Наталья Шевцова - Любовь зла, или Осторожно, отвергнутая ведьма!

– На последнем месте? – переспросил оторопевший Александр. Не то, чтобы его задело последнее место в рейтинге одиннадцатилетней девчонки, просто он уже успел почувствовать себя виноватым за своё поведение и теперь не знал, как реагировать.

– Ага, на пятнадцатом! – искренне рассмеялся Ричард. И думаю, что ты попал в её список только потому, что «все другие» тебя считают крутым! – посмеиваясь добавил он. Представляю, какое у тебя было лицо, когда она заявила, что влюблена в тебя! – рассмеялся он. – Ну Кэсси, ну даёт маленькая чертовка! А как именно она это обставила? Трагично? Комично? Драматично? – с наслаждением издевался он над другом.

– А сама она, значит, не считает меня особо крутым? – проигнорировав вопросы друга, зловещим тоном уточнил почувствовавший себя уязвленным Александр.

Он отдавал себе отчёт, что рассмеяться в лицо девочке было неправильно, но и маленькая злодейка тоже хороша! Ведь она пришла не сердце ему открыть и душу излить, а поразвлечься за его счёт! То есть, первой посмеяться над ним! Да что она себе вообразила! На что рассчитывала? Какой у неё был план? Чего она от него ожидала? Что он растеряется, и не будет знать, как себя повести? Что он из вежливости и по доброте душевной пообещает ей, что дождётся, пока она подрастет и уже только потом задумается о выборе жены? И это даст ей основание рассказать подругам, что он не женится, потому что ждёт, пока она подрастёт?! Мысленно возмутился он. Нет, девичьи сплетни его не беспокоили, но салатные волосы – в качестве мести за то, что он сорвал маленькой мерзавке её планы – весьма и весьма!

– Можно подумать ты нашу Кэсси не знаешь! – фыркнул Ричард.

– Иначе говоря, я ей даже не нравлюсь? – снова переспросил Александр, чувству мужского достоинства которого была нанесена тяжелейшая и глубочайшая рана.

Ведь если он прав, и упавшее ведро с краской и развязавшийся шнурок – это дело рук Кэссиди, то одиннадцатилетняя чертовка посмеялась над ним знатно и ни один раз. Именно посмеялась. Он не разбил ей сердце или что-то в таком роде, он просто немного уязвил самолюбие маленькой избалованной разбойницы! А он как-то не привык, чтобы из него устраивали посмешище просто, чтобы поразвлечься за его счёт.

– Не-а… – замотал головой Ричард, забавляющийся досадой друга, который вдруг обнаружил, что, оказывается, отнюдь не все особы женского пола находят его неотразимым. – Как я и сказал, если бы за тобой толпы поклонниц не бегали, то ты б и вовсе в её список не попал! – подлил он масло в огонь. В след за чем, заливисто смеясь, сам не ведая того, добил: – К слову, на четырнадцатом месте с комментарием: «Не совсем безнадежен, но слишком уж серьёзен» у неё, был я. И я даже призадумался, что с моей излишней серьёзностью нужно что-то сделать! Ведь не зря же говорят: «Устами младенца глаголет истина»!

Здесь нужно отметить, что в отношении истинности содержания рейтинга крутых парней Ричард Колдингс прибывал в блаженном неведении. Дело в том, что его продвинутая в конспирологии младшая сестра, специально, составила рейтинг таким образом, то есть, задом наперед, чтобы, даже если он попадёт в чужие руки, её самая большая тайна осталась бы при ней. К слову, именно поэтому она внесла также в рейтинг и своего старшего брата, придав тем самым списку – совершенно иное, гораздо более обобщенное, значение, чем был у него на самом деле.

– Так, как именно, Кэсси тебя разыграла? – продолжил Ричард допрос друга. – Давай, колись! Интересно же?!

– Как-как, – проскрипел Александр сквозь зубы. – Пришла и объявила: «Алекс, ты не можешь жениться, потому что я тебя люблю!» Я сначала опешил, а потом подумал, что это ты её подослал… Ну и рассмеялся… Всё конец водевиля! – недовольно буркнул, закончив рассказ.

– Ты рассмеялся и теперь она тебе мелко, но метко мстит! – поставил диагноз Ричард, который как ни пытался, оставаться серьезным просто не мог. – Ну, что я могу тебе сказать, мой несчастный друг, – произнес он заупокойным голосом, разводя руками. – Моё экспертное мнение в том, что твое позорное последнее место в рейтинге моей любимой сестрёнки, аж никак не освобождало тебя от ответственности за то, что ты рассмеялся ей в лицо! Так что крепись, мой друг! Ибо месть оскорбленной одиннадцатилетней ведьмочки будет страшна! И салатовые волосы это только начало! Храни тебя господь! И Трехликая! И Великий Лорд! – после чего он в буквальном смысле покатился по полу от смеха.

Наше время…

Обогнав на полшага свою подопечную, Александр распахнул перед ней дверь.

– Твоя комната, – объявил он. – Подозреваю, что на твой вкус, она ужасно скучная и консервативная, но ты это, я уверен, быстро исправишь! – иронично прокомментировал он.

Протиснувшись в узкий проход, оставшийся между опекуном и дверным коробом, Кэссиди с кислой миной осмотрела выделенное ей помещение. Вспомнив свою комнату в Викканской академии – погрустнела ещё больше. Точнее, не комнату, а свой любимый шкаф-купе с раздвижными зеркальными дверцами; дорогой сердцу трельяж с кучей выдвижных ящиков, в которых чего только не было; полки с книгами, шкаф для зелий и трав, письменный стол и ещё много совершенно необходимой в повседневной жизни мелочевки. Тяжело вздохнула. Возмущенно посмотрела на опекуна исподлобья и сообщила ему своё искреннее мнение.

– Стол, стул, кровать и шкаф – это не консервативно-обставленная комната, это монашеская келья!

– Начнём с того, что не кровать, а диван, и не стул, а кресло, причём целых два! Что же касается шкафов, то их тут целых – три! Всё же остально…

– А зеркало?! Почему здесь нет зеркала?! – с искренним возмущением и разочарованием в голосе перебила его девушка.

– Нет зеркала? – удивленно переспросил Александр. – Хммм… Странно, а я вижу целых два, – не счел он справедливой ее жалобу.

– Но они не такие! – недовольно насупившись, возразила девушка. – Мне нужно зеркало в полный рост! И вообще, я хочу трельяж! Мой трельяж!

– Хорошо, Кэсси, – со вздохом няня, смертельного уставшего от капризов младенца, уступил Александр. – Будет тебе ТВОЙ трельяж.

– А мои вещи? – капризно напомнили ему.

– Хорошо, – еще раз устало кивнул «нянь». – Я сегодня же доставлю тебе все твои вещи. В крайнем случае, завтра утром. Что-то ещё?

– А мои друзья? – продолжила выдвигать всё новые и новые требования Кэссиди. – У меня даже не было возможности попрощаться с друзьями! И, вообще, я требую объяснений! Какого чёрта ты, ох, извините, вы, мистер Каролинг, принуждаете меня учиться в университете, в котором я абсолютно не желаю учиться!? Что это за самоуправство?! Что это за тирания?! Что за диктаторские замашки, я вас спрашиваю?! Зачем вы забрали меня из моей родной академии?! Чтобы лишить меня моих друзей? Чтобы лишить меня Пенелопы? Вы что, за что-то мстите мне? – на последнем вопросе её голос сорвался почти на истерический визг.