Лина Люче - Внеклассное чтение про Черного лорда

– Не беспокоиться? – холодно переспросила она, удивленно уставившись на лорда Кетима. – И как часто, позвольте узнать, уважаемые милорды, вы присутствуете на первом занятии преподавателя с группой, да еще и вдвоем?

Глядя в невозмутимые глаза лорда Кетима, все время ощущая клубящуюся тьму в центре его груди, Интента понимала, что буквально балансирует на грани. Ее спину жег взгляд ректора, на уши давило молчание студентов, и на щеках сам собой расцветал яркий румянец. Но она знала лишь одно: если эти двое останутся, урок будет сорван, а от ее авторитета у студентов, уже и без того поставленного под вопрос этой инспекцией, не останется камня на камне.

– Обычно этого не случается, вы правы, – наклонил голову темный, мягко соглашаясь. – Но раз уж так вышло…

– Раз уж так вышло, – ледяным тоном перебила она мягкий голос лорда Кетима, не позволяя ему убаюкать свою бдительность. – Я попрошу вас, ваша темность, сейчас же покинуть мой урок.

Не давая себе ни секунды на созерцание реакции темного, которая – она знала – могла ее до смерти напугать, Интента резко развернулась и прожгла глазами ректора:

– И вас, ваша светлость, я тоже прошу удалиться. При всем уважении.

В наставшей после этого паузе ей показалось, что тишина будет звенеть вечно. В какой-то момент даже почудилось, будто ее душа от ужаса вот-вот расстанется с телом – пока она ждала реакции обоих мужчин, переглянувшихся в этот миг друг с другом – и, безусловно, согласовывающих этой переглядкой свои действия.

Но затем Черный лорд внезапно слегка наклонил голову, обозначая поклон:

– Я желаю вам хорошего начала работы в нашей академии, миледи, – он быстрым шагом прошел мимо нее, застывшей как столб, и вышел вон, захватив с собой лорда Кетима.

Когда оба мужчины оказались снаружи, они на секунду задержались у закрытой уже двери класса и обменялись удивленными взглядами.

– Ты говорил мне, что самая злющая и вредная в королевстве училка – это леди Лизергейн, – заметил Маркал безо всякого выражения.

– Эта крошка вовсе не злюка, – возразил темный. – Никакого сравнения с леди Мелицией.

– Тогда почему мы позволили ей нас выставить? – поинтересовался ректор после короткой паузы.

– Э-эм. Не знаю, – с искренним замешательством в голосе отозвался лорд Кетим. – Может, мы сегодня просто добры?

Маркал медленно кивнул, почесав подбородок там, где начинала пробиваться щетина:

– Это хорошо, да. Мы были добры, – повторил он, словно пытаясь распробовать это утверждение на вкус, – ну что ж, с кем не бывает.

Первый урок Интента провела в состоянии, близком к эйфории. Студенты восхищенно глядели ей в рот и почти не дышали – никогда доселе ей не удавалось завладеть таким безраздельным доверием и уважением своих учеников, да еще так быстро. На лицах некоторых читалась влюбленность с первого взгляда – так всех впечатлила ее победа над двумя лордами-руководителями академии.

После первого, через большую перемену, состоялось второе занятие – но неведомо как ее студенты из другой группы, по возрасту значительно старше предыдущей, уже услышали о произошедшем утром. И снова ее ждали восхищенные взгляды – но на этот раз еще и вопросы. Едва она объявила тему урока, как одна из студенток, выглядевшая заметно раскованнее других, подняла руку:

– Леди Интента, скажите, это правда, что вы сегодня выставили с урока Черного лорда?

– Юная леди, вы можете называть меня магистр Валиар, и я предпочла бы, чтобы мы сосредоточились на теме урока. Эльфийский приключенческий жанр заметно отличается от…

– Но мы умрем от любопытства, магистр, – перебил ее с обезоруживающей улыбкой студент, сидевший прямо перед ней.

Интента выпрямила спину и подняла подбородок. Под любопытными глазами всех учеников без исключения на ее губах заиграла обманчиво мягкая улыбка.

– Друзья, – начала она таким тоном, который точнее всего можно бы назвать даже не мягким, а ласковым, – поймите, что если Черного лорда с урока я не выставляла, то говорить здесь совершенно не о чем. А если я выставила его…

С этими словами ее голос внезапно переменился, сделался таким же твердым и замороженным, как придорожный кирпич в зимнюю стужу, и студенты мгновенно опустили глаза в свои учебники.

– А если я выставила его, – повторила она еще более тихим, грозным голосом, обводя глазами класс, чтобы заставить всех отвести взгляды. – То, вне всякого сомнения, могу немедленно это повторить с каждым из вас, кто будет отвлекаться от темы урока на сторонние разговоры.

До конца занятия вопросов больше ни у кого не возникало, но Интента внезапно утратила чувство, что вполне владеет ситуацией.

Уже в этот момент, защищаясь от любопытства студентов, бесхитростно облекших в слова утреннее неловкое происшествие, она почувствовала, как эйфория постепенно стихает, и на смену ей медленно, но верно приходит паника. В тот момент, когда девушка задала ей вопрос, она осознала, что среди учеников слухи будут разноситься именно в таком виде: новая училка выставила Черного лорда с урока в его собственной академии. Не говоря уже о лорде Кетиме. И эти слухи вряд ли расположат к ней двух мужчин, которые еще год будут ее руководителями.

После окончания занятий ей стало еще хуже, и она начала волноваться всерьез, прокручивая все снова и снова. Что если лорды вышли из класса не потому, что сочли ее требование уместным, а, наоборот, потому что она позволила себе слишком многое – и теперь ее уволят с позором. Что, если ее вещи уже выкинули из окна по приказу ректора, как пожитки того парня, о котором рассказывала Амалия?

Открывая дверь в свою комнату, Интента даже зажмурилась на секунду – но все ее вещи находились на своих местах в целости и сохранности, а комната сияла чистотой – день начала занятий совпал с днем уборки, которую она заказала у горничных три дня назад. Переведя дух, она поставила учебники на места и села на кровать. И что ей теперь делать? Пойти обедать как ни в чем не бывало или все же просить аудиенции у ректора, чтобы осторожно принести извинения? Ждут ли этого от нее?

Можно было, конечно, спросить об этом лорда Кетима – с ним она гораздо лучше была знакома и, наверное, аккуратный вопрос был бы уместен… если бы только не известная тяга темного к издевательским шуткам и розыгрышам, о которых она уже была наслышана, и плохая терпимость к любой слабости. Нет, перед этим человеком лучше держать хорошую мину, даже при очень плохой игре – иначе проглотит и не поперхнется.

Глубоко вздохнув, она решила ничего не делать. В конце концов, принц Маркал вырос при дворе и без труда найдет способ показать ей свое неудовольствие в рамках этикета, если захочет – тогда она и поразмыслит над извинениями.