Марина Новиковская - Тайное правительство. Иерархия

***

Я видела горящий в ядерной войне Марс. Сотни тысяч километров обожжённой почвы. Там, где когда-то текли реки и шумели листьями деревья, теперь ползали механические громадные «жуки». Они добивали воинов «Альфы и Омеги» – последних хаторов, отказавшихся сдаться армии «Санктуриона» – армии Завоевателей. Дворец последнего Императора Марса Раттона руинами врастал в раскалённый песок. Сам Император, запрокинув голову, смотрел на алую Звезду и думал о том, что его жизнь должна оборваться вместе со вздохом последнего воина его, со вздохом последнего человека на этой планете. Но смерть не приходила к Раттону. Она безжалостно забрала в свои чертоги всех его любимых и теперь смотрела змеиными глазами Атанаэля: «Брат, почему ты так печален, брат? Неужели тебе жалко эти ничтожества?» «Они такие как мы, – отвечал Император». «Они не такие, как мы, – качал головой Атанаэль, – Они смертные!» «Вы сделали их смертными!» «Нет, смертными они сделали себя сами» «Вы пообещали им…» «Мы захотели быть похожими на вас… Мы хотели быть похожими на самих себя когда-то. Вернуть прежнюю форму. И мы хотели не утратить то, что приобрели».

Я видела разлетающуюся в клочья планету. Её взорвал последний Император Марса Раттон. Взорвал, чтобы на эту планету не смогли заселить людей. Чтобы Завоеватели не смогли продолжать свои эксперименты над человеком. Раттон взорвал планету и погиб сам.

***

– Я стоял у истоков Космической Лиги Великих Бессмертных, – Мариус смотрел на меня привычным человеческим взглядом, но его глазами по-прежнему владела чернота. – Я был одним из тех, кто возжелал получить новое тело. И я получил его вместе с новым именем.

– Дарвалау, – прошептала я и испугалась. – Боже, ты – тан! А я?! Кто такая я? Почему мне известно имя твоё?

Директор Института Высшей магии усмехнулся и ничего мне не ответил. Он просто смотрел на меня.

***

Мне больно! Почему мне так больно было увидеть всё это? Вдруг возникло ощущение, что я маленькая девочка, которую посреди ночи разбудили и затащили насильно в реальность, где чудовища делят право власти над миром. И я растерянная, дрожащая стою, не представляя, что мне делать. Я смотрела в глаза Мариусу Эрварду и плакала. Слезы текли по моим щекам, а Мариус ловил их губами и пил.

– Всё пройдёт. Боль пройдёт….

Но боль не проходила. Она волнами накатывала на меня. Какое отношение увиденное имеет ко мне? Почему я это вижу?

– Я был слишком к тебе жесток, – сказал Мариус. – Мне не следовало…., – он не договорил. – Но теперь я не позволю ему забрать тебя у меня.

– Кому не позволите?

– Атанаэлю!

Теперь к боли почему-то стал примешиваться ужас. Я ничего не понимала, кроме того, что Мариус Эрвард, он же Дарвалау, и Атанаэль – правители мира людей, вовсе не люди. И теперь один из этих правителей говорит мне, что не отдаст меня другому правителю. Я стала участницей совершенно дикой истории. И единственное, что меня в такой ситуации успокаивало, так это осознание того, что я все же сплю….

***

– Представляешь, еду я с одним своим знакомым на машине, и показываю ему, какого видела недавно живого гуся, – Ира размахивала перед моим носом руками, разводила их широко в стороны и выпучивала глаза. Уж очень живописно она мне пыталась показать, какого громадного гуся видела. – А в это время мы проезжали мимо задницы….

– Какой ещё задницы?! – расхохоталась я.

– Ну, понимаешь, я задницу не видела. Видел мой спутник за рулём. А я гуся показывала. А с той задницей стоял парень…

– Слушай, – проговорила я сквозь смех, – А задница там сама по себе стояла? Просто задница без человека?

– Да нет! Задница принадлежала девушке. А с ней ещё парень стоял. И вот парень увидел, как я показываю гуся, но подумал, что я показываю задницу его подружки. А мой спутник за рулём говорит: «Ну, ты и нашла время, когда мне гуся показывать! Тот парень подумал, что ты хвалишь задницу его подруги!» Но я-то задницы не видела и поэтому спокойно показывала гуся!

Сложившись пополам, я уже не то что хохотала, а просто дико ржала! Ну, Ирина даёт! Пригласила меня, чтобы читать судьбоносное заклинание и начала нести какую-то чушь про гуся и задницу. Нет, моя подруга совершенно неисправима! Этакая чертяка очаровательной наружности.

Между тем, Ира достала высушенную лягушку и положила её перед собой на кровать.

– Вот, сохла долго, зараза, – изрекла Ирина с задумчивым видом. – Как думаешь, сойдёт?

Я аккуратно взяла лягушку за тоненькую сухую лапку и критически повертела её в руке.

– Ды пойдёть! Хорошо ещё, что для заклинания не надо чего похлеще. Руки трупа, к примеру. А то знаешь, эксгумацией на местном кладбище я бы точно не занималась и тебе бы не советовала.

– В общем, начинаем, – Ира пересела на пол и разложила перед собой необходимые ингредиенты: откупоренную и чуть отпитую бутылку с вином, соль в солонке с отколотым краем, колотые грецкие орехи и злополучную сушёную лягушку.

– Ты готова? – она посмотрела на меня с видом препода, интересующегося у студента, выучил ли он лекцию.

– Вполне, – ответила я. – Только волнуюсь.

– Слова хорошо знаешь?

– Как «Я вас любил….», – хмыкнула я.

– Тогда садись рядом со мной и поехали….

6

Десять лет спустя….. 2006 год….

– Ты бы не смогла ничего изменить. Она сама этого захотела…

– Вы дали ей знания. Вы были за неё в ответе!

– Мы дали ей знания, – усмехнулся Карлеус, – И она сама в ответе за свою судьбу.

– Зачем вы дали ей книгу? Эта книга погубила её!

– Её погубила не книга, а собственное желание!

– Но вы должны были предупредить!

– Иерархи ничего не должны смертным!

– Нет! – я чувствовала, что готова вцепиться в холёное бесстрастное лицо Привратника миров. Но какой смысл вцепляться в лицо Карлеуса, если он – лишь мой сон. Мой бред! – Иерархи слишком много должны смертным! Кто ты – тан или наг?

– Я человек, – Карлеус засмеялся. – Правда бывший… Я стал тем, кто я есть уже достаточно давно. Сразу после того, как рухнул Единый мир. А ты что-то вспомнила?

– Я не знаю…. Я что-то вижу. Но не знаю что это….

Я перестала писать, и посмотрела в окно. Грустный ноябрь 2006 года. И почти девять лет прошло с того времени, как я потеряла Ирину. Нет, она не умерла. Она и сейчас жива. Но лучше бы умерла. Я потеряла её душу, я потеряла её разум. Ира больше не посвящённая. Ира больше вообще не мыслящий человек. Она умалишённая. И виновата в этом я.

Я могла бы винить Карлеуса. И поначалу винила Карлеуса. И вот сейчас я вспомнила разговор с ним.

– Но это же бред, – я смотрела в фиалковые глаза Привратника. – Это невероятно, чтобы какие-то слова сломали жизнь человеку!

– Не просто слова, а магическое заклинание, – возразил Карлеус.