Юнна Журавлева - Меняющая реальность

И пока Кира Николаевна ушла за Эдуардом Андреевичем, у Ланы появилось время сконцентрировать внимание на комнате, где она находится. Палата выкрашена бело-серым, а единственное окно занавешивали жалюзи светло-зеленого цвета. Здесь была только одна кровать, так что соседей у Ланы не было и не предвиделось. Рядом на столе громоздилась куча медицинской техники, часть из которой рассказывала окружающему миру, как чувствует себя Лана. На тумбочке, которая стояла справа от кровати, стоял графин с водой и ваза с букетом цветов. Аромат васильков и ромашек прочно конкурировал с кислым запахом больницы.

«Не очень-то практично для мамы» – скользнула мысль в голове у Лана и тут же удрала.

В палату вошел Эдуард Андреевич в сопровождении Киры Николаевны.

– Очнулась, душенька. Ни капли в тебе не сомневался! – произнес он и повторил все процедуры с фонариком и карандашом. – Реакции улучшились. Попробуй подвигаться.

Лана подвигала рукой, потом головой и попыталась привстать, но получилось это сделать лишь на пару сантиметров. Мышцы были словно сделаны из дерева. От досады Лана фыркнула.

– Ну не все сразу. Голова не кружится? – поинтересовался врач. Попутно Эдуард Андреевич списывал показания с монитора компьютера.

– Нет. Все хорошо. Вроде… – произнесла пациентка. Голова определенно не кружилась, но несмотря на это, ясности в ней тоже не прибавлялось.

– Да как же в порядке?! Ты месяц была в коме. У тебя травма головы. И все хорошо? – Кира Николаевна начала ворчать и бегать вокруг дочери, как курица-наседка. Она явно ожидала больше медицинских действий, по отношению к Лане или хотя бы ответ на вопрос, что же произошло?

– Кира Николаевна, голубушка, отставить панику! Единственное, что нужно этой замечательной девушке, это лечебная физкультура и спокойная мама. Нам надо поговорить, – Эдуард Андреевич взял маму Ланы под руку и повел к выходу из палаты. – Оставим Ланочку отдыхать и поправляться.

Лана осталась наедине со своими мыслями и попыталась разложить их по полочкам. Она закрыла глаза. Что же все-таки произошло?

Серая, промозглая улочка. Вокруг строительные леса, стяжки, сетки, деревяшки. Впереди две черные фигуры шли навстречу, словно в тумане. В один момент земля ушла из-под ног, и сильный удар по голове отключил сознание.

В последние секунды перед глазами пронесся пейзаж. Справа большое дерево цветущей вишни. Лепестки срывались с ветвей и падали вниз на лицо и руки, путались в волосах и одежде.

Слева стена: из грубого необработанного камня, уже совсем ненужная и развалившаяся. Будто когда-то это был замок полный жизни, а сейчас он совсем пустой, потерянный в войнах и времени.

А ты такая сильная и стойкая лежишь у подножья его былого величия с сильнейшей болью в голове. А вокруг падают лепестки… так безмятежно и тихо…

– Лана, Лана, как ты? – девушка почувствовала прикосновение к руке. Касание создало мост к сознанию. Лана рывком села на кровати. Занятия лечебной физкультурой давали о себе знать. Наконец вернулась способность двигаться нормально. Всего две недели назад подобный порыв вряд ли удался.

– Я кричала во сне? – спросила Лана.

– Это сложно назвать криком. Скорее скулила. Но сила, с которой ты пытаешься ломать больничную кровать, внушительная, – сказала молодая женщина.

Это была Ирочка. Ночная сиделка, медсестра. Не большого роста, довольно кругленькая и из-за этого слегка неуклюжая. Зато чувство юмора, харизма и неиссякаемый оптимизм компенсировали все с лихвой и помогали находить общий язык с пациентами. Сдавались даже самые вредные и несносные. Ирину любили все и Лана в том числе.

– И кто меня будет будить, когда выпишусь? Этот кошмар не дает мне покоя. Один и тот же сон. Раз за разом, – Лана мотнула головой.

– Уфф жуть какая. Может это из-за комы? Может, вернешься домой, поменяешь обстановку и все пройдет? – беззаботно говорила Ира. – Еще денечка три и Эдуард Андреевич тебя выставит из нашей богадельни. Только это секрет. Так что тссссс.

– Угу – отозвалась Лана. Выбраться ей отсюда хотелось очень сильно, но было и страшно. Она не видела полностью свой мир почти два месяца. Работа, друзья, быт… неужели можно так просто все вернуть на круги своя?

– А сон может, расскажешь? Я слышала, что если проговорить сон вслух, то он не будет иметь над тобой власть. Ведь сон это скорее чувство, а не картинка. А когда начнешь описывать картинку, то удивишься, насколько ничтожны страхи. Ну что? – Ира села на стул и приняла стандартную «слушательную» позу, подперев подбородок руками.

– Ну там все так туманно и смысла почти нет… Ты права одно чувство, – на самом деле Лане не особо хотелось делиться сокровенным. Даже перспектива избавиться от кошмара не прельщала откровенничать. Возможно, это не было до конца кошмаром?

– Ну не хочешь говорить не надо, – театрально обидевшись, сказала Ирочка, потом подмигнув, продолжила. – Может быть, Владу все выложишь? Кстати, давно его не видела. Он будто испарился, когда ты очнулась. Вы поругались?

– Кто есть Влад? – спросила Лана. Из близких людей, кто мог навещать ее в больнице, никого с таким именем не было.

– Вроде твой парень. Влад часто навещал тебя со своим братом. Виктором, кажется. Ты их не знаешь? – интерес зажегся в глазах Ирины. – Кажется, Виктор привез тебя в больницу. А Влад ухаживал за тобой. Цветы, кстати, тоже от него.

Медсестра пальцем указала на, уже увядающий, букет на тумбе. Лана впитывала информацию. Видимо вид у нее был удивленный, поэтому Ира продолжила рассказывать.

– Влад не отходил от твоей кровати до приезда родителей и так смотрел… Виктор рассказал Эдуарду Андреевичу, как связаться с Кирой Николаевной. И как тебя зовут, какая группа крови и про аллергию на кетопрофен. В семейных парах и то меньше знают друг о друге. Поэтому сомнений, что вы почти родственники ни у кого не было. Не припоминаешь?

– Н-ннет. Я и сама не в курсе, что у меня аллергия на кетопрофен. Никогда его не принимала.

– Слушай, мне надо сообщить об этом Эдуарду Андреевичу. Прости детка, но это похоже на провал в памяти, что довольно серьезно, – сказала медсестра и направилась к двери.

Лана задумалась. Нет. Ни один знакомый Влад не мог за ней так ухаживать. Да и Виктора она не знала, только Витька из далекого студенчества. Может Ник? Ну конечно! Ира просто перепутала имя. Все сходится. К тому же они встречались в тот вечер. Разговор вышел нервным и Каменников мог чувствовать за собой вину. А подарить цветы, вполне, в стиле Ника. Правда, это должны быть розы, а не ромашки…

– Ира! – громко крикнула Лана в надежде ее остановить, но звук не прошел сквозь закрытую дверь. – Сейчас опять консилиум врачей соберется. И каждый будет высказывать, что не так с моей головой.