Лина Павлова - Дыхание солнца

Бахт помедлил всего секунду. Только бросил напоследок, перед тем, как кинуться на второй этаж:

– Зря ты притащила сюда эту тварь.

Алиша расслышала тихое рычание, зарождавшиеся где-то в груди Мерта, и с трудом отогнала от себя наваждение.

– Тихо, – попросила она. – Не сейчас.

Он поджал губы и проводил Бахта ненавидящим взглядом. Мерт не был вспыльчив – да, он любил колкие фразочки, и шутки его порой казались обидными, но не больше. В последнее время все менялось слишком стремительно. И, казалось, последняя капля – будь то очередной донос в Тайную жандармерию, или просто испуганный крик от случайного прохожего – и Мерт сорвется. И от его безобидных колкостей ничего не останется.

Они поднялись на второй этаж, и Алиша покачнулась, хватаясь за голову.

– Не закрывай глаза! – испуганно воскликнул Мерт, буквально затаскивая ее в одну из комнат – кто здесь жил, Бахт или его матушка Амаль, которой принадлежало кафе, Алиша не знала. Комнатка была маленькая, и окна тут тоже находились под самым потолком.

Алиша не привыкла к таким окнам. На Севере солнце было редкостью, а здесь оно заставляло прятаться по крошечным домикам с такими же крошечными комнатками и узкими лестницами, на которых и двоим не разминуться.

– Что это?

Она с трудом сфокусировала взгляд на Бахте.

– Тебе ли не плевать? – огрызнулся Мерт, усаживая Алишу на кровать. – Станешь слушать «эту тварь», золотой мальчик?

– Мерт!

– Мерт, не смейте тратить мое время на ссоры, – Алише хотелось, чтобы прозвучало сердито, но вышло до отвратительного жалко.

– Наим, – нехотя ответил тот, отбирая у Бахта уже порядком потрепанную холщовую сумку Алиши. – Зелье памяти.

Он принялся высыпать содержимое сумки на ковер, в спешке перебирая все флаконы, какие смог найти.

– Она что – все забудет?… – Бахт неуклюже махнул руками. – Совсем все?… И меня?…

– О, это будет благословением свыше, – огрызнулся Мерт.

– Чертов демон.

– Наим – демоническое зелье. Оно не подходит людям, и, если не поторопиться, Айла забудет всю жизнь, черт возьми. Совсем все. Где же…

В глазах потемнело, и Алиша повалилась на кровать, не в силах больше сдерживать безумную слабость.

– Не дай ей уснуть! – раздался голос Мерта.

– Айла, не спать! Слышишь? – испуганно зашептал Бахт. – Только не смей умереть в кафе у моей матушки!

– Она не умрет, кретин.

– Мерт!

– Нашел!

Раздался звон стекла, чужие ругательства, и Алиша закрыла глаза, чувствуя, что падает куда-то в бездонную черную пропасть. Вернулся запах эфирного масла, и больше никуда не пропадал – от него тошнота подкатывала к горлу.

Она почувствовала, как губ коснулось что-то прохладное, но темнота все же успела взять свое. Алиша провалилась в нее, будто в черный омут – тихо, без единого всплеска. Где-то на краю сознания мелькнул белый дым – мелькнул, и сразу окрасился в черный.

– …такие тайны слишком тяжелы, чтобы хранить их долго, – раздался знакомый шепот где-то совсем рядом. – У вашего народа есть фраза: «Легче всего секреты несет тот, чье сердце скованно льдом». Север. Вы никогда не смыслили в поэзии…

Алиша нахмурилась, пытаясь разобрать чужие слова – но и их тоже прятал в себе черный дым. Вместе с ним приходила тишина – оглушительная, неправильная. Будто все звуки украли, а вместо них теперь – темнота.

Казалось, прошло всего пару секунд, но, когда Алиша вновь открыла глаза, Мерт и Бахт уже сидели рядом на кровати в напряженном ожидании.

– Жива, – выдохнул Бахт, и стер со лба пот. – Господь всемогущий!

– Она и не должна была умереть, кретин, – тут же среагировал Мерт. – Потеря памяти – не смерть, понимаешь? Особенно, когда терять нечего. Но это я не про Айлу.

– Отправляйся в Бездну, чертов демон! – не выдержал Бахт. – Чтоб я еще хоть раз в жизни пустил тебя на порог своего дома!

Алиша застонала, хватаясь за голову.

– В день, когда вы перестанете ссориться, небеса разверзнуться, – прохрипела она.

Мерт глянул на нее с тревогой.

– Айла? – спросил он, когда Алиша с трудом приподнялась на локтях. – Что ты помнишь?

Она зажмурилась на пару секунд. Запах эфирного масла пропал, вместо него вернулся запах кофе. И еще чего-то – кажется, на кухне внизу что-то сгорело.

Черный дым. Он забрал в себя все – все воспоминания. Алиша помнила, как сменялись светлые домики местных, с развешенными повсюду цветными тканями, на покосившиеся крыши Квартала слез. Помнила узкий проулок, тень от навесов, которые здесь спасали от жары, – единственный верный путь к месту, где живут демоны. А дальше – черный дым. Темнота.

Не осталось звуков, не осталось видений – только ощущения. Видимо, это то, что Наим был забрать не в силах.

Остался сладкий запах масел – это им всегда пахнет в Квартале Слез. Из-за зелий, которые готовят демоны. Чувство шершавой стены под рукой – песок и глина, никакого камня, как в Северных Царствах. И дым – прохладный, влажный, не тот, который забрал в себя память Алиши, а совсем другой.

– Я помню Квартал слез, – неуверенно ответила Алиша. – И Серхата.

Дым. Там где дым – там всегда Серхат.

– Ох, с ума сойти, – простонал Мерт, хватаясь за голову. – Я не успел.

– Еще бы ты успел! – тут же вставил Бахт. – Ты же ее и не хотел спасать, да? Признавайся, демон, ты просто хотел, чтобы она все забыла! Сам же и напоил ее зельем!

– Признавайся, золотой мальчик, на что обменял свой мозг и способность здраво мыслить? – язвительно ответил Мерт. – На эти алмазные туфельки?…

– Да ты… – Бахт покраснел, и неловко спрятал свои ноги в полы кафтана – остроносая обувь и правда выглядела дорого. – Да я…

– Ну хватит! – вмешалась Алиша. – Я все помню.

Она тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями. Слабость постепенно отступала, и ее место занимал гнев.

Наим. Что такого знала Алиша, чтобы травить ее зельем?… И кто вдруг решил, что имеет право решать – что ей помнить, а что – нет?… Алиша привыкла сама распоряжаться своей жизнью.

– Кто тебя отравил? – спросил Мерт, заглядывая ей в глаза.

– Кто?… – Алиша сжала ткань рубашки.

– Ты же и отравил! – не преминул вставить Бахт. – Я вызову жандармов прямо сейчас и тебе, наконец, отрубят твою никчемную голову!

Мерт подскочил, и Бахт испуганно метнулся от него в сторону. Еще бы – у Мерта были клыки и когти. Он не мог колдовать, как джинны, и не мог превращать воздух в настоящий огонь, как ифриты, но порой и обычных когтей стоит опасаться.

– Меня там не было! – прорычал Мерт, и, уже глядя на Алишу, добавил:

– Айла, клянусь, это не я. Ты говоришь – там был Серхат, но я из низших, а он – джинн. Нас не посвящают в их дела, я не мог ничего знать.

– Из низших, – фыркнул Бахт.