Наталья Винокурова - Зельеварка или ведьма?

В чердачное оконце дул, по-летнему тёплый, ветерок. Вдоль окна была натянута верёвка, на которой висели и сохли пучки трав. На полу стояла корзина с ромашкой и ягодами, которые я не ещё разобрала. Я только развешала душицу, как раздался крик моего опекуна. Кричал он часто, и голос у него зычный, и слышно было хорошо.

– Летка! Позовите Летку да побыстрее!

Вскоре ко мне на чердак заглянула Меланья, горничная баронесс, вытирая руки о фартук, зашептала:

– Давай скорее, пока он добрый!

– А что случилось? – также шёпотом её спросила, выходя из чердачной комнаты и закрывая дверь на ключ.

– Так это, служка барона Соренна приходил, письмо нашему хозяину передавал, он и радуется, – разговаривая, мы спустились по деревянной лестнице и разошлись в разные стороны.

Я пошла к барону в кабинет, а Меланья пошла на кухню готовить чай хозяйкам. Подходило время второго завтрака. Дверь в кабинет была приоткрыта. Я постучала и вошла.

В комнате было душно от духов опекунши и её дочек. Опекун-барон сидел за столом, на диване расположились баронессы, а жена его сидела в кресле. Едва я вошла, как хозяин выскочил из-за стола и стал расхаживать вдоль кабинета, потирая от радости ладони с толстыми, короткими пальцами.

– Летка, то есть Николетта, мы тебя воспитывали и кормили. Ты выросла красавицей, и я решил выдать тебя замуж, за нашего уважаемого соседа барона Соренна. Свадьба будет через две седмицы.

«Ну да, воспитывали тычками и кормили тем, что осталось» – подумала я, опустив взгляд в пол. Сосед граф был старый, лысый и толстый, и замуж я за него не хотела совсем.

– Баронесса Адарья любезно одолжит тебе своё свадебное платье, – продолжил опекун и кивнул на жену.

– А я, так и быть, дам свои туфли, я их носила прошлым летом, – хихикая, добавила Сайраз.

– А я дам перчатки, – заверила Люсинда, накручивая локон мышиного цвета, на палец.

– Благодарю за оказанную честь, можно идти? – спросила, сохраняя покорность.

– Иди и не дури, барон для тебя выгодная партия! – опекун посмотрел на меня внимательно.

– Что вы, это замечательная партия, – кивнула согласно, – только надо травы развесить.

– Незачем ерундой заниматься, займись платьем, его наверняка ушить нужно, ты худая как палка!

Баронессы тихонько хихикали, слушая отца.

– А как же мы будем без чая? Травки-то для чая, – возразила я.

– Ну, если для чая, то ладно занимайся, – разрешил опекун, зная, как чаёвничать любят его жена и дочки.

Я быстро поднялась к себе на чердак. Последние годы я жила здесь. Разделённый на две части чердак был моим кабинетом, спальней, а порой и ванной. Про вторую комнату никто не знал, кроме плотника, который делал стену и крышу. Там была моя лаборатория. Плотник не выдаст, потому что умер три года назад, а теперь плотничает его сын.

Я прошла в лабораторию, открыла сундук, сверху он был закрыт тряпьём, и достала оттуда сумку и гримуар. Сумка у меня магическая, если увидит кто из хозяев, вопросы будут. В сумку входит очень много, а веса нет, я всё прошлое лето откладывала деньги на неё и осенью купила. Сложила в сумку гримуар, потом передумала и выложила.

Время до свадьбы у меня есть. Но я не к свадьбе решила готовиться, а к побегу. Замуж точно не хочу, хочу учиться, чтобы получить лицензию лекаря или зельевара. Так надо наварить с собой зелий, каплюс наделать, заготовить еду. Да чуть не забыла – документы! А они где-то у опекуна лежат, значит, надо их взять потихоньку.

Пока разбирала оставшиеся травы, успокоилась. Теперь понятно, почему на прошлой седмице меня нарядили, когда приезжал сосед, смотрины были. Сосед, барон, в отличие от опекуна был богат. А мой опекун игрок и транжира, вот и решил подороже продать меня и побыстрее, ведь через три седмицы мне будет восемнадцать. Я стану совершеннолетней и могу быть свободна от опеки. Надо бежать! Опекун выписывает газеты там, наверное, написано, где и в какие академии принимают, после обеда возьму в библиотеке.

Пересмотрев последние газеты, узнала, что в этом году в честь трёхсотлетия Риорканской академии магии принимают всех, даже бедных, если у них второй уровень магии. Надеюсь, я подойду. Перед сном спланировала свои дела: когда сумку собрать, когда бежать. Документы свои решила забрать через пару дней, когда опекун уедет с семьёй в город или в гости.

По субботам опекун ездил в город за покупками и на ярмарку. Городок был небольшой в двух часах езды от нас, на телеге или карете. Я дождалась, когда опекун с женой и дочками поехал в город, и решилась залезть в кабинет, где он хранил все бумаги. Перед отъездом барон запер заветную комнату, но у меня был запасной ключ, который я стащила у экономки. В кабинет я попала легко.

Когда я зашла туда, то стала искать место, где могут быть документы. И мне вдруг услышала шаги по коридору. Я залезла под стоящее кресло, покрытое чехлом. И тут вошёл барон, он очень удивился открытому кабинету. Может, забыл закрыть?

Опекун стал лазить по всем полочкам и шкафчикам. Он явно что-то прятал или искал. Я старалась не дышать, он подошёл к креслу, под которым я спряталась. Я видела лишь кончики его ботинок и чувствовала аромат его вонючих носков. И у меня так засвербило в носу, что захотелось чихнуть. Я даже дышать перестала от страха. Барон залез ногами на кресло, потоптался, слёз и вышел, закрыв кабинет на ключ. Я ещё немного посидела под креслом, потом вылезла и продолжила поиски своих бумаг.

Документ о своём дне рождении я нашла в самом нижнем ящике стола. Он был завёрнут в тряпицу, там же лежала какая-то голубая ленточка. Я забрала и ленточку, и тряпицу с документом, в котором было написано, что Сентьен Николетта родилась августа месяца 12 числа, и такого-то года. Напротив имён родителей стоит прочерк. Кто мать и отец неизвестно. Забрав документ, стала думать, как выбраться из кабинета. В кармане ключа не оказалась, и я полезла искать ключ под креслом. К счастью, он оказался там.

Дверь была закрыта на ключ. Я прислушалась, за дверью было тихо, а потом мне показалось, что за ней кто-то стоит и тихо дышит. У меня мороз пробежал по спине, стало страшно. Я постояла ещё не много, потом тихо открыла дверь, за ней никого не было. Пробралась на цыпочках к себе на чердак и только тогда перевела дух.

В дорогу решила идти в мужской одежде, значит, надо взять её у сына конюха. Он худой и невысокий как я. Сумка собрана, документы есть, продукты взяла сегодня утром на кухне. Вечером возьму одежду и в путь. Пока опекун не хватился документов для свадьбы.

Время до побега пролетело быстро.

Ещё раз проверила сумку. Готовые зелья, каплюсы, травы, гримуар, вещи и остатки ужина: хлеб и овощи взяла с собой. Ещё платья свои и те, что отдали баронессы.