Евгения Высоковская - Странная школа в городе дождя

– Ты еще и лунатичка?! Да на что ж ты мне сдалась вот?!

Елена очнулась и поняла, что стоит в своей каморке и протягивает руки к стене, а сзади Кейра трясет ее за плечи, приговаривая что-то ругательное. Елена бессильно опустила руки и обернулась к угрюмой подруге.

– Нет, я не лунатичка. Я никогда не ходила во сне, – расстроенно ответила она, поджимая пальцы босых озябших ног. Перед глазами все еще стояло прекрасное лицо, но в кадр теперь назойливо лезла Кейра со своими сетованиями. – Я хочу переселиться на другое место. Я больше тут не могу.

– Я знаю, знаю, – Кейра сочувственно наморщила лоб. – Но только не вместо Беллы, только не вместо нее. Ее сюда нельзя, я точно знаю!

Елена, отпрянув, с удивлением уставилась на подругу. Как это не вместо Беллы? Он просил Беллу!

– Сюда, конечно, вообще никого нельзя, только ты можешь справиться, – забормотала Кейра какую-то ерунду. – Я знаю почему, но не знаю, откуда я это знаю.

– Тогда я буду спать на полу у стенки, – прошипела Елена. – Иначе я сойду с ума!

– Ты не сойдешь, только не ты. Но если хочешь, давай попеременно спать на моей кровати. Или ляжем вместе, хоть валетом, хотя кровати здесь такие узкие, а я не самая худая в нашей спальне…

Наваждение сна немного отступило, и Елену вдруг ужаснули ее мстительные, и уж тем более – развратные мысли. Ее желание никуда не делось, но теперь включился проснувшийся разум. Боже мой, она в кошмарном сне или в параллельном мире только что готова была отдаться незнакомцу, пусть и очень красивому, а вдобавок привести к нему жертву. И хотя эта жертва – ненавистная Белла, никто не заслуживает старости в семнадцати лет или сумасшествия. Но он же придет снова, она пообещала! Что же ей делать?

– Боже, да что ты там видела? На тебе лица нет, и ты горишь вся!

– Очень, очень страшный сон, – прошептала Елена. – Самый страшный в моей жизни. Нужно что-то делать, чтобы он не повторился. Ты же многое знаешь, подскажи!

Кейра сосредоточенно задумалась, но вскоре расстроенно покачала головой.

– Я пока не вижу. Оно само приходит. Хотя… – Кейра вдруг довольно усмехнулась. – Может, тебе просто заболеть и лечь в лазарет?

– А ведь это идея! – обрадовалась Елена.

Не только Елене снились странные и пугающие сны. Явились они и в грезы Беллы, и пусть не она спала в той каморке, куда был открыт доступ существам из потустороннего мира, все же они способны были дотянуться до нее хотя бы в сновидениях. Они могли просочиться в ее голову через царство снов, в котором объединяются все существующие реальности, сливаясь в один-единственный призрачный мир и демонстрируя чудеса, которые мы считаем лишь плодом нашего разгоряченного воображения, что выдает уставший за день мозг.

Она находилась совсем одна в общей спальне, которая, и без того всегда сумрачная из-за вечных дождей за окном, сегодня была особенно мрачной. Низкие серые тучи висели буквально над школой, почти цепляясь за ее крышу, и полумрак, царивший в комнате, вызывал на душе необъяснимую, мучительную тревогу.

«Куда же все ушли? – удивлялась Белла. – Может быть, сегодня какое-то событие, а я забыла и теперь его пропущу?»

Она выглянула в окно: во дворе, нещадно заливаемом дождем, было пусто. Мертвая, ватная тишина повисла повсюду, даже дождь не стучал по стеклам и подоконнику, а лился бесшумно.

От этого несколько коротких стуков в дверь спальни прозвучали, как гром среди ясного неба. Белла вздрогнула и в испуге обернулась на дверь. Та тихо приотворилась, и в проем заглянуло неприветливое лицо Мелиссы – помощницы директора. Ни ее, ни самого хозяина школы девушка почти не встречала с того самого дня, как попала в ненавистную школу дождя. Лишь изредка и издалека видела, как он стремительным шагом шел куда-то по коридору. Он никогда не интересовался жизнью и делами учеников, словно находился в какой-то параллельной плоскости и занимался вовсе не школой.

Однажды он ей приснился в полубезумном сне, но это тоже было очень давно. Хотя Белла так и не забыла бескрайнюю синеву его глаз и манящую сладость губ, что ей пригрезились. Тот короткий эпизод был слишком реален и ярок, чтобы со временем стереться из памяти. И его странные слова про чужого жениха…

– Тебе пора, – Мелисса поманила Беллу за собой и исчезла за дверью. – Юго ждет.

– Куда? Кто такой Юго? – растерянно переспросила девушка, и ноги вдруг сами понесли ее к выходу. Белла вдруг поняла, что находится лишь в ночной сорочке, но не смогла вернуться за одеждой, потому что ее влекло вперед неведомой силой. Она вышла из спальни и отправилась вслед за помощницей директора, которая не оглядываясь шла, цокая острыми каблуками по невидимой ровной линии, будто кто-то прочертил ее перед ней. – Подождите, мне надо одеться!

– Там тебя оденут, – прозвучал голос в голове у Беллы, и она, уже чуть не плача, против своей воли продолжила путь.

Мелисса вела ее извилистыми коридорами, длинными винтовыми лестницами то вверх, то вниз, затем снова коридорами. Ничего этого Белла никогда не видела в школе дождя, и теперь окончательно запуталась и напугалась.

– Куда мы идем? – жалобно спросила она у равнодушной провожатой, но та молча шла вперед.

Наконец Мелисса привела девушку в небольшую круглую комнату, обставленную в каком-то смешанном ретро-стиле. Точнее, при более внимательном взгляде на обстановку, становилось понятно, что стиль здесь вовсе отсутствует. Словно в комнату старательно сгрудили все старье из прошлых веков, которое попалось под руку, не обращая внимания, что все эти вещи буквально из разных эпох. Старинное потемневшее зеркало в массивной дубовой раме стояло на полу у стены и верхним краем сильно выдавалось вперед. «На чем оно держится? Оно подвешено к стене за верхний край?» – предположила Белла, еле сдержавшись, чтобы не пойти и не проверить свою догадку. Древний шифоньер с дверцей, криво висящей на одной петле, почти примыкал к зеркалу, и его дешевый корпус из прессованных стружек с потрескавшимся лаком резко контрастировал с цельной дубовой рамой зеркала.

Прямо посреди комнатки стояла пузатая бронзовая ванна с изогнутыми ножками. Подле нее лежал истоптанный и выцветший ковер, который когда-то, возможно, был очень красивым. На полках вдоль стен было множество старых игрушек: кукол, медвежат, неваляшек. Все до единой они были хотя бы с одним изъяном: у кукол не хватало глаз или волос, плюшевые медведи сидели с оторванными лапами. Грубые нитки топорщились из мест, где когда-то были конечности. И все в этой комнате казалось покрытым толстым слоем пыли, здесь даже пахло застарелой пылью, и Белле почудилось, что ее хлопья еле заметно колышутся, хотя ни единого дуновения или колебания воздуха тут не было. Словно и воздух тут был мертвый или искусственный. Эта комната показалась девушке чудовищным муляжом, который сотворил какой-то безумец, наигрался, а потом бросил его, оставив пылиться в забвении.