Ева Финова - Киска ректору не игрушка!

Я, пребывая во сне в своём прежнем теле Ольги Валерьевны Сопкиной, лежала на мягонькой хозяйской кроватке, радовалась стриптизу и вдохновлялась на подвиги эпического масштаба. Никак не меньше. Голова моя покоилась на локте.

Закусила губу от нетерпения.

Секунда, две, три.

И очередная пуговица пала смертью храбрых, когда Люпин нечаянно сковырнул её, порвав нитку вместо того, чтобы вынуть из петельки.

Дыхание моё сбилось, когда взору предстала бо́льшая часть его сексапильной мужской груди и первые кубики пресса.

– Мм-мур… – услышала я негромкое. Не моё. – Так значит, вот как ты решила отплатишь мне за добр-роту?

И это был не Люпин. Даже не тот, который в юбке. Ведь он сейчас, как и я, изумлённо озирался, выискивая источник звука.

Как раз в этот самый миг из ниоткуда на подоконнике, освещённом лунным светом, появился чёрный-чёрный кот с одним малюсеньким беленьким пятнышком на груди.

– Марио?!

– Он самый, – лениво протянул нарушитель нашего с Люпином свидания, хоть и во сне.

– И хватит уже слюни пускать, всю подушку заляпала, – проворчал пушистый наглец. Как назло, Люпин в юбке решил меня покинуть, точнее, взял и ушёл обратно в зеркало, не прощаясь. А Марио продолжил доставать: – А как же твой Димка?

– Какой? – недоумённо уточнила я. – О чём ты?.. И вообще, что ты здесь делаешь?

– Снюсь тебе я, снюсь, – вздохнул котяра. – Н-да. Кажется, с твоей памятью накладочка вышла. Не помещается вся в кошачьей головушке. Ну, тебе же лучше.

– Так! Стой!

Я подскочила с кровати, чтобы схватить своего кота, который покинул меня после трёх лет жизни за чужой счёт.

– Эй, Ольчик, ну-ка тише будь, – наглая животина взяла и приказала мне, сверкнув очами. А я застыла на месте. – Иначе возьму и передумаю тебя выручать. И будешь всю жизнь в кошачьем теле маяться.

– Что-о-о?

– Да не чтокай, сейчас всё исправлю. А то ж, когда в вашу машину «Гелик» въехал на перекрёстке, мне совсем не до того было. Димке повезло, как и водителю. А вот ты родилась под несчастливой звездой. Я и так отводил от тебя беды, как мог, пока жил у тебя в однушке… Но всему есть предел. Дела у меня появились неотложные…

– То есть, я в том мире…

– Да, тебя не откачали, и душу твою я сюда переместил, вселил в первое попавшееся тело, подходящее для этих нужд. Думал сам дальше заняться, подлечить, вредоносный артефактик вытащить. А там переполох начался, и этот магиус тебя сцапал.

– Слушай, миленький, а может, ты мне в моём мире тело подыщешь, а? Я же тут чужая…

– Никак, – Марио был неумолим и даже головой помотал для убедительности. – Там тебя уже никто не ждёт. Родственники оплакали. А в квартире твоей сестра поселилась. Ей поступать в этом году. Димка, кстати, помимо тебя ещё двоих окучивал. Так что ты там ничегошеньки не потеряла.

Я вот стояла и слушала его, слушала… Однако информация доходила до меня, как до жирафа.

– Подожди, что ты сказал? – Из всего меня возмутил только один-единственный неизвестный факт. – Окучивал ещё двоих?! Димка? Кто он мне, парень? Муж?

– Ой, не помнишь, и не надо, – хмыкнул котяра. – Постой лучше смирно, я в тебе магические связи исправлю, и ты сможешь превращаться в человека не только во сне…

Не успела я обрадоваться, когда услышала завершение предложения:

– Правда, только в полнолуние, как какой-то оборотень. Но это пока я не найду другой способ. А дальше посмотрим. И вообще, глядя на твоё поведение, не очень-то и хочется тебе помогать.

В ответ я не удержалась от шантажа:

– Эй, блохастый. Не вынуждай меня припоминать всё, что ты мне задолжал за сломанный ноутбук, разбитую посуду и цветочные горшки…

– Да ладно тебе… – Марио пошёл на попятную и хитренько улыбнулся, дёрнув усиками. – А может, ты и сама не захочешь быть человеком и станешь моей киской? Обещаю не изменять… Подумай хорошенько, ведь кошачья жизнь гора-а-аздо проще вашей человеческой. Уж поверь.

– Кому как, – начала было ворчать я. Но кот меня прервал со смешком:

– Иди, давай, радуйся последним часами полнолуния, пока позволяю.

«В смысле?» – только и успела я задаться вопросом, как вдруг мир перед глазами померк. И я проснулась… в тонюсенькой ночнушке… в мягонькой постельке… рядом с моим милашкой-хозяином, посапывающим под одеялом.

Э…

Первым моим желанием было спрыгнуть с кровати и убежать в другую комнату, пока он меня не увидел. Вторым и менее невинным – продолжить наблюдать за ним и тихонько восхищаться холодной красотой его лица, изумительной шелковистостью прямых длинноватых волос, разметавшихся сейчас по белоснежной подушке. Еле-еле удержалась от желания протянуть руку и потрогать их. Ощутить бархатистую кожу плеча подушечками пальцев. Прогуляться ноготками по пульсирующей жилке на шее.

Прав был Марио, слюни пускать – это про меня. С моей обыденной внешностью не слишком фигуристой низенькой брюнетки без заветных модельных размеров о таком эталоне мужской красоты можно только мечтать.

Но как же хотелось попытать счастья, а?

И вообще.

До меня только-только дошло, что моё собственное тело в тоненькой ночнушке очень уж странно выглядит. Грудь, что ли, подросла? Да и волосы другими стали?

А?

И действительно, краем зрения я заметила белоснежные, чуть волнистые локоны, спадающие по обе стороны плеч. Да и ноги на вид длиннее.

Руки? А с ними что? Ох! Вот это маникюр! Овальные, продолговатые, идеально ровные ногтевые пластины довершали экзекуцию моего самосознания, а может, и осознавание происходящего в целом. Увы, сейчас я разве что могла лежать, удивляться и тихонько постанывать из-за собственного открытия.

Когда же любопытство моё совсем меня доконало, то я решила немного задрать край ночнушки, чтобы посмотреть, что же у меня там…

– Кто ты? – услышала я грозные слова сбоку от себя и ужаснулась из-за собственной глупости. – И что здесь делаешь, а?

Не успела я сдвинуться и на миллиметр в сторону заветной двери, чтобы скрыться, как меня схватили за плечо стальной хваткой, потянули вниз, заставляя откинуться на подушку.

Ох, интересное положеньице! Закусила губу, чтобы не взвыть от обиды на саму себя, а заодно и на Марио, поганца!

Раздался лёгкий щелчок, и в ночной лампе (этаком золочёном канделябре со стеклянным колпаком), стоящей на тумбе, зажглась свеча.

Люпин вначале взгромоздился на меня сверху и захватил мои запястья в довольно болезненный плен. Это такой, при котором мне пришлось задрать руки высоко над головой.

Но тут выражение лица хозяина плавно перетекло из грозного в изумлённое недоумение:

– Эстебана? Ты?

Пальцы Люпина разжались, и он сел в кровати, обернувшись ко мне спиной.

– Будь добра, оденься и поясни мне, какого чёрта ты делаешь в моей постели? – прозвучали глухие и полные негодования слова. – Очередные уловки? Но я не вижу в них смысла, ты ведь и так моя невеста.