Анна Фирсова - Помагифлексим?

Юлианна, или как она сама просила себя называть, Юля, тоже ходила в обычную муниципальную школу на другом конце Андеадлинга. На вопрос, почему бы не отправить её в ИШДОМС, например, Гармен отвечал, что девочка не должна расти закомплексованной и чувствовать своё отличие от других в худшую сторону. Ну да, а пребывая рядом с дядей-вампиром и кучей других магов и вампиров, она, конечно же, чувствовала себя нормальной. Оскара это просто поражало.

Они почти сразу же подружились и стали общаться. Несмотря на то, то Оскар тоже был другим, Юле ведь тоже нужен был друг. Конечно, был ещё странный мальчик в красном плаще из соседнего лесного замка. Он считался наследником королевы Леса, и это было смешно, потому что у Леса не может быть правителя. Лес – сам себе правитель. А ещё этот принц был сильно младше Юли и Оскара, и они вряд ли бы стали общаться на равных: разные интересы.

Очевидно было, что Гармену с его заботами управления сифами было совершенно не до девочки. Поэтому они с Оскаром часто убегали в лес погулять. Только там, вдали от толпы, эта мрачная девочка в сером худи – новомодной толстовке – могла раскрыть свою душу.

– Знаешь, у меня ведь есть три сестры. Одну из них, Рубину, любят больше всех нас. А меня родители совсем не любят, – делилась она с ним. – Потому что я урод. Но моя младшая сестра Лулу тоже без магии. Иногда я надеюсь, что она тоже окажется, ну… не ущербной, но тоже неугодной королевской семье, и она переедет сюда. Тогда нас будет двое – уже не так грустно. А пока она у бабушки, и всё в общем плохо.

Рубину Юля ненавидела больше всего на свете. По её словам, ей доставалось всё самое лучшее, и считалась она умницей-красавицей, надеждой и отрадой чуть ли не всей Вселенной.

Сама Рубина училась в ИШДОМС и поэтому нередко бывала в Безмолвном Лесу. Она каталась там на лошадях со своим другом из школы. И вот однажды, когда Юля с Оскаром только уединились в чаще, послышался топот копыт и появилось два ослепительно белых коня.

– Привет, малявка, – Рубина небрежно потрепала светлые волосы Юли. Та стиснула зубы, готовая, наверное, разорвать за такой наглый жест сестру.

– Я вроде бы просила меня так не называть!

– Ой, ну подумаешь.

Однако, они не спешили уезжать. Так и стояли, пришпорив коней, посреди небольшой полянки, окружённой соснами – их излюбленном месте.

– Вы долго ещё будете пялиться на меня? Или пойдёте по своим делам?

– А мы пялимся не на тебя, а на твоего дружка, – ответил черноволосый парень с лисьим прищуром глаз. – Ненавижу вампиров.

Тут уже был готов рвать и метать всё вокруг Оскар. Но он решил пойти по пути дипломатии. Холодным тоном он спросил, как бы между прочим:

– Как там твой батя на зоне? Весточки шлёт?

Глаза парня недобро сверкнули.

– Кинул своих братьев и сестру в приюте, а сам развлекаешься тут с этой рыжей бестией, – продолжал Оскар.

– А что я мог сделать? – он огрызнулся. – Протухнуть в этом детском доме, ожидая, когда кто-нибудь усыновит такого верзилу, как я? К тому же, именно в этом году я бы и так выпустился. Мне шестнадцать.

– Почему не возьмёшь опекунство над ними над всеми?

– Ну… дети – это так сложно, такая обуза.

Рубина с каким-то разочарованием посмотрела на своего парня. Наверное, расстроилась. Оскар ухмыльнулся. Он всё понял по одному этому взгляду. Всё-таки чуйка оборотня при нём осталась.

– Мы к вам вообще не за этим, – резко сменила тему Рубина. – Хотели пригласительный сестре отдать. На нашу свадьбу на Дельте. В эту субботу, двадцать второго октября.

– Меня же не пустят во дворец, – Юля не поверила фразе сестры и на миг обрадовалась. Неужели родители могли передумать?

– Конечно, не пустят. Но это дань вежливости. И ты можешь даже привести своего упыря и постоять перед воротами.

– Да почему упыря-то сразу?

– Знаешь, что? Подавись своим пригласительным! Забирай своих коней и своего узкоглазого, женитесь, плодитесь – чё хотите делайте, а в мою жизнь больше не лезьте. Не для того родители меня сюда сослали, чтобы я лицезрела твоё преимущество.

– О-хо-хо, сестрёнка! Ты ошибаешься. Родители всё сделали для того, чтобы ты чувствовала себя ущербным ничтожеством и, возможно, наложила бы на себя руки, чтобы они не вспоминали о тебе, будто тебя и не было никогда.

– Нет, не может быть – она отшатнулась, а в глазах её стояли слёзы.

Рубина громко расхохоталась, и отпрыск Читерна поддержал её.

«Какие же они мерзкие», – подумал Оскар. Он попытался приобнять Юлю, но та оттолкнула его руку.

Молодые маги под руку на лошадях оставили их вдвоём на поляне.

– Чтоб они сдохли на своей этой свадьбе, – гневно сказала Юля.

Над Безмолвным лесом сгущались тучи. Или не совсем тучи…

Некое серое пятно родило из себя человеческий силуэт, который никто не заметил. Силуэт усмехнулся.

– Не ты одна желаешь им смерти , – прошептал воздух вокруг.

конец января 2006 года, Безмолвный лес

Двадцать второго октября прошлого года Рубины Хэтчер и Карла Читерна не стало в живых. После этого случая Юля замкнулась в себе ещё больше и часто гуляла одна. Оскару в какой-то степени становилось от этого грустно. Он скучал по её вспыльчивому бунтарскому характеру, по её взрослым не по годам мыслям – в этом они были похожи – по её серо-голубым глазам и небольшому росту. В конечном итоге Оскар понял, что влюбился в очередной раз.

«Так, Оскар, она – дочка сирены. Даже если не колдует, могла ли она как-то, сама не зная этого, повлиять на тебя?»

Он всячески пытался себя разубедить в правильности этих чувств и такими мыслями, и попыткой вдолбить себе, что она ещё ребёнок. Но сердцу ведь не прикажешь, верно?

Однажды ему удалось отыскать её в какой-то глуши Безмолвного Леса. Сам Оскар тут никогда не бывал и поразился тому, как всё-таки многообразна природа вокруг. Например, тут не было ни единого хвойного дерева, а вдалеке виднелись скалы.

Юля стояла и смотрела куда-то. Точнее во что-то. Но Оскар никак не мог понять, что же она там такое увидела. Вампир тихонько подкрался к ней сзади и приобнял за плечи. Девочка не сопротивлялась. Даже наоборот: слегка наклонилась, коснувшись затылком его груди.

– Видишь? – шепнула она, указав куда-то пальцем. – Там что-то не так.

Оскар прищурился. Было ранее утро, виделось плохо, даже с его ночным зрением. Что мог увидеть человек такого необычного, что недоступно глазу вампира?

Наконец спустя несколько минут он понял. Воздух в том месте, что указала Юля, колебался, будто над пламенем костра. Вот только никакого пламени не было.

– И что это такое? – спросил он.

– Если приглядеться, то там вроде бы травка зеленеет. Наверное, я уже с ума схожу от такой закрытой жизни.