Валентина Лебедева - Легенды о Первых. Часть1. Максимус

– Ну, я пошел, – нерешительно сказал Макс, ожидая, сопротивления.

– Ну иди, – лениво откликнулся Влад.

– И что, я свободен? – сказал Макс и неуверенно шагнул к двери.

– Конечно! Только учти: Академия находится на острове – сбежать отсюда не получится.

– А я все-таки попробую!

Влад хмыкнул.

– Если заблудишься и захочешь вернуться, возьми в ладонь свой медальон и представь эту комнату или меня…

– Не дождешься! – тихо буркнул Максим, открывая ближайшую дверь. За ней оказалось небольшое темное помещение без окон.

– Не та! Эта ведет в ванную, – не поворачиваясь, сообщил Влад, после чего щелкнул пальцами, и комната погрузилась в непроглядную мглу.

Макс пошел на ощупь. Дверь, расположенная левее, открылась от легкого прикосновения, и он вышел в какую-то длинную комнату. Ее очертания терялись в темноте. Макс растерялся, но не успел он сделать и шага, как над его головой сам собой вспыхнул серебристый шарик, осветивший длинный прямой коридор с рядами дверей. Над каждой дверью, к которой он приближался, загорались непонятные знаки: куриная лапка или спираль, перевернутая английская F или непонятная закорючка… Некоторые двери Максим попытался открыть, но они не поддавались. Пока он шел по коридору, светящийся шар висел ровно над ним, как приклеенный. Пройдя еще пару метров, Макс увидел впереди широкую двухстворчатую дверь. Она резко распахнулась, стоило к ней приблизиться. В коридор ворвался свежий прохладный воздух с привкусом пряных трав и морского ветра. Сделав глубокий вход, Макс уверенно шагнул за порог и снова оказался в полной темноте – шар погас и оставался за дверью.

Немного подождав, чтобы глаза привыкли к темноте, Макс начал различать силуэт здания, из которого вышел, дорожки и деревья. Небо над головой было чистым, и далекие звезды холодно смотрели на землю. Он заметил еще несколько невысоких, окруженных деревьями корпусов с совершенно темными окнами и осторожно пошел вперед, то и дело спотыкаясь о кочки и камни, плохо различимые в темноте. Задев ногой очередную корягу, Макс тихо выругался: он уже пожалел, что не послушался Влада и не остался до утра, но возвращаться было стыдно. Сейчас ему пригодился бы фонарик или хотя бы работающий телефон, но тот лежал в кармане бесполезным грузом. «Что за странное место? Ни фонарей, ни огней автострады, ни освещенных окон… Как будто все вымерло, и я блуждаю в полном одиночестве» – безрадостно думал Максим.

Вскоре он приблизился к краю обрыва. Широкая белокаменная лестница с мраморными перилами, слегка извиваясь, убегала вниз – туда, где черные волны качали отражение темного неба, покрытого горошинами звезд. «А если Влад не обманул? Вдруг это действительно остров?» – растерялся Максим. – «Если все, что он сказал, – правда? Что тогда? Как мне жить с дальше?»

Задумавшись, Максим вновь споткнулся о корягу и упал, больно ударившись коленом. Сильно хромая, он вернулся на поляну и прислонился спиной к одинокому дереву. Вдруг в одном из окон на первом этаже загорелся неяркий свет. Окно беззвучно распахнулось: на подоконнике сидела полупрозрачная фигура. «Похоже, не я один мечтаю покинуть это место» – подумал Максим и притих, чтобы не спугнуть незнакомца.

Фигурка свесила ноги из окна и тихо спрыгнула наружу. В этот момент из-за здания выплыла огромная голубоватая луна. Она осветила темно-зеленую траву и тонкий силуэт незнакомки, словно давно поджидала ее. Девушка в серебристом платье протянула руки навстречу ночному светилу и закружилась по поляне, танцуя. Она, как нежный ночной мотылек, взлетела к сияющему диску.

– Лунная фея! – замерев от восхищения и не веря своим глазам, прошептал Максим, не в силах оторвать взгляд от тоненькой фигуры в голубом сиянии.

Он любовался тем, как плавно порхают ее руки, как развевается на ветру подол серебряного платья, сшитого будто из звездной пыли, как она кружится, совершая немыслимые па при свете луны. Он потерял счет времени и очнулся, когда серебряная фигурка, завершив последний прыжок, плавно, словно по канату, спустилась на траву и медленно пошла к открытому окну. Вот она легко подпрыгнула и села на подоконник, еще пару минут полюбовалась луной, а потом скрылась, закрыв за собой окно. Все снова погрузилось в темноту, будто и не было этой лунной феи, танцевавшей на поляне.

Максим поднялся. От многочисленных впечатлений и плотного воздуха его голова кружилась. Ныло распухшее ушибленное колено. Он больше не хотел проверять, действительно ли находится на острове, не хотел покидать это место – по крайней мере пока не познакомится с таинственной лунной феей, которая казалась ему такой недоступной и желанной, как ни одна девчонка до этого.

Он попытался сделать шаг, но нога подгибалась от боли. Макс с радостью вернулся бы назад, в ту кровать в комнате Влада, но не знал, как отыскать ее в темноте. И вдруг в памяти всплыли слова белобрысого: «Если заблудишься и захочешь вернуться, возьми в ладонь свой медальон и представь эту комнату или меня…» Достав медальон, подаренный мамой на семнадцатилетие, юноша зажал его между ладонями и, зажмурившись, представил перед собой комнату, в которой проснулся.

Ему казалось, что ничего не произошло. Но, открыв глаза, Максим понял, что находится в той самой комнате с двумя столами и кроватями. Из дальнего угла слышалось ровное сопение и легкое похрапывание.

– Уже вернулся? – сонно пробормотал Влад, переворачиваясь на другой бок, и снова засопел, не дожидаясь ответа.

Максим улыбнулся, вздохнул с облегчением и, быстро раздевшись, нырнул под одеяло. Ушибленное колено успокоилось и затихло. Он так устал от переживаний этого бесконечного дня, плавно перешедшего в длинную ночь, что, закрыв глаза, сразу погрузился в крепкий сон, полный непонятных сновидений. Ему снилось, что он, еще маленький мальчик, бежит по дороге, окруженной лесом, пытаясь спастись от чего-то темного и страшного, а оно догоняет, толкает в плечо, тянет за руку, трясет…

И вдруг Максим понял, что его ощущения реальны. Он как ошпаренный вскочил с кровати, изумленно уставившись перед собой, и сообразил, что стоит посреди залитой солнцем комнаты, а рядом заливается смехом Влад.

Утро вовсю хозяйничало в комнате. Золотые лучи солнца врывались сквозь распахнутые стрельчатые. Слышался шум прибоя и пение птиц. Днем комната была другой – просторной и удобной. Максим был бы не прочь здесь пожить, но сейчас хотел только одного – поскорее оказаться в своей, не такой большой, но все же родной комнатке, на стене которой висела гитара, подаренная отцом, все пространство от пола до потолка занимали полки с любимыми книгами, а над кроватью красовался портрет Высоцкого.