Марго Генер - Моя дорогая попаданка

– Давай, давай, быстрее… Торчу тут пол часа…

Она быстро набросила на плечи и застегнула на шее, вновь скривившись – таких застежек в восемнадцатом веке не было. И в девятнадцатом тоже. Женя покачала головой.

– Вы бы хоть книжки почитали, прежде чем в такое рядиться, – проговорила она делая шаг в сторону музея.

Юноша вскинул голову, словно его оскорбили в самое сердце, и проговорил обиженно:

– Вообще-то, мы шили наряды по самым известным фильмам эпохи.

Женя оглядела его сверху-вниз и обратно, и сказала:

– Оно и видно, что по фильмам. Вам нужны наряды эпохи рококо, а не… А ладно.

Махнув рукой, Женя заспешила к музею, протискиваясь сквозь ряженых реконструкторов. Те вопили песни, как им казалось, на староанглийском, плясали очень корявую джигу в почему-то шотландских костюмах, и вообще делали то, что по мнению специалиста в лице Жени не вписывалось в историю никак.

Наконец, грохот рукотворных барабанов и самодельных свистулек, наряду с песнями и гоготом, остались позади. Женя с облегчением выдохнула, когда оказалась перед массивными дверьми.

Распахнув, она вошла. Воздух музея окутал прохладой и запахом, который ни с чем не спутать. Так пахнет история.

Слева за стойкой дремала контролерша с прической, которой могли бы позавидовать дамы эпохи Просвещения. Когда скрипнула дверь с доводчиком, она встрепенулась и устремила взгляд на Женю.

– Музей на сегодня закрыт, – сообщила она поспешно, будто оправдывается за свой сон.

Женя проговорила терпеливо, хотя поездка стала напоминать женитьбу Фигаро:

– Меня зовут Евгения Вольтова. Я к Мистеру Шайну по поводу оценки экспоната.

Контролерша еще секунду смотрела на нее, разглядывая бархатную накидку, потом встрепенулась и подскочила.

– О, к мистеру Шайну. Конечно, он говорил, – затараторила она. – Пойдемте. Конечно пойдемте.

Вместе с контролершей, которая без умолку рассказывала обо всем, что проплывало мимо, они двинулись через музей.

Внутри он показался больше, чем снаружи. Жене пришлось впечатленно признать, здесь и впрямь собраны уникальные экспонаты. Таких её музей не видел даже на привозных экспозициях. Потерянная статуя Венеры, бюст Аполлона, гигантская картина над лестницей с изображением, рыжего, как мандарин, мужчины… Даже черный мраморный пол главного зала выложен белым во что-то вроде звезды.

Всё буквально кричит, что музей раритетный настолько, что Женя усомнилась, в способности ее начальства выкупить даже самый простой экспонат.

Наконец, они остановились у массивных дверей, от которых пахнет лакированным деревом.

– Вам сюда, – проговорила контролерша. – Мистер Шайн вас ожидает с самого утра.

– Спасибо, – поблагодарила Женя. – Если мистер Шайн ожидает с самого утра, мог бы организовать трансфер, как это делают все принимающие стороны.

Контролерша пожала плечами и виновато улыбнулась. Затем толкнула двери и Женя вошла в кабинет.

Мистер Шайн, долговязый и мосластый мужчина лет шестидесяти, как и контролерша, дремал в кресле. Он клевал носом, круглые очки сползли на самый кончик и опускаются все ниже в такт дыханию. Женя покосилась на контролершу, мол, и что дальше. Та предупредительно покашляла, но руководитель музея продолжал спать, сцепив пальцы на животе.

Она снова просигналила, но управляющий все спал. Наконец женщина проговорила громко:

– Мистер Шайн, к вам пришли.

Управляющий подскочил, очки съехали и едва не упали. Но он успел подхватить и водрузить на орлиный нос. Пару секунд он глупо моргал, переводя взгляд с контролерши на Женю и обратно, потом проговорил сбивчиво:

– Я здесь, гм, немного… Вы что-то хотели?

– Мистер Шайн, – снова проговорила контролерша, – к вам вот прибыли…

Женя не выдержала, все это изрядно начало раздражать.

– Я Евгения Вольтова эксперт из России, – проговорила она. – Прибыла по вопросу реликвии. Вы, наверное, говорили с Виктором Геннадьевичем об этом. Не обращайте внимания на мой внешний вид. Это издержки фестиваля вокруг вашего музея. Но мне бы не хотелось терять время.

Взгляд управляющего постепенно стал осмысленным. Он протер глаза и поднялся, опираясь на подлокотник.

– Фестиваля… – протянул он озадаченно, но потом будто пришел в себя и проговорил: – Виктор… Да, да, конечно. Мы говорили буквально пару часов назад по телефону. Он сказал, вы один из лучших специалистов.

Женя любезно улыбнулась.

– Надеюсь не разочаровать, – сказала она. – Если вы не против, я бы хотела приступить немедленно. Чем быстрее справлюсь, тем быстрее отправлюсь домой.

Управляющий и контролерша как-то растеряно переглянулись. Та пожала плечами, мол, кто поймет этих иностранцев, и незаметно ретировалась. А мистер Шайн все также растеряно провел рукой, приглашая следовать за ним.

Когда вышли из другой двери, ведущей из кабинета в коридор, он осторожно спросил:

– А что же? Вы спешите покинуть наши, гм, земли потому, что вам не нравится?

Тон управляющего прозвучал озадачено, и Женя невольно ощутило вину перед этим на вид добрым человеком.

– Вы все не правильно поняли, – попыталась она спасти приличия. – Просто дома ждут неотложные дела, а сюда приехала в отпуск. Сами понимаете.

Плечи управляющего немного расслабились, но Жене все равно показалось, что он остался уязвлен пренебрежением. Но она поспешно отогнала эти мысли. Это ведь ее выдергивают из отпуска, и на нее навесили дополнительную работу, хоть и за отдельную плату.

Некоторое время шли в тишине и только стук каблуков глухим эхом расходился по коридору. Спустя пару минут, они завернули за очередную колонну, и управляющий, наконец, нарушил молчание.

– Вы уже остановились где-то?

Женя, обрадованная, что управляющий не слишком оскорбился ее резкостью, поспешила поддержать беседу.

– Пока нет, – ответила она. – Но читала, что здесь хорошие хостелы.

– Ни в коем случае, – запротестовал мистер Шайн, а когда Женя вопросительно на него посмотрела, пояснил: – У нас для командированных есть гостевые комнаты. Не откажите в любезности.

Женя пожала плечами и сказала:

– Спасибо. Не знала. Если справлюсь быстро, то не стану долго вас стеснять. Можете рассказать об этой реликвии? А то мое начальство напустило тумана таинственности.

Лицо управляющего вытянулось и приняло одухотворенное выражение, подбородок приподнялся, он произнес важно:

– Это действительно очень ценный экспонат. Точнее бесценный. Поэтому неудивительно, что ваш руководитель не доверяет нам на слово и прислал вас.

– Если реликвия так важна, почему вы готовы её продать?

Брови мистера Шайна сдвинулись, он произнес:

– Лично я – не готов. Но у учредителей свои взгляды на жизнь. Нам, простым смертным, непонятные.