Марина Ли - Не буди лихо

Лена вскинула на мужчину встревоженный взгляд и прошептала:

– Мне Женя сказал, что доверять тебе можно, как себе.

– Можно, – из-за резкой смены тональности по позвоночнику пробежал тревожный холодок, и Димон, напрягшись, неосознанно подался вперед.

– Вчера на приёме я познакомилась с консулом.

Бьёри кивнул и недоумённо посмотрел на Ракету. Он что, из-за этого его сюда вытащил? Потому что новость о том, что Фоллетского назначили главой консулата, не была для Димона новостью уже месяц назад. Но Женька только покачал головой и глазами стрельнул в свою Петюню, безмолвно говоря: «Не спеши. Слушай».

А Петюня неуверенно пожевала пухлую нижнюю губу, из-за чего Диметриуш почувствовал себя последней скотиной. Потому что обещание-то он другу дал и нарушать его не собирался ни при каких условиях, но богатая фантазия подбрасывала такие картинки с любимой женщиной Ракеты в главной роли, что впору было идти в холодный душ. Однако следующая же фраза девушки вычеркнула из этого уравнения водные процедуры:

– Просто я, наверное, немножечко суккуб, – прошептала она одними губами и испуганно прижалась к Женьке, когда Димон полыхнул яростным взглядом и вскочил на ноги.

– Об этом никто не знает! – торопливо добавила она. – Ну, кроме семьи и теперь вот вас с Женькой… Пожалуйста, Дим!

– Димон! – в голосе Ракитского, помимо укоризны, было что-то такое, что Бьёри вынужденно опустился на стул, но при этом продолжал настороженно коситься в сторону уже не казавшейся такой прекрасной женщины.

И дышать при этом старался через раз, на всякий случай. Потому что, как таковые, суккубы были вымыслом писателей-фантастов, легендой, возбуждающей сказочкой, не более того. Демонический ген по женской линии не передаётся, и женщины в Империи не обладают магией по определению. Кроме тех, в чьих фамилиях есть постфикс И. Дочери инкуба не нужно было учиться волшебству, потому что её волшебство было природным. Притягательным. Непреодолимым.

Наверное, этих женщин стоило бы пожалеть, потому что жизнь свою они, как правило, заканчивали рано. Либо ревнивый любовник задушит, либо сумасшедший фанатик зарежет. Либо в одинокой старости, в глуши. Однако, как и у любого правила, здесь тоже были исключения. И все они выливались в реки крови, государственные перевороты и заговоры.

Наследнику Империи уж точно не нужно такое знакомство… Но это же Женька Ракета! Они больше тридцати лет дружат! И если нельзя верить ему, то кому тогда можно?

– Никакой природной магии, – извиняющимся тоном прошептала Лена, словно могла прочесть его мысли. – Правда. Мой прадед был из первых переселенцев из Империи, так что кровь уже успела разбавиться, клянусь. Из всего, чем может обладать дочь инкуба, мне досталось только зрение.

– А что не так с твоим зрением? – Диметриуш едва удержался от того, чтобы поправить повязку на глазу и нервно заёрзал, бросив встревоженный взгляд на Ракитского. Рассказал или нет?

– Нет, – ответил на незаданный вопрос Женька, безмолвно шевельнув губами, и нахмурился, откровенно разозлившись из-за такого недоверия.

– Я иногда вижу желание мужчин. Не в том смысле, что его физическое подтверждение, – её щёчки мило порозовели, но это уже не вызвало в Бьёри былого восторга. – Скорее, наоборот. Мечты, мысли… Как мультик.

– Как порно, скорее, – проворчал Ракета и тяжело вздохнул. Было видно, что этот «талант» любимой женщины не вызывал в нём особого восторга. Лена бросила на мужчину виноватый взгляд и несчастным голосом прошептала:

– Прости.

– Это ты меня прости, – немедленно подорвался Жека.

– Давайте уже все простим друг друга, – резче, чем хотелось, произнёс Димон, потому что под правой лопаткой снова что-то шевельнулось подозрительно колюче и неприятно, – и, наконец, объясним мне, ради чего я ехал сюда целую ночь. Или вам срочно понадобилось моё благословение?

Ракитский выпрямился, отлипнув, наконец, от своей женщины, а Лена обиженным голосом произнесла:

– Я вчера познакомилась с консулом Фоллетским…

Димон раздражённо наклонил голову. Какого чёрта? Он ехал сюда всю ночь, надеясь услышать что-то серьёзное по делу, а вместо этого готовит завтрак страдающему от похмелья другу и выслушивает откровения его женщины.

А может всё просто? И дамочка просто хочет поближе познакомиться с инкубом? Хотя не похоже. Вон, она с Женьки влюблённого взгляда не сводит и подставляется под каждое ласковое движение, как кошка. Нет, на Фоллетского такие не ведутся.

– Он сделал что-то, о чём ты хотела мне рассказать? – спросил, всё ещё не понимая толком, ради чего Ракета его вызвал.

– Не сделал, – тряхнула головой Лена. – О Машке моей думал.

– Лучшая подружка, – одними губами шепнул Ракета, заметив вопросительный взгляд друга.

А вот это уже интересно!

– Когда я поняла, что этот обалденный мужик… – продолжила девушка, а Ракета скривился, отзеркалив гримасу своего друга. – Да ладно вам! Шикарный же мужик! Вам просто завидно!

– Петюш, – Женька осторожно погладил узкую ладошку и, не удержавшись, склонился, чтобы коснуться её губами. – Я же тебе ещё вчера про него объяснил.

– А я ещё вчера сказала, что если этот ваш Фоллетский и в самом деле тот, кем вы его считаете, то надо брать на живца. Я с Машкой поговорю, клянусь, она не откажется!

Мужчины переглянулись, и Димон, подумав о том, что к таинственной Маше надо немедленно приставить наружку, мягко заметил:

– Ян Фоллетский-И один из самых сильных демонов Империи, Лена. И мы не просто подозреваем его в незаконной деятельности, мы точно знаем, что он контрабандист и работорговец. Работорговец, слышишь? Он холодный, жестокий и очень опасный. Я не шучу.

– Тогда почему он до сих пор не в тюрьме?

– Потому что.

Димон раздражённо вскочил, чтобы налить себе ещё кофе. Объяснять про заступничество Императора не хотелось.

Девушка кивнула и как-то странно повела плечом, очень как-то неправильно повела. И от этого простого жеста на душе вдруг активно заскребли кошки.

– Ленка, мне не нравится выражение твоего лица! – заявил Ракета, который, по всей вероятности, тоже почувствовал что-то неладное. Он цепко ухватился пальцами за подбородок любимой и, подозрительно сощурившись, поинтересовался:

– Что ты сделала?

– Да ничего такого! – возмутился объект пристального Женькиного внимания, но розовые пятна на нежных щеках немедленно уличили её во лжи.

– Петенька, не зли меня. Я страшен в гневе!

Димон торопливо отвёл глаза, стараясь не думать о том, как именно приятель собирается наказывать непослушную любовницу.

– Позвонила Машке с расспросами, – недовольно проворчала преступница. –Договорилась о встрече.