Вячеслав Букатич - Тающий мир

Фигус Акт до недавнего времени относился ко второй категории граждан, пока всё не опошлила эта гнида Шмеля. После той душевной травмы на игровой площадке эльфийской колонии Акт не мог ни пить, ни есть, ни испражняться, а отбитые вертухаями внутренности каждую минуту напоминали об отмщении. Сама мысль о том, что Шмеля где-то вольно дышит за пределами ЭКСР, заставляла зудится ручки, которые лишь чуть-чуть отведали дырнявкинской кровушки. А обиженному Акту хотелось довершить расправу, да так сильно, что на второй день после той истории с песочным замком Фигус направил стопы к начальнику колонии. Заключённый №3702 упал на колени перед ним и, ничтоже сумняшеся грызя угол обгаженного стола, начал:

– О мистер Труч, свет очей моих! Обрёк меня Шмеля Дырнявкин на посмешище и на погибель! Он разрушил моё творение – домик из песка!

– Остынь, Фигусик, – успокаивал его Труч. – Расставание со своим детищем порой наносит нам сердечную рану, но разумный эльф не станет бередить её нытьём и соплями. И вообще, я-то тут при чём?

– Отпусти меня, начальник! Я сдохну, если не отомщу этой проклятой змее, кою пригрел на своей груди! Га-га!.. – рыдал Фигус, заламывая руки.

Труч вздрогнул.

– Фигулёчек, хорош фигню нести! Ты очень послушный эльфозэк, которого все боятся и уважают, и такой исправительный подопечный в колонии гораздо нужнее, чем на свободе, где кусок дерьма остаётся самим собой даже среди алмазов… Короче, никуда я тебя не отпущу!

– Дай мне яду! – закатывался Акт. – Каждую минуту меня терзают смутные видения, каждый час у меня открывается энурез – и всё потому, что мой песочный домик разрушен! О богоравный начальник, вся моя любовь обращена только к тебе! Ну отпусти, ну чё ты!..

Вся эта ботва продолжалась часа два, пока наконец бьющегося в истерике Фигуса не выволокли из кабинета надзиратели, сопровождающие свои действия зуботычинами.

Ощутив на собственном ливере, что уговоры гражданина начальника дело, мягко выражаясь, неблагодарное, Фигус прекратил беспокоить верхушку тюремной администрации и решил воспользоваться опытом хитрожгучего Шмели – устроить побег. Надо признать, в отличие от Дырнявкина, ему это удалось, хоть и не без труда.

А удача скрывалась в самом Фигусе. Никто в колонии, начиная с последнего парашника и заканчивая Тручем, знать не знал об одной особенности «эльфа в законе» – Акт был магом. Ещё до своего первого тюремного срока он проходил обучение в Академии Магии и Естественных Наук, пока на втором курсе не стянул у тогда ещё молодого профессора Руди Муракоса панталоны сногсшибающей расцветки – Акту срочно понадобилось похвастаться перед любимой пассией, ибо таких пижонских панталон не было ни у одного студента. Муракос, возмущённый подобным фетишизмом, поднял крик. Панталоны, конечно, нашлись – вместе с воришкой. Самым ярким воспоминанием начинающего карманника остался полёт с крыльца Академии с возрастающим ускорением и приземлением на копчик.

Так Фигус стал недоучкой. Однако и то, чему он успел научиться, помогало воровать, убивать и насиловать. За все годы невольной жизни он ни разу не воспользовался способностями колдовать, ведь любого зэка, что владеет магией, отправляли к Тручу в качестве увеселительной игрушки и на особо тяжкие работы, при этом изолируя от остальных заключённых на весь оставшийся срок. А так как Фигусу сидеть оставалось до конца жалких дней, то работать он не хотел, не умел и не любил, зато потрындеть с другими эльфами «за жизнь» не упускал возможности.

И вот теперь, покряхтывая и держась за отбитые места, Акт доковылял до главных тюремных ворот, где дежурили самые злющие, самые бешеные и самые кровожадные вертухаи – Бруто и Зюся, сущие берсерки в погонах.

Ущербная луна трусливо спряталась за тучку, когда осатаневший от побоев Акт беспринципно попросил стражей открыть ворота и выпустить его. Зюся едва не проглотил грязную зубочистку от такого нескромного запроса, а Бруто идиотски загоготал, расценивая слова заключённого как свежий анекдот. Оба закадычных садиста не догадывались, что Фигус пойдёт на крайние меры для преодоления последней преграды на пути к свободе.

Фигус взмахнул обезьяньими руками и бормотнул что-то заковыристое. Это ещё больше рассмешило вертухаев, глядевших на вытанцовывающего эльфозэка. Видя, что его колдунство отчего-то не срабатывает, Акт тем не менее не прекратил попыток магического воздействия, однако Бруто и Зюся всё громче и громче ржали. Они никак не хотели уснуть, чего усиленно добивался Акт. Наконец он отказался от сплоховавшего заклинания «быстро спать!» и перешёл к заклятию «кусок кирпича». Обломков кирпичей валялось под ногами в достатке, и, пока стражи распаляли себя смехом, Фигус подобрал самый здоровенный кусок и хряпнул обоих недотёп по макушкам. На сей раз волшебство сработало – Бруто и Зюся, взмахнув языками, опали как озимые, подавившись напоследок гоготом. Фигус не преминул этим воспользоваться, обшарив карманы нижнего бельишка вертухаев на предмет ключей от амбарного замка на воротах. Через минуту фигусова задница уже мелькала по ту сторону ограды, а распахнутые створки ворот поскрипывали на ветру, который лишь один пока знал, что в ближайшее время кое-кто весьма сильно огребётся.

* * *

– Ваше настоящее имя?

– Норман Мангоре Фуфел.

– Профессор?

– Да.

– Точно профессор?! Диплом не куплен?

– Да точно, точно!..

– В каких отношениях состояли с профессором Муракосом?

– В напряжённых.

– Причины?

– Кхе… мгу… как бы это вам сказать…

– Измены со стороны партнёра?

– Ну что вы! Не знаю, правда, как там Муракос со своими кобылами, а у меня всё в ажуре!

– Значит, вы не спали с профессором Муракосом?

– Кто вам такое наговорил?!

– Молчать, я вас спрашиваю!

– Нет, слава Империи, я с ним не спал!

– Почему? Брезгуете?

– Да потому что я нормальный мужик!

– Хорошо. Другой вопрос: почему вы не защищаете своего коллегу?

– Потому что мы живём в самом прекрасном государстве на свете. Потому что я люблю нашу власть. И ещё я мечтал увидеть Муракоса болтающимся на верёвке в грязных носках, ибо технические достижения этого упыря растлевали наш народ.

– Браво! – Гекс небрежным движением длани захлопнул папку с досье и отшвырнул её в сторону. – Слова истинного патриота, который завидует всем, кто лучше его. Как же я обожаю работать со сволочами! Вы ведь скотина, Фуфел, признайтесь?

– Так точно, мистер Гекс, я скотина!

– И вы пойдёте на всё ради блага Империи?

– А то!

Гекс потёр лапки.

– Чудненько, мой друг, чудненько! Впрочем, другого я и не ожидал… Предлагаю вам искупить свою вину перед Родиной кровью, профессор.