Александра Лисина - Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе

Я с растущим интересом присмотрелся к ближайшему «могильщику».

Гм. Какое интересное у него строение зубов – чем-то напоминают мои, только на обратной стороне каждого зуба имеется множество крохотных зазубринок, помогающих удерживать судорожно бьющуюся добычу. А на верхних клыках, как я и предполагал, обнаружились такие же крохотные канавки для стекающего сверху яда… да, точно. Вон те припухлости на деснах и есть ядовитые железы. А значит, я был абсолютно прав насчет способностей этого уродца.

– Не подскажете, какое животное вы взяли за основу для этих созданий? – спросил я, увидев все, что хотел.

– Лису, – машинально отозвался огорошенный барон, глядя, как постепенно опадают мои «макроподы», после работы которых от его «могильщиков» в буквальном смысле остались рожки да ножки.

– А медведя не пробовали? Или хотя бы росомаху?

– Зачем?

– Чтобы не возиться с размерами. Заклинание преобразования отнимает слишком много времени и требует намного больше сил, чем ритуал прямой трансформации. Если бы вы скрупулезно читали труды мэтра Валоора, то обратили бы внимание на то, что в экспериментах на животных он доказал обратную зависимость затрачиваемой на преобразование энергии от исходной массы тела испытуемого.

– Это ошибочное утверждение, – опомнился коллега, зачем-то решив со мной поспорить.

Я усмехнулся.

– С чего вы решили?

– Оно противоречит всем законам природы.

– Ваше существование тоже противоречит законам природы. Тем не менее вы все еще ходите, пытаетесь рассуждать и делаете те же самые ошибки, которые допускали при жизни.

– И в чем же я ошибся, по-твоему? – ощетинился некромант, наконец оторвавшись от созерцания гибели своих созданий.

– До появления людей нашей с вами профессии нежити почти не существовало, – вежливо пояснил я. – Природа просто не в состоянии была создать такое непотребство, да еще в таком огромном количестве. Однако человек, вернее, наши с вами далекие предки, почему-то посчитали себя умнее нее. Поэтому со свойственной им самоуверенностью взялись за крайне неблагодарное дело, в результате чего самая разнообразная нежить широко распространилась по всем странам. И с каждым годом она отвоевывает для себя все большее пространство. Причем, заметьте, сейчас это происходит уже без нашего непосредственного участия.

– Ну и что? – с нескрываемым подозрением осведомился барон.

– Вы не считаете, что с течением времени наша роль заметно изменилась? И вам не кажется забавным, что теперь, вместо того, чтобы активно плодить новую нежить, гильдия занялась ее уничтожением? Тогда как создание новых экземпляров превратилось в увлечение престарелых чудаковатых мэтров, которые ищут острых ощущений?

– Глупости! – отрезал барон, даже не задумавшись. – Мы всегда будем стоять выше остальных магов! Умение возвыситься даже над собственной смертью делает нас избранными!

Я скептически хмыкнул.

– Да ну? А мэтр Валоор считал иначе.

– Мэтр Валоор давно мертв! – привычно оскалился некромант, и я хмыкнул снова. На этот раз – не скрывая насмешки.

– Возможно. Но это не значит, что я позволю вам использовать его дневники в личных целях. Кстати, где вы их спрятали, если не секрет?

Барон гнусно ухмыльнулся.

– Там, где ты никогда не найдешь!

– Ой. Только не говорите, что вы их съели, – внезапно забеспокоился я. – Мне бы очень не хотелось потом ковыряться в ваших кишках в поисках бумажных обрывков. А еще, говорят, некоторые особо изобретательные личности придумали прятать древние свитки внутри своего собственного тела. Отдавая почему-то предпочтение нижнему его этажу и, видимо, полагая, что там эти знания лучше сохранятся. Правда, я искренне надеюсь, что вам не пришло в голову оскорбить покойного магистра подобным деянием, и еще меньше хотел бы заглядывать во все ваши… простите… естественные отверстия, рискуя замараться их неаппетитным содержимым. Признаться, я слишком ценю свою обувь, чтобы сбивать ее о ваш жесткий, костлявый и крайне малопривлекательный зад, поэтому…

– Тва-а-арь!!! – вдруг заорал во весь голос барон, покрывшись крупными синюшными пятнами. – Я тебя прокляну!!!

– Какое будет страшное несчастье, – я всплеснул руками, немедленно приняв скорбный вид, а потом совсем грустным голосом добавил: – Вот только, к моему глубочайшему сожалению, проклятие на смерть срабатывает на некроманте лишь один раз. И я его уже пережил, так что, боюсь, ваш благородный посыл уйдет в никуда. Что же делать?

– Ты умрешь!

– Конечно, конечно. Сейчас только мантию подтяну и честно приготовлюсь умирать.

– Я сделаю из тебя чучело и повешу на стену своей гостиной!

– Да зачем бы вам там сдалась такая уродливая тварь? – сдержанно удивился я, выудив из кармана сомнительного вида чахлый стебелек. – Вы только посмотрите на меня: страшен, как ночной кошмар; зубаст, как южный клыкоскал; когтист, глазаст, и вообще, у меня дурная наследственность! Представляете, что будет с вашим замком, если кто-нибудь возьмет и сдуру оживит мое чучело?!

От избытка чувств я взмахнул рукой и нечаянно выронил тщедушное растеньице. Словно только и дожидаясь этого, его подхватил порыв холодного ветра и, ловко пронеся над двором, играючи швырнул в сторону кучкующихся возле противоположной стены зомби.

Стебелек, мягко качнувшись, закружился над головой одной из служанок, так же легонько коснулся ее макушки, затем перелетел на соседа, клюнул несильно в темечко, задел еще чье-то плечо, на мгновение задумался, заставив зомби удивленно склонить к нему головы… а потом с оглушительным грохотом взорвался, выворотив с мясом часть наземной плиты, опалив камни жарким пламенем, раскидав во все стороны сразу десяток мертвяков и в довершение всего просыпавшись на остальных целым градом осколков.

– Виноват: не уследил, – сокрушенно вздохнул я и, встретив бешеный взгляд барона, развел руками. Совершенно не заметив, как от этого незатейливого движения из рукавов вылетело целое облако тщедушных травинок. При виде которых некромант хрипло зарычал и едва не заметался по всему двору, расшвыривая своих окосевших, охромевших и оставшихся без конечностей зомби. Но потом вдруг опомнился, расплылся в злорадной ухмылке и, набрав воздуха в грудь, что было мочи дунул.

– А вот это зря, – спокойно заметил я, привычным движением убирая со своего пути неожиданное препятствие. Всего один щелчок пальцев, два коротких слова, легкий ментальный посыл – и ветер послушно сменил направление, заставив облако невесомых травинок лениво кружиться над центром замкового двора. А вместе с ним гарантированно остановив уцелевших мертвяков, число которых уже начало пополняться за счет стремительно прибывающей снаружи нежити. Та, в свою очередь, перла из-за решетки так, будто тут бесплатно раздавали горячие булочки. И абсолютно не смущалась видом изуродованных останков, щедро украсивших собой перепачканный слизью пол.