Валентина Лебедева - Легенды о Первых. Часть1. Максимус

Макс кивнул.

– Там был человек в темной длинной одежде. Точнее, даже не человек, а смутный силуэт, тень… – поежившись, сказал он, снова сжав кулаки.

– Мужчина в длинном плаще? – Влад кивнул и быстро пошел к лестнице. – Тогда понятно…

– Что понятно? – раздраженно спросил Максим, но белобрысый был уже далеко. Он перепрыгивал через ступени, спускаясь все ниже и ниже… А Макс в растерянности стоял на лестнице, не зная, что делать дальше.

И почему он раньше не ценил таких простых и привычных вещей, как любовь родителей, мелкие домашние хлопоты, совместные путешествия? Мамина забота казалась ему навязчивой опекой, а наставления отца – глупостями и занудством. Почему он считал себя слишком взрослым, а родители так раздражали? Их так не хватало ему сейчас…

Некоторое время вокруг было тихо: ни звука, ни скрипа, ни шороха. Но вскоре на лестнице послышались шаги множества быстрых ног, и Макс решил продолжить спуск. Он шел, пока не достиг странной площадки, не соединенной со стенами ничем, кроме лестниц. Ее окружали невысокие перила, а в разные стороны веером расходились разноцветные лестницы. Широкая деревянная шла сверху вниз без поворотов и, миновав площадку, продолжала спускаться дальше. Три узеньких разноцветных лесенки, извиваясь в пространстве, вели наверх, но в разные стороны, а последняя, состоявшая лишь из нескольких ступеней, упиралась в глухую стену. Максим не знал, куда направиться, и, немного поразмыслив, решил, что продолжит спуск по широкой.

Вдруг стена, в которую упиралась короткая лесенка, открылась, выпустив худого седовласого мужчину, одетого в темно-зеленый бархатный камзол и салатовую рубашку. В воздухе перед ним висели несколько книг, которые он одновременно листал, быстро пробегая глазами по строкам. Мужчина был так увлечен чтением, что продолжил подниматься, не заметив Максима. Юноша замер, чтобы пропустить странного человека, но случайно задел одну из книг, и та с громким недовольным шуршанием упала прямо ему в руки. Мужчина поднял на него удивленные бирюзовые глаза и нахмурился.

– Что вы здесь делаете, молодой человек? – спросил незнакомец, так пристально вглядываясь в лицо Макса, словно хотел прочесть его мысли.

– Здравствуйте… Кажется, я немного заблудился… Вот ваша книга. Простите! – не растерялся Макс и протянул томик хозяину.

– Нет-нет, не извиняйтесь. Это моя вина! Увлекся чтением, совсем позабыв, что на лестнице могут быть и другие люди, – улыбнувшись, мужчина слегка опустил голову и как будто поклонился. – Вы, наверное, новенький? Раньше я не видел вас в академии, потому и удивился присутствию на лестнице.

– Да, прибыл вчера, – кратко ответил Макс. Ему совсем не хотелось знакомиться с кем-либо сейчас. – Вы не подскажете, куда мне идти дальше?

– Точно, вы же заблудились… Возвращаетесь от Гореслава Ростиславовича? Странно! он никогда не отпускает детей одних в первый раз, – продолжал рассуждать незнакомец, разговаривая сам с собой и не обращая никакого внимания на попытки Максима его остановить.

– Я и был не один, – сказал Макс, пытаясь оправдаться.

– Да, конечно! Вас сопровождали, а потом бросили… – расплывшись в довольной улыбке, кивнул мужчина, как будто был рад такому стечению обстоятельств.

– Откуда вы… Ах да, здесь же все умеют читать чужие мысли, – разозлился Макс. Он был невероятно зол: на этого добродушного старика, на белобрысого Влада, на всех, кто так бесцеремонно пытался влезть ему в душу… Хотелось забиться в темный угол и затаиться, хотя бы на время, чтобы никто не совал свой длинный нос в его дела.

– Далеко не все, далеко не все, мой дорогой, – благожелательно сказал старичок. – Я кудесник и вижу людей насквозь. Это вовсе не мое желание, а издержки профессии. А вам, молодой человек, не помешает взять несколько уроков мыслезащиты. Сейчас вы словно открытая книга.

– Спасибо! Я подумаю над этим, – стараясь быть вежливым, заявил Максим, а про себя раздраженно добавил: «Если вообще решу остаться в вашей академии».

– Конечно, вы решите остаться, – тут же откликнулся незнакомец. – Кстати, пора представиться! Я Вышезор Мстиславович.

– Макс, – ответил юноша.

– Мак-си-мус – вот ваше настоящее имя, – растягивая гласные, пропел старец. – В наше время каждый гордился своим именем. А молодежь все больше норовит сократить его до какой-то клички… – проворчал он, не сводя глаз с паренька. – Максимус, сын Радомира. Ты представитель древнейшего рода. Первородный! А что такое «Макс»? Просто мальчишка из Яви!

– А мне мое имя нравится, и я не собираюсь его менять! – сердито откликнулся Макс, думая, как поскорей сбежать от старика.

Старец лукаво улыбнулся.

– Ну вот вы и перестали думать о прошлом, не так ли?

Юноша понял, что действительно отвлекся от переживаний, которые не покидали его после разговора с Гореславом. В голове прояснилась, и грусть, хоть и не ушла бесследно, превратилась в светлую печаль.

– Я не уверен, что должен здесь оставаться, – признался он.

– Мальчик мой! Простите, но для меня вы всего лишь мальчик… – воскликнул кудесник, извиняясь. – Не думаю, что стоит рассуждать об этом, стоя на лестнице, – и Вышезор покачал седеющей головой. – Пойдемте-ка ко мне, я угощу вас чаем, а вы поведаете мне о своих сомнениях.

Макс не сразу понял, что безропотно следует за этим странным человеком. Вышезор Мстиславович вызывал у него доверие и желание поделиться самыми тяжелыми мыслями. Кудесник встал на правую лестницу и, как только юноша сделал то же самое, тихо попросил:

– Поехали, милочка.

Повинуясь просьбе, лестница медленно поехала вверх. Миновав две площадки, она остановилась на третьей, и Вышезор жестом пригласил Максима следовать за собой. Со скрипом открылась массивная дубовая дверь, пропуская их внутрь помещения. Они оказались в круглой комнате – совсем как у Гореслава Ростиславовича. Но здесь не было ни одного шкафа с книгами: все стены были увешаны пучками душистых трав, ягод и корений. На полках расположились стройные ряды склянок с настойками и микстурами. Между ними то и дело попадались необычные предметы – расписные чаши или тонкие кувшины с запечатанными горлышками. Кудесник усадил Максима на обитое потертой кожей кресло и пальцем поманил к себе стоявший в углу столик. Столик тут же придвинулся поближе, и на нем появились высокие чашки с расписными блюдцами, большое блюдо с горкой горячих блинов и несколько маленьких – с вареньем. Чашки сами наполнились горячим липовым чаем.

– И что же вас тревожит, друг мой? – ласково начал Вышезор Мстиславович, вручая Максу чашку.

– Я не уверен, что имею право здесь находиться, – неожиданно для себя признался Максим, пристально глядя на прозрачный желтоватый напиток, словно пытаясь прочесть там ответ.