Кэй Гласс - Арлет. Черное дерево

Но было в этих домах и нечто волшебное. Некая загадка, которую хотелось разгадать. Именно за эту загадочность Арлет и полюбила Эверелл – крохотный, вечно дождливый городок среди гор, который, благодаря своему уединенному расположению, получил от местных жителей вполне оправданное прозвище «затерянная лощина». Место, настолько далекое, что числилось даже не на всех картах.

Честно говоря, Арлет до сих пор не верилось, что она все же решилась покинуть солнечную столицу, где прожила всю свою жизнь, и продолжить свое существование в городе, столь сильно отличавшемся от ее прежней среды обитания. Она вспомнила, как еще два дня назад собирала чемоданы – и вот она снова здесь, в Эверелле, таком же, каким он запомнился ей еще со времен ее детских поездок.

За стеклом промелькнула одинокая тень – насквозь промокший мужчина, несмотря на разыгравшуюся непогоду, остановился прямо посреди яростного ливня, провожая их автомобиль удивленным взглядом, до тех самых пор, пока Томас не скрылся за ближайшим повтором. Надеялась ли Арлет, что сможет избавиться от подобных взглядов, перебравшись в этот маленький, забытый Богом городок? Надеялась. Но в то же время подозревала ли она, что эти взгляды будут преследовать ее вне зависимости от места ее проживания? Нет, не подозревала. Она была в этом почти уверена. И хотя взгляд, полученный от незнакомца, был вызван скорее дорогим автомобилем, отроду здесь не виданным, нежели самой Арлет, это не помешало ей удостовериться в своей правоте.

И все же, как ни крути, решение переехать было принято, а также воплощено в жизнь. И жалеть, либо сомневаться в нем не было ровно никакого смысла. Она приехала сюда в надежде найти ответы, и если у нее не получилось сделать это в первый же день, что ж, она будет надеяться на второй. Осталось лишь дождаться, дабы сегодняшний день благополучно пришел к своему завершению, и воспоминания о том, что случилось ровно семь лет назад, уйдут хоть и в болезненное, и все же затишье, еще на один год.

Мотор загудел громче, и Арлет почувствовала, как улица, по которой они ехали, плавно уходит вверх. Деревья на холме стали расти гуще, а дома – показываться реже. Эта часть города была весьма отчужденной – все, как и любила Арлет.

Вскоре подъем завершился, и машина подкатила к большим решетчатым воротам, за которыми тянулся ввысь одинокий особняк. Внушительных размеров, он был построен в том же мрачном, замысловатом стиле, что и остальные дома в городе. Только вот, размерами он превосходил их, самое малое, в несколько раз – он бросал на прибывших свой сумрачный взгляд с двухэтажной высоты.

Арлет подняла глаза, и в который раз удивилась этому строению – жуткий особняк на вершине холма, который вполне мог сойти за настоящий замок с приведениями. Замок, который она теперь называла домом.

Арлет и не заметила, как отворилась дверца автомобиля, а в салоне появилась морщинистая рука Томаса, призывавшая ее к действиям. Выбравшись наружу, она посильнее укуталась в плащ, и поспешила к дому.

– Вы забыли зонтик, мисс Арлет! – раздался ей вдогонку хриплый крик водителя, но Арлет уже бежала, не обращая внимания на дождь, орошавший ее голову.

Добравшись, наконец, до входных дверей, она потянулась к дверному звонку. Где-то внутри раздался гулкий звон, а вслед за ним ропот торопливых шагов. Дверь отворилась, и Арлет юркнула через порог, наслаждаясь долгожданным теплом.

– Ох, милая, ты совсем промокла! – воскликнула тучная, полнощёкая женщина, появившаяся перед Арлет, – Разве Томас не отдал тебе зонтик? Ты забыла его дома сегодня утром…

Эти слова мгновенно подтвердили недавнюю догадку Арлет. С цветастым фартуком на поясе и деревянной ложкой а руке, женщина принялась взволнованно ощупывать ее мокрые от дождя волосы.

– Все в порядке, Клара, – Арлет мягко вывернулась из ее охвата, на ходу снимая обувь, – Это всего лишь дождь.

– Всего лишь дождь… – недовольно вздохнула Клара, чмокая Арлет в обе щеки, – Все прошло хорошо…в школе?

Голос ее стал немного настороженней – она знала, что этот день имеет особое значение для Арлет, и не ожидала услышать радостных возгласов или веселых историй.

– Все прошло, как по маслу, – соврала Арлет, и опустив взгляд, зашагала прямиком в свою комнату.

Она ценила заботу Клары, и все же говорить о сегодняшнем дне ей хотелось меньше всего.

– Детка, я испекла медовый пирог, твой любимый… – сказала напоследок Клара мягким голосом.

В ответ Арлет лишь выдавила из себя нечто наподобие улыбки, и больше не оборачивалась.

Переступив порог своей комнаты, она, наконец, смогла расслабиться. Все здесь, начиная от стен и заканчивая мебелью, было окрашено в багровые тона. Темно-красный был ее любимым цветом – то единственное, что могло успокоить даже в самой кризисной ситуации. Арлет затянула тюль, и комната тотчас погрузилась в легкий полумрак. Так даже лучше – теперь ничто не свидетельствовало о ее связи с миром, который находился за пределами этой комнаты.

Скинув с себя влажный плащ, Арлет направилась к старенькому креслу в углу комнаты. Сильно потертая обивка уже давно говорила о том, что его пора отправлять на свалку, но это была та самая вещь в жизни Арлет, которую она не променяла бы ни на что на свете. Именно поэтому, в отличии от большей части мебели, которая осталась в старом жилье, кресло отправилось в Эверелл вместе с ней. Она и не помнила толком, как и когда оно попало в ее комнату – казалось, эта старушка всегда стояла рядом с ее кроватью, сколько она себя помнила.

Даже не сменив одежду, Арлет поудобней устроилась на любимом месте, когда в дверь легонько постучали. В комнату вошла Клара, неся в руках тарелку. На ней красовался большой кусок медового пирога, из которого торчала одинокая, красная свеча. На ее кончике весело попрыгивал огонек.

Оставив тарелку на маленьком столике, стоявшим недалеко от кресла, Клара, так ничего и не сказав, покинула комнату. Арлет уставилась на пирог стеклянным взглядом. В некоем оцепенении прошла целая минута, пока она, наконец, поднялась, и задула свечу.

– С днем рождения, Арлет, – прошептала она самой себе, а затем вернулась на место, так и не притронувшись к пирогу.

Есть ей сейчас вовсе не хотелось, особенно учитывая факт, что пирог был праздничным. А праздновать было нечего.

Она перевела взгляд на антикварные часы, что висели над ее кроватью. Время ползло не многим быстрее, чем за школьной партой. Оно усердно напоминало, что впереди еще целый вечер, чтобы «отмечать» день рождения. Пятнадцать – знаменательная дата, которую с нетерпением ждут все подростки. Все, кроме Арлет.

И что дальше? – подумала она.

Дабы хоть как-то отвлечься от мрачных раздумий, она потянулась к пульту, что валялся на ручке кресла. Спустя миг с другой стороны комнаты на нее замигал старенький телевизор. На экране появился бледный диктор с квадратным лицом и холодным взглядом, невозмутимо вещавший о последних новостях. Кажется, выпуск подходил к концу, так как в сюжете говорилось о погоде.