Ник Перумов - Гибель богов

Над лесом уже поднялась луна, когда путники выбрались из чащобы на небольшую полянку, обросшую молодыми невысокими ёлками. Посреди валялась здоровенная коряга, и Бран указал на неё тану:

– Посиди пока, коней подержи, – он пристегнул к узде длинный ремень, – а я тут… того… займусь, значит. Сиди и на меня не зыркай.

«Что Хрофт, что этот – все, кто хоть что-то умеет, от чужих глаз своё умение пуще золота прячут», – мелькнуло у Хагена. Однако он, не возражая, принял у Брана лошадь и уселся на тёплую сухую лесину.

У него за спиной завозился Бран – что-то забормотал неразборчиво; произнеся Заклятье Слуха, тан легко мог бы разобрать каждое слово, но не стал это делать. Кто его знает, этого Сухую Руку, ещё почует да взъярится…

Хагену пришлось ждать довольно долго. Бран развёл костерок; запахло дымком. Бормотание становилось мало-помалу всё глуше и глуше, и, странное дело, умолкло и потрескивание костерка, и поскрипывание деревьев под ветром, и отголоски лесных шорохов; мягкая, внимательная тишина обволакивала поляну, и вот в ней неожиданно прозвучал негромкий хрипловатый голос Сухой Руки:

– Стало быть, нам сюда указывает… Вставай, садись в седло!

Хаген оглянулся. Бран стоял, расправив плечи и прижимая к сердцу правую ладонь; у его ног беззвучно горел странным зеленоватым пламенем небольшой костерок; и, хотя на поляне царило полное безветрие, очень сильно наклоненная струйка голубого дымка тянула прямо в просвет между молодыми елями. Тан мог дать голову на отсечение, что этого просвета не было, когда они въехали на поляну.

– Нам сюда, – глухо повторил Бран.

Тан заглянул в проём, свесившись с седла. Там, однако, не было ничего необычного – череда коричневатых стволов, мох да опавшая хвоя; и всё же чувствовалось нечто трудноуловимое, глубокое, первобытное – простое. Это были не хитроумные построения Высшей Магии, коими так гордились Учитель и другие из его рода; эта вещь казалась сродни восходу или закату.

– Ну, что замер? Вперёд, пока ворота открыты. – В голосе Брана слышалось нетерпение. Хаген тронул коня.

За воротами Лесного Коридора тана ждало некоторое разочарование. Они ехали по самой обыкновенной тропе, правда довольно широкой, сухой и удобной. Между деревьями виднелось небо, луна, высыпавшие уже звёзды; вновь послышались обычные звуки ночного леса. По левую руку деревья поредели, тропа повела путников краем обширного мохового болота; словно пятна тьмы, виднелись в отдалении высокие лесистые островины. Как ни старался Хаген, он не смог заметить и малейших признаков того, что каждый его шаг стал здесь в десятки раз шире.

Волчье Солнце уже успело высоко вскарабкаться по крутой небесной тропе, когда Бран скомандовал привал.

– Здесь недоброе место, – помолчав, негромко сказал Хаген.

– Ты тоже чувствуешь? Да, духов вокруг многовато шастает; Лесной Коридор – их излюбленные тропы. Но ничего. Огородимся… как сумеем, а может, и ты что-нибудь подбавишь, мне неведомое?

Бран тщательно выбрал сухой моховый бугорок, подобрал какую-то веточку, что-то приговаривая, обошёл с ней в руках вокруг места ночлега. Хаген прислушался: Сухая Рука накладывал даже не заклятье, а какой-то очень простой, странный, но и прочный наговор, причём делал это, видно, не слишком понимая, отчего он так делает и почему его защита должна работать. Тан никогда не слышал от Учителя ни о чём подобном.

Закончив, Бран выжидательно глянул на Хагена. Тану не хотелось показывать сейчас всё, на что он был способен, – что-то в Сухой Руке настораживало его, нечто коренным образом отличающее этого странного человека от всех прочих. Хаген никогда и ни в ком не чувствовал похожего раньше, и это тревожило, как и всякая неизвестность. Поэтому Ученик Хедина ограничился самым простым охранным квадратом, как бы заимствуя частицу мощи Четырёх Вечных Ветров. Разные формы этого заклятья известны многим колдунам, и Хаген надеялся, что Сухая Рука не заметит в этом ничего странного. Однако место действительно было дурное – тан ощущал холодные и пристальные взгляды невидимых глаз, направленных на него. Духов на земле существует великое множество; многие безвредны, но есть и такие, от кого нужно обороняться, и притом очень мощными заклятьями. Помня об этом, Хаген тем не менее очертил ещё один круг – тонкий, сигнальный; он надеялся, что для Брана это осталось незамеченным.

Улеглись уже в полном мраке; луну поглотили наплывшие с севера тучи. Бран захрапел, едва повалившись на лапник; Хагену же не спалось. Здесь, в Лесном Коридоре, сейчас творились странные вещи. Он ощущал себя словно бы центром, вокруг которого вращается весь мир; он словно проносился над неведомыми землями, и каждая его минута была часами в иных местах…

Костёр мало-помалу потух; тан плотнее закутался в плащ, и постепенно лёгкий, чуткий сон сморил его.

Хаген проснулся от тонкого звона где-то в самой глубине сознания: его Охранное заклинание сработало. Однако он не пошевелился. «Кому-то из Бесплотных стало очень любопытно, что это мы тут делаем; что ж, давай иди поближе; сейчас я тебя угощу…»

Тан не чувствовал страха – Учитель много раз объяснял ему, как следует поступать в таких случаях, да и сам Хаген несколько раз сталкивался с Пожирателями Душ. Неудачи не могло быть.

Приближающаяся к ним сущность давала знать о себе мертвенным холодом и помрачением рассудка; она преодолела наговор Брана, хоть и с большим трудом; и тут Хаген вскочил на ноги, распрямившись подобно отпущенному луку. Тан увидел очерченный Сухой Рукой круг, холодно светящийся зелёным, и на фоне этого зеленоватого свечения – тёмное пятно, чернее ночи, чернее угля – словно дыра в сумерках. В Хагена ударил холодный поток леденящей мощи, в глазах его взвихрился рой разноцветных кругов: это приближался один из Пожирателей Душ, но редкостной силы и свирепости. Не медля больше ни секунды, тан ударил по нему давно припасённым могучим заклинанием.

Маги и люди – две разные расы, но у людей бывают врождённые способности, и Хаген как раз имел их; а Учитель очень сильно развил природные задатки. Понятно, что Хаген не мог сам составлять Высшие, Тайные заклятья; при острой нужде, как сейчас, он пользовался теми, что ему передал Маг Хедин. И сейчас он использовал простое, но очень мощное магическое средство.

Со стороны это выглядело, как потоки огня, со всех сторон устремившегося на чёрное пятно; бледный мертвенный свет осветил всё вокруг. Словно в муке, пятно судорожно дёрнулось – дёрнулось и исчезло, только пылали, медленно тускнея, охранный квадрат Хагена да наговорный круг Брана.

Сухая Рука поднял голову.

– Здорово ты его, – прохрипел он. – Я уж думал – конец нам… он же все наши обереги одолел! Что это за страшилище?