Василиса Прекрасная - Эмили

Так я потеряла своих мужей. Сначала первого, которого, в самом деле, любила. Когда-то. Но он со временем убил это чувство на корню. Да он бы и не принял усыновлённых, не родных ему детей, а их ему захотелось. Грехи молодости, наверное, на них замаливать. Он же из бандюганов был, пока не стал чистеньким и легальным, как только-только отчеканенная монетка.

Потом меня оставил и второй. Но о нём не особо жалею. В смысле о его потере. Жеребцом он слыл ещё тем. От того его и выбрала. За генофонд и с десяток сыновей, бегающих по бескрайней Родине. Но вот моя утроба для него? Оказалась бесполезна. Как высушенная на солнце пустыня, не способная дать что-то большее, чем внешний лоск. Дурацкий брак, принёсший при этом очередные миллионы безликих бесполезных долларов и евро. И абсолютную пустоту внутри. На этот раз окончательную. Ту, что при встрече со смертью заставила радоваться ей, как сестре. Такой близкой и родной.

Да и что это за «клиника» такая? Тут, безусловно, очень богато. Это я могу сказать со всей определённостью. Уж опыта в этом у меня хоть отбавляй. Просто тут всё совсем не в моём вкусе. Старомодно до скрежета зубов. Но что есть, то есть. Только эти обои… мозг безошибочно выдавал информацию: ручная работа, дорогостоящая краска, оберегающая необычная технология, нанесённая поверх, прослужат лет тридцать без малейшего изъяна. Хоть скальпелем по ним режь. А уж вазы по углам? Да им лет по пятьсот! Не меньше! Правда, эпоху не узнавала. Что странно. Но можно списать это на усталость.

На ум приходил только какой-нибудь свихнувшийся английский милордишка, который выкрал моё тело и использовал его. Только использовал на удивление странно. Всё это странно! И никакого логичного объяснения у меня нет.

Пока я думала над тем, что тут скоро объявится какой-то лорд и предъявит права на моё сокровище, возможно лишив меня каких-либо претензий на него, повитуха споро обрезала пуповину, обмыла и укутала ребёночка в жёлтое одеяльце под моим пристальным взглядом.

– Приложи, – прохрипела, видя, что она, кажется, собирается унести Катеньку из комнаты. – Приложи малышку к моей груди.

– Зачем? – спросила она с недоумением, останавливаясь у самого порога.

Вот же несмышлёная! Неужели это надо объяснять?! Это же элементарно! В дальнейшем я собираюсь кормить свою кровиночку сама, а не используя смеси. ЯЖЕМАТЬ! И это не пустой трёп чужой вседозволенности!

– Приложи! – закричала, и сама не ожидая от себя подобного приказного тона.

Помешкав всего пару секунд, она не посмела сопротивляться, подошла, приспустила огромную липкую от моего пота сорочку, надетую на мне, и поднесла девчушку к соску, давая ей понять, где та в будущем будет получать пропитание.

Малышка неловко поелозила крохотными губками и почти мгновенно потянулась к своей добыче, от чего захотелось завыть от восторга. Грудь заныла, а я кайфовала от этого ощущения, как наркоман от дозы убойной дури.

При виде этого личика моё сердце дрогнуло! Дрогнуло! Вот оно! Хотя я и до этого поняла, что это мой ребёнок. Но на сей раз? Проснулся самый настоящий пресловутый материнский инстинкт.

Я так долго рассматривала лица детей, которых можно усыновить, дожидаясь именно этого момента! Этого чувства. Собственничества. Желания обладать. Отклика моего сердца, которое до этого было глухо к остальным. Мой ребёнок! Моё чудо!

Но эта стерва отняла малышку за миллисекунду до желанной нами обеими стыковки. По-моему, я мало что в этой жизни желала так, как её сомкнутые губки вокруг рубинового ореола и звука довольного чмоканья.

– Я должна отнести дитя к отцу, леди Вайриз. Он и так будет в ярости, – она отвела взгляд, уткнув его исключительно в моего ребёнка.

Не то чтобы я против её внимания к моему сокровищу, но всё же!

– Что за отец? – проворчала, нещадно следя за руками старухи, точнее за той, что она в них держала. – И чем это он будет недоволен?

Были бы у меня силы? Отняла бы свою прелесть и занялась ею исключительно сама, но пора приходить в себя и оценивать обстановку. Это казалось важнее остального.

Вопросы наподобие: «как это возможно?» и «что происходит?» с новой силой начали мельтешить у меня в голове. Я всегда любила вопросы и загадки. Сейчас это пригодилось. Но сейчас у меня слишком мало информации, чтобы дать на них ответы. Хотя это не мешало мне не спускать глаз со своего чада, больше всего на свете желая обнять кроху. И не отпускать никогда. И в соседнюю комнату в том числе. Никуда. Даже к её отцу, который будет чем-то там недоволен. Да пусть меня пожрут черви, но Катька, моя Катька, будет только со мной!

Я же её мать! ЯЖЕМАТЬ! И плевать, что это давно означает чуть ли не оскорбление. А все из-за недалёких новоиспечённых мамашек, полагающих, что им все дозволено. Материнство это прекрасно, однако некоторые берут на себя слишком много. Что есть, то есть.

Но принимаю ли я на себя больше дозволенного, желая, чтобы ребёнок, мой ребёнок, каким бы способом и путём я его не родила, остался со мной и только со мной? Не думаю. Тут я в своём праве. И никто у меня это не отнимет.

– Ты выдумал меня. Такой на свете нет, такой на свете быть не может.

– Открою секрет. Я такая – какой ты хочешь меня видеть. Смирись.

– Ваш муж, милорд Кьяр Вайриз, – произнесла повитуха, не сводя глаз с Кати. Но смотрела не то чтобы любящим взглядом. Скорее попросту не хотела видеть моё лицо. С чего бы это? – Он караулит вашу комнату уже несколько часов подряд, в надежде дождаться вашего с ним первенца.

– Но я не закончила рожать, – хмыкнула, с трудом припоминая про то, что после ребёнка должен выйти послед. – Положи девочку рядом со мной и…

– Послед вышел сразу за девочкой. Как я и сказала. Вы его и не заметили. К вам пришлют служанок, они всё тут уберут и приведут вас в порядок, чтобы вы, наконец, смогли отдохнуть. Роды прошли трудно. В какой-то момент и вовсе думала, что потеряла вас. Хотела уже резать, надеясь спасти только дитя. Но каким-то чудом вы справились. Не иначе Рай за вас похлопотал. Так что вам необходим покой, леди Вайриз. Кровотечение вроде бы остановилось, но всё же…

Её слова о моей мнимой смерти принесли волну нового вида для меня страха. Да такой силы, что ранее и не знала. Страха, что больше не увижу Катеньку. Никогда. И дело тут не только в смерти. А если вот сейчас усну и всё. Проснусь, а мне сообщат, что всё это был кошмар, а никакого ребёнка не было и в помине.

Да ни за что! Я останусь в сознании! И чхать мне на усталость! Хоть всю оставшуюся жизнь буду бдеть над её маленьким тельцем, только отдайте мне её обратно!

Сейчас моё сокровище уже тихо посапывало на руках у мерзкой бабы, что приносило мне настоящую боль. И от ревности, от того, что это происходило не на моих тёплых материнских руках. И от того, что она вообще прикасается к моему котёнку. Не доверяла я ей. И вовсе не из-за ужасной внешности. Вовсе нет. Знавала я в своей не короткой жизни много людей. И давно поняла, что внешняя красота ничто. По себе знаю. А вот в этой повитухе чувствовалось что-то…