Энди Багира - Сверкающие тени

Я не доставляю охранникам проблем, меня даже хвалят за работу в госпитале, и скоро их отношение ко мне становится мягче. Никто не трогает нас с Коди, если мы задерживаемся после отбоя в общей комнате. Здесь нет ничего, что могло бы быть использовано для побега – лишь скамьи, но я все равно на мгновение замираю, проходя металлоискатель, точно говоря, что меня не в чем упрекнуть. Мы болтаем с Коди часы напролет, обсуждая дом и любимые блюда. Вскоре охранники вовсе перестают прислушиваться к нашим разговорам и уже реже проверяют нас.

В ночи, когда дежурит красотка Эмбер, нам и вовсе разрешено сидеть до рассвета в компьютерном зале. Это бывает в ночь на воскресенье, наш единственный выходной, а потому можно не бояться не выспаться. Я знаю, какие именно услуги оказывает ей Коди, а потому стараюсь не смотреть на Эмбер, когда она заходит за ним в комнату, и они на некоторое время уединяются в кладовке. К счастью, она не ревнивая, а потому, получив желаемое, оставляет нас вдвоем. Эмбер уже за сорок, она тучная, как раскормленный бульдог, и от нее пахнет луком, однако Коди, кажется, это ничуть не смущает.

– Наступит день, – подмигивает он мне и садится за компьютер. Я не знаю, чем он занимается. Сама же я безуспешно пишу старым знакомым, надеясь через них связаться с мамой. Я даже вспоминаю о родственниках Брайана, но никто мне не отвечает.

В одну из таких ночей Коди внезапно начинает радостно вопить. Поначалу я пугаюсь, но видя его широкую улыбку, расползаюсь в ответной.

– Что? – требую я ответ.

– День почти настал, – улыбается он, довольно закладывая руки за голову. – Пришлось поломать мозги, но оно того стоило. Очень скоро, мисс Мальберн, все станет очень-очень хорошо.

Он доволен собой. Я знаю, сейчас в нем борется желание рассказать о своей победе и страх, как бы не сболтнуть что-то лишнее. Наконец, он сдается.

– Я взломал общую базу! Иди сюда!

Убедившись, что шаги охранников не слышны, я быстро пересаживаюсь к нему. По экрану расплылись мелкие темные буквы. Поначалу я ничего не могу понять, но затем цепляюсь за один слог и начинаю читать. Это личное дело Коди! Просто написано оно без пробелов и знаков.

– Я могу залезть в любое дело, в том виде, в котором оно хранится на столичном сервере. Ты понимаешь, Мальберн? Судя по лицу нет. Это полное дело, вся статистика, а не вырванные ее куски. Полное! И я могу его редактировать! Смотри!

Ему не приходится долго искать. Должно быть, дела темнокожих хранятся вместе. Список из тысяч фамилий загружается за доли секунды. Коди щелкает по одному из имен и открывает дело некого Дженилза Прюитта из Фьерры. Дженилзу пятьдесят шесть, а рейтинг его всего двадцать процентов. Всю свою жизнь он проработал на шахте, но ни одного процента сверх тех, какие он получил в результате Аттестации, ему не добавили. Он вдовец, детей нет.

– Замечательно, – бормочет себе под нос Коди. Пальцы его порхают над клавиатурой в яростном танце, и вот рейтинг Прюитта возрастает до пятидесяти восьми. Ровно столько у него было бы, если бы он, как и белые, получал по проценту в год за свою работу. Подумав, Коди стирает строчку и меняет цифру на восемьдесят.

– Заметят, – шепчу я в страхе. Коди кивает. В личном деле появляется приписка: перевести в Карст и расположить в соответствии с процентным рейтингом.

– Все!

– Неужели сработает? – не веря своим глазам шепчу я.

Об этом мы узнаем на следующий день. С трудом дождавшись, пока охранник отойдет поболтать на пропускной, мы открываем дело Прюитта. Следом за строкой, введенной Коди, появляется приписка: переведен в Карст, размещен по адресу, записан в центр выдачи продуктов.

– Сработало! – моему восторгу нет придела. Только что мы своими руками изменили жизнь человека к лучшему. У меня перед глазами стоит темное морщинистое лицо мистера Прюитта, расплывшееся в растерянной, но счастливой улыбке. Вот он идет по песчаному пляжу, а океан омывает его заскорузлые ступни. Теперь у него будет свой дом, много полезной и вкусной еды, медицинская помощь. Он будет ходить в дорогие центры выдачи одежды, а в ресторанах ему будут приносить красную папку меню.

– Посмотри мою маму, – шепчу я. Коди немного медлит, а затем, точно нехотя, открывает ее файл. И вот я скольжу взглядом по бесконечным путанным строчкам, и мне кажется, что каждая буковка передает мне от нее привет. Элинор Мальберн, урожденная Робертс, школьные оценки, часы общественной работы. Ого, мама никогда не говорила, что получила шестьдесят процентов в результате Аттестации из возможных семидесяти. А вот и строчка про папу. С нее вычли двадцать процентов за брак с ним и еще пять за мое рождение. Теперь понятно, почему она всегда молчала об этом. Описание внешности, место работы. Я спускаюсь взглядом на последнюю строчку, и мое сердце пропускает удар. Я трижды пытаюсь прочесть ее заново, уверенная, что не там расставила пробелы.

Расстреляна за нападение на конвой.

Мне нельзя ее оплакивать. Никто не должен догадаться, что я знаю правду. Всю ночь я пытаюсь бороться, сдерживать слезы, но под утро, силы меня оставляют, и с громким криком я захожусь в истерике. Дверь в камеру тотчас отворяется. Красотка Эмбер пытается понять, в чем дело. Ей на помощь спешит еще один охранник, откуда-то прибегает врач. Я ощущаю укаол в руку и проваливаюсь в глубокий сон без сновидений. Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я просыпаюсь.

– Жива? – беззлобно спрашивает меня седовласый врач. – Наверное, приснился дом? Ну что же, не ты первая, не ты последняя. И похуже видали. Рано или поздно все срываются. А чем позже, тем… – он машет рукой. – В общем, приведем мы тебя в порядок.

Я не могу заставить себя ему ответить. Голова точно в тумане. Должно быть, меня накачали успокоительным по самые уши. Я все помню, мне по-прежнему невыносимо больно, но я ощущаю себя слишком усталой и слабой, чтобы плакать.

Мама, – мысленно шепчу я, – Прости, прости, прости.

– Полежишь, придешь в себя, – не замечая моих страданий, оптимистично продолжает доктор. – Я напишу тебе справочку, будешь недельку помогать развозить обеды. И отдохнешь, и развеешься.

Он и в самом деле два дня держит меня в медблоке. Я отказываюсь от легкой работы и возвращаюсь в госпиталь. Коди работает где-то в другом месте, мне никак не удается с ним переговорить. Меня больше не выпускают на свободные часы, вместо этого доктор делает мне очередной укол, и я проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.

Только спустя две недели мы, наконец-то, встречаемся вновь. Мы вместе едем в автобусе и молчим, боясь быть кем-то подслушанными. Он ободряюще сжимает мои пальцы, и я вымученно улыбаюсь в ответ. Вечером доктор позволяет мне выйти из камеры. Я сразу же отправляюсь на поиски Коди. Красотка Эмбер взглядом подсказывает мне зайти в компьютерную. Коди сидит в стороне от всех. Он настолько сосредоточен, что не сразу меня замечает.