Нина Малкина - Орден Крона. Банда изгоев

– Конечно, – подтвердила я. – Ничего личного.

Эти бессмысленные слова сушили горло, как пригоршни пепла, и только глаза кровавого мага, в каждом из которых давно состоялось крохотное затмение, говорили правду. В них был интерес и сокровенное желание. В них как будто зависло грозовое облако посреди лета, и я почувствовала запах свежей травы перед дождём… но этого, конечно же, не могло быть. Потому что каждый из нас жил в ледяном замке, где травы не было.

– Рондин, – обратился Грэхам к подчинённому, не отрываясь от меня. – Позови ко мне Жорхе Вилейна. Я приму его прямо сейчас.

– Мне проводить госпожу Ностру в кабинет к Великому Консулу? – спросил Рондин, переминаясь с ноги на ногу.

– Нет, госпожа Ностра будет присутствовать, – Грэхам даже не взглянул в сторону стязателя. – И ещё, Рондин. Тебе нужно принять назначение в Астрайт вместо Жорхе Вилейна. Завтра отправляешься на полуостров Змеи, в штаб по борьбе с Орденом Крона. Военный лагерь расположился под Каткитом, там необходимо руководство преданного стязателя.

Грэхам Арган отвернулся, и встрепенувшийся в груди восторг отскочил буйным вихрем от стен и закружил перед глазами пыльным ураганом. Я глотнула ещё воды, прогоняя наваждение.

Экзарх уверенно выбрал заверенный печатью свёрток и вручил стязателю. Тот принял приказ с коротким кивком, но помедлил, кидая на меня недоверчивые взгляды.

– Иди, Рондин, – указал на дверь Грэхам. – Пока это всё.

Стязатель постоял ещё немного, словно надеясь, что экзарх переменит своё решение, но потом поднял сплошной чёрный воротник и спрятал за ним лицо.

– Достойной дороги Толмунда, экзарх Арган, – попрощался Рондин, открывая дверь.

– Достойной, стязатель, – отозвался Грэхам.

Я скинула душную накидку и осталась в платье из тонких тканей. Гром браслетов сделался резким, сломал почти осязаемую напряженную тишину. Игра зарождающейся страсти влекла меня, хотелось отпить ещё – нет, не воды, а этого томительного волнения. Тем более сейчас, когда мы остались наедине. Но Грэхам подобрался, поправил перчатки, одёрнул алые лацканы.

– Жорхе Вилейн должен был стать экзархом вместо меня, – бесцветно сообщил мужчина, вглядываясь в узкую щель между приоткрытыми ставнями. – Но он отказался от этой должности. Не существует более преданного и деятельного человека в ложе. Он всегда был и остаётся примером для всех нас.

– Зачем вы оставили меня здесь? – немного обиженно, но быстро включилась я в разговоры о делах. – Я же вижу, как сильно досаждаю служителям ложи. Мне не нужно прибегать к своему дару, чтобы предсказать недовольство Жорхе Вилейна.

– У него будет более весомый повод для недовольства, – пояснил Грэхам. – А вам я хочу доказать свою преданность. Вверить секреты королевства, которыми вы могли бы погубить Квертинд… и меня лично. Хотите вы быть властительницей судеб или нет, должность Великого Консула потребует от вас изматывающей вовлечённости, невзирая на вашу мягкость и болезненность. Позвольте мне сопровождать вас на этом, как вы выразились, неисповедимом пути Квертинда, как я сопровождал вас сегодня на прогулке. Госпожа Ностра…

Медленно и напряжённо, как барс перед прыжком, Грэхам стянул свои перчатки и небрежно кинул их на стол, прямо поверх свёртков и служебных бумаг. А потом протянул мне руку с пугающими мутациями, дроблённую частыми молниями. Смертоносное магическое оружие главного палача Квертинда – ладонь, впитывавшая эфир прерванных жизней.

Я видела, что экзарх Арган сомневается. В том ли, что мне стоит открывать тайны, или в том, захочу ли я их узнать. Или… просто боится моей брезгливости.

– Грэхам, – я нарочно медлила, наслаждаясь его замешательством, – и кто же из нас теперь ищет союзников? Решили удивить меня губительным секретом? В таком случае вы имеете весьма смутное представление о прорицателях. Порой тайны даже ценнее крови. И если бы от чужих тайн моё тело мутировало так же, как ваше – от чужой крови, то на мне уже давно не осталось бы бледных просветов. Вы ведь не думаете, что будете отдавать приказы за моей спиной, а я буду лишь топать ножкой в такт?

– Я не пытаюсь вас удивить, Ванда, – оправдался Грэхам. – И не пытаюсь использовать. Только хочу доказать свою преданность и завоевать доверие. Возможно, у меня не очень хорошо получается, но вы ещё и препятствуете!

Он почти выплюнул последние слова, отдёрнул руку и нервно заметался по кабинету, рассерженный моим непониманием. Но у Квертинда был бы плохой экзарх, если бы он имел привычку быстро сдаваться. Грэхам в один миг оказался рядом и рывком развернул кресло.

– Послушайте, – мужчина опёрся ладонями о подлокотники, угрожающе нависнув надо мной. – Госпожа Ностра… Ванда. Я, как и все в Верховном Совете, понимаю ваше положение. Если завтра вы останетесь без покровителя, Квертинд уничтожит вас. А я предлагаю свою помощь, потому что… Толмунд! Да, потому что вы мне небезразличны!

Ресницы Грэхама дрогнули, и он всё же не выдержал – опустил взгляд на мои губы. Протянул ладонь, чтобы погладить меня по лицу, и замер в нерешительности.

– Всё-таки личное, – прошептала я и подалась вперёд, прильнув щекой к его пальцам.

От тёплого прикосновения мужской ладони я задрожала, как осенний лист на ветру. Грэхам облегчённо выдохнул, прижался лбом к моему и заглянул в глаза.

– Я хочу беречь тебя, Ванда, – прошептал он мне в губы. – От всех бед или хотя бы от отчаяния, если беды всё же не минуют.

Я накрыла его ладонь своей, соглашаясь с желанием Грэхама и подчиняясь собственному. Чувственность звенела во мне алой струной арфы – низко, утробно, протяжно. Мне хотелось продолжения. Хотелось его ласк, поцелуев и обещаний. Но стук в дверь прервал наше томительное единение и я смущённо отстранилась.

Грэхам горько зажмурился, как от острой боли. Потом взял мою ладонь и коротко прижался губами к пальцам.

– Не принимайте мой короткий порыв нежности к вам за полное доверие, – я насмешливо подала ему перчатки. – Лучше займитесь грязными секретами Квертинда, что скрываются за его мраморным фасадом. Дела не терпят отлагательств, экзарх Арган.

Мужчина усмехнулся и коротко крикнул «Войдите», пряча почерневшие ладони за блеском иверийских корон на бордовой замше.

Дверь слабо скрипнула, являя усталого стязателя в походной пыли и с густой порослью на щеках. Волосы его ещё хранили золото весеннего луча, но борода уже покрылась серебром человеческой зимы. Седина спускалась по пушистым бакенбардам и выбеливала бороду.

Жорхе Вилейн поприветствовал экзарха, почтительно поклонился мне – не низко и не высоко, тем самым не выражая ни почтения, ни презрения. Поверх его классической формы ложи висел тиаль Ревда, который я сочла лишним. Обычно стязатели не носили магических тиалей, пользуясь только глиняными колбами для свежесобранной жертвенной крови. Традиционный магический накопитель всегда служил для магов знаком отличия, эксклюзивным и почётным украшением, часто выполненным по индивидуальному заказу. Поэтому его демонстрация стязателем была неуместна, учитывая необходимость конфиденциальности по роду его службы.