Амели Вэнь Чжао - Алая тигрица

Ана взметнула силу родства перед собой, словно факел, ощущая очертания этого места сквозь кровь, брызги которой покрывали стены и ступени, ведущие в помещение внизу.

Она уловила одинокое мерцание где-то внизу.

Ее связной.

Облаченной в перчатку рукой она достала из внутреннего кармана своего нового плаща огнешар – на этот раз темно-красный, цвета крови. Она забрала его в глухой деревушке, идя на поводу у своего желания.

Ана потрясла его. Химикаты внутри зашипели, а затем с треском ожили, создав небольшой огонь, который осветил пространство вокруг.

Держа перед собой огнешар, она спустилась по лестнице и направилась по длинному коридору, ведущему в зрительный зал. Сила родства Аны напряглась, настроившись на мерцание крови, которое становилось все ближе с каждым шагом.

Она вошла в помещение, которое всего несколько недель назад было наполнено светом факелов, смехом и грохотом барабанов.

Театральный купол теперь напоминал мавзолей. Каменные колонны были разбиты, и их осколки устилали пол; шелк и ленты, прежде оплетающие их, теперь были погребены среди обломков.

Кое-где на стенах виднелись следы огня; статуи богов, которые раньше охраняли сцену, повалили люди. Печальное каменное лицо смотрело на нее, когда она шла через зал.

Ана остановилась перед сценой. Ее все еще усеивали цветы и кусочки каких-то вещей, которые использовались при выступлении, прежде чем все здесь было уничтожено. Стекло, смешанное с черным камнем, которое Мэй разбила, блестело, как снег. Никто даже не потрудился навести порядок здесь. Керлан, должно быть, оставил все как есть после восстания.

На мгновение в ее сознании промелькнул призрак воспоминания, и она увидела ребенка, стоящего на сцене, заставляя цветок ожить. Девочка подняла голову, ее глаза цвета океана блестели, волосы мягко обрамляли лицо.

Мы всего лишь пыль и звезды.

Ана резко отвернулась. В груди щемило.

Но было кое-что еще. В потоке своих эмоций Ана почти пропустила мимолетное движение, прошедшее по краю ее силы родства.

Свет огнешара внезапно исчез, погрузив зал во тьму.

Ана слышала собственное дыхание, прерывистое сердцебиение… и слабый шаркающий звук, доносящийся из-за обломков сцены. Она встряхнула огнешар; химикаты зашипели, стекло было теплым, словно пламя еще горело… Но свет не появился.

Она чувствовала человека, стоящего примерно в дюжине шагов от нее.

Ана резко вздохнула.

– Покажись, – сказала она.

Искра света замерцала в огнешаре между ее пальцами. А затем свет вновь вспыхнул, заполнив пространство.

На сцене, у статуи плачущего бога, стоял молодой человек. Он появился внезапно, словно мимолетная иллюзия, и, когда одарил ее пристальным взглядом, у Аны возникло впечатление, что он был скорее не освещен светом, а выкроен из тени.

– Прошу прощения, если напугал, – произнес он ровным, холодным и темным, словно бархатная ночь, голосом. – Необходимо придерживаться всех мер предосторожности при встрече с незнакомцами.

Она раздумывала, наблюдая, как тени окутывали его, словно плащ, был ли он виновником того, что свет пропал.

Ищи моего связного в тени.

Значит, он аффинит. Теневой аффинит.

– Я подруга Юрия, – ответила Ана.

– Я сильно в этом сомневаюсь. – Он направился к ней, под его начищенными ботинками захрустели обломки. Очертания парня замерцали, а тени лизали его силует, и, когда он оказался вблизи, Ана начала различать его черты. На вид он был примерно одного возраста с Рамсоном, всего на несколько лет старше ее. Прядь прямых, чернильно-черных волос небрежно спадала ему на лоб, обрамляя поразительно красивое лицо с чертами, свойственными жителям Азеатских королевств. Он был одет в белоснежную тунику с серебряными пуговицами, плотно застегнутыми на бледном горле. Гибкий и элегантный, он напоминал сказочного принца.

Только в его глазах таилась дикая тьма.

На мгновение она задумалась, не переправили ли его в Империю в юном возрасте, как ее подругу Линн, как Мэй.

Юноша остановился на краю сцены. Легким прыжком он оказался внизу.

– Сеин, заместитель командующего.

Значит, он был заместителем командующего Красными плащами.

Ана заметила, что он не поклонился. Решив проявить вежливость, она опустила голову.

– Анастасия Михайлова. Наследница Кирилийской империи.

Ей показалось, что на долю секунды глаза Сеина сузились, но она моргнула, и его лицо вновь стало бесстрастным.

– Что ж, сударыня, – сказал он, и она снова заметила, что он не обращался к ней так, как того требовало ее положение. – Я здесь по просьбе нашего командира.

В его словах явно слышался скрытый подтекст. Я здесь не по своей воле.

Все, что он говорил, каждое его движение совершалось обдуманно, и она начала ощущать скрытую враждебность под его холодной дипломатичностью.

Она вдруг задалась вопросом, что Юрий сказал Сеину, чтобы вызвать отстраненную холодность, с которой он смотрел на нее. Прошло больше одной луны с тех пор, как она в последний раз видела Юрия, еще у Шамиры, когда их пути ненадолго пересеклись, а затем снова разошлись.

«Когда будешь готова, отправь снежного ястреба в порт Голдвотер», – сказал он ей. Тогда его глаза заполняло тепло.

Она посмотрела в холодные, темные глаза его командующего. Что-то изменилось?

– Спасибо, что уделили мне время, – сказала она. – Перейду к делу. Я здесь, чтобы заключить союз с Красными плащами.

Наступила пауза, и у нее возникло странное ощущение, что тени вокруг нее сгущаются, пульсируют, словно живые. Сеин бесстрастно наблюдал за ней.

– И зачем, – медленно произнес он, – Красным плащам заключать союз с вами?

Вопрос застал ее врасплох. Союз с Красными плащами казался совершенно естественным после ее прощального разговора с Юрием.

Ана встретилась взглядом с Сеином.

– Вы говорили с Юрием?

– Говорил, – кратко ответил он.

– Тогда вы знаете, что мы сражаемся на одной стороне, чтобы свергнуть Морганью. Я хочу создать безопасный мир, как для аффинитов, так и для не-аффинитов. – Ее дыхание превратилось в ледяной туман. – Я могу победить Морганью. Могу вернуть себе трон.

Сеин шагнул вперед, разгоняя тьму вокруг них, и лунный свет разлился по ним серебряным узором.

– Вы должны понимать, что именно поэтому мы не являемся и не можем стать союзниками.

От этих слов у нее перехватило дыхание.

– Нет, я не понимаю. Разве это не желание Красных плащей – создать равный мир?

Улыбка Сеина была холодной.

– Так и есть.

– Тогда почему…

– Но не ваше, – перебил Сеин, его глаза сверкнули. – Скажите мне, в чем разница между вами и Морганьей? В конце концов, вы обе императрицы-аффинитки, обещающие лучший мир для своего народа.