Валентина Лебедева - Легенды о Первых. Часть 3. ВЛАДЕМИР

Парень на это даже не надеялся, да и с чего бы деду совершать такие благородные поступки для внука, которого он и знать не знает.

– Я задумывался об этом, – сконфуженно ответил Макс, не сводя глаз с тарелки с быстро убывающими оладушками, – Он потребует меня! Не знаю, зачем, но мой дед уже много лет охотится за мной.

– А-а-а, если ты в курсе, тогда дело за малым: решить, как ты поступишь в этой ситуации: пойдёшь на сделку с Алабором или же…

Максим схватил последний оладушек и быстро запихал в рот, активно жуя. Запив чаем, он немного помолчал и, неожиданно для себя, выпалил:

– Пойду, если не будет другого выхода, а потом… А, потом – я его убью, если повезёт!

– Или он тебя, – тихо произнёс Белогор, глядя на Макса сочувствующим взглядом.

– А что мне остаётся? – сердито закричал Макс, – Он же не оставил мне выбора: у него в плену моя мама, а друг заперт в ледяной столб и без контрзаклятья погибнет, а ещё… Ещё это подселенец, которого все так боятся!

– А ты не боишься?

– Отбоялся уже!

Максим залпом допил чай и вернул чашку на стол с такой силой, что из другой на скатерть выплеснулась почти половина её содержимого, оставив неровное расплывающееся пятно.

– Сочувствую твоему положению, только оно ещё сложнее, чем тебе видится: к Алабору ты попасть не сможешь, как не старайся. Лишь в особые ритуальные дни или ночи, когда солнце и луна выстраиваются в одну линию, Алабор из своего секретного убежища появляется и отправляется в сопровождении охраны на Ристалище. Остальное время он под защитой магического купола пребывает и его не достать. Ты и сам видел, что мои воины не слишком-то дисциплинированны, часто из себя выходят, с трудом подчиняются приказам. Их можно понять – в академиях эти люди не обучались, а Триглав чаще всего использует таких для грязных и тяжёлых работ.

Белогор поднялся и нетерпеливо заходил по комнате, заложив руки за спину, чем напомнил Максиму поведение Гореслава Ростиславовича во время их первой беседы.

– Те, что пытались с тобой расправиться, только незначительная часть моей армии, причём, не самая лучшая. Ты даже не представляешь, из каких клоак мне их вытаскивать пришлось, сколько сил положить, чтобы в человеческий вид привести и кое-чему научить. Приходится возиться с ними, как с неумелыми детьми, простейшие виды магии показывать и сражениям обучать. Да и контроль постоянный нужен, чтобы не натворили чего, как с тобой, а я… В общем, нет у меня столько свободного времени, вот и приходится самых расторопных да сообразительных главными назначать в моё отсутствие.

Максим понял, что Белогор очень устал, в одиночку взвалив на себя такую ношу. Парню даже стало жаль этого человека, захотелось помочь ему, ведь это и его тоже касалось…

– Может я на что-то сгожусь, – неуверенно произнёс он, – Вам же люди нужны… А я могу их боевым искусствам научить, да и другие наши помогли бы с радостью, вот Влад, например…

Белогор остановился и обернулся, с любопытством уставившись на Максима.

– Мальчишки из академии? Этого мне ещё не хватало! Ещё и с вами возись! Нет уж, малыш, со своими делами я сам разберусь, а тебе лучше отдохнуть и приготовиться к путешествию домой. – Взмахом руки хозяин вызвал портал, не используя при этом каких-нибудь приборов, и, стоя одной ногой в ином месте, произнёс: – Постельное бельё в шкафу, а обед появится в своё время, так что, голодом не останешься. До утра меня не жди.

Парень кинулся к нему, но портал закрылся, оставляя Максима в одиночестве. Оглядев комнату и обшарив стены, он понял, что другого выхода из этой ловушки нет, а единственная дверь ведёт в туалетную комнату. Ничего не оставалось, как, достав стёганое, пахнущее сыростью одеяло, и расположиться на продавленном диване. Уснул он сразу, как только закрыл глаза, а когда проснулся, в комнате было светло…

Уже? Или ещё?

– Ну, что, герой, выспался? – раздался рядом звонкий голос Белогора. – Пора тебе собираться, Гореслав уже дожидается. А на счёт твоих планов… Вот раны свои подлечишь, тогда и поговорим!

Максим вскочил, не веря своим ушам – Белогор обещает подумать, только вот – над чем: взять ли его в свою команду или помочь встретиться с Алабором?

– А не обманите? – засомневался Макс.

– Зуб даю! – заявил глава Сопротивления, засияв знакомой улыбкой.

– Я отправлю тебя прямо к мосту, – объявил Белогор, подводя Максима к белой стене, – Насколько я знаю, активировать его ты и сам сможешь! Мне же предстоит разобраться с тем, что ты натворил, так что, извини, сопровождать не стану!

– Но… как же я появлюсь в академии, после того, что наговорил и сделал? Они мне этого никогда не простят! – горько вздохнул Макс, перед мысленным взором которого появились заплаканные изумруда девичьих глаз. – Может, будет лучше, если я останусь здесь, я ведь могу вам пригодиться?

– Это ты, конечно, преувеличиваешь: всё когда-нибудь прощается, нужно только потерпеть, – усмехнулся Белогор, вновь вызвав у парня приступ дежавю, – Но, думаю, раскаиваться в своих действиях тебе всё-таки придётся. Однако, тут я тебе не помощник: сам эту кашу заварил, самому и расхлёбывать!

Глава Сопротивления махнул рукой, открывая портал, будто тоже был проводником-интуитивом, и отошёл в сторону, а Максим увидел сквозь проём знакомые ворота Красной башни и ровные кусты живой изгороди вокруг неё.

Напоследок Белогор пожал его руку и приказал:

– Иди, и никому не рассказывай о том, что здесь видел.

Парень неуверенно шагнул в портал, а когда оглянулся, тот уже захлопнулся, отрезав от Верхней Прави и штаба Сопротивления. Обречённо вздохнув, Макс прошёл сквозь ворота башни.

Видимо, волнение взяло верх над разумом, потому, что он никак не мог припомнить того момента, как активировал мост и двигался по нему. Оказавшись на пригорке, откуда была хорошо видна ректорская башня, юноша услышал тихое покашливание и только тогда заметил Гореслава Ростиславовича, нетерпеливо теребящего острую бородку.

– Наконец-то ты вернулся, путешественник, – попытался улыбнуться ректор, однако, улыбка получилась болезненной, лишь слегка растянув губы. – Ты даже не представляешь, как мы за тебя переживали!

– Вы? Вы переживали за меня? – не удержавшись, негодующе прокричал Максим, распаляясь всё больше и больше по мере приближения к ректору. Слова непрерывным потоком полились из него, выражая всю боль и всё негодование, накопившееся за это время: – Что-то я не замечал вашей заботы! Вы знали, что мама жива, но упорно скрывали от меня эту информацию! Вы сотрудничаете с главой Сопротивления, Белогором, но не хотите, чтобы об этом знали в академии! Вы скрываете от всех истинную трагедию происходящего: Нижняя Правь давно не существует, там одни руины, а люди вынуждены прятаться по норам, как крысы! А дети Прави? Что с ними стало?