Анастасия Жилякова - Спасительница рода

Вероника считала себя неудачницей. Да и не она одна. В их клане у каждого было своё дело – предназначение, которое человек исполнял чуть ли не с самого рождения. Она одна не знала, чем ей заниматься.

В детстве родители посматривали на неё с надеждой. Но с каждым годом блеск в их глазах тускнел. Надежда сменилась сомнениями, а потом и жалостью.

Когда девушке исполнилось 16 – период расцвета силы в их клане, – а она так и не проявила себя, взгляд родителей, сестёр, братьев, теть и дядь стал презрительным. Никому не хотелось, чтобы род был запятнан такой неудачницей. И девушку решили отослать в дальнее имение под предлогом обучения таинствам.

В обществе подозревали истинное положение дел, но вопросов не задавали. Никто не хотел раньше времени раскрывать карты. Если бы представителю другого клана удалось добыть доказательства бездарности Вероники, он бы незамедлительно воспользовался этим, чтобы уличить род в слабости и вынудить отказаться от руководящих постов. Но все могли лишь выжидать.

Вероника чувствовала себя обузой и порой, по ночам, думала о том, что хорошо было бы выпасть из окна или рухнуть под копыта лошади. Случайная смерть не бросила бы тень на ее клан и освободила бы от неё. Но девушка не находила в себе сил на такой поступок.

Она с благодарностью согласилась на ссылку в дальнее имение – под взглядами родственников с каждым днём становилось все тяжелее. Под покровом сумерек в длинной темной мантии с наброшенным на голову капюшоном она села в карету и плотно задёрнула ярко-синие шторы. Путь предстоял неблизкий.

Карета цвета ночного неба не привлекала к себе внимания – в таких обычно перевозили больных, раненых или умирающих. Подобное зрелище не радовало жителей, любивших праздники и не переносивших трагедии.

Синий был цветом траура. Вероника невесело усмехнулась. Самое подходящее оформление для неё – ей больше нечего ждать. Раз сила и предназначение не проявились до сих пор, это конец. Ее жизни, ее надежд, ее связи с семьёй. Так не все ли равно, где проводить последние дни?

Карета остановилась у старого замка. Здесь давно никто не жил. Хотя именно отсюда и брал начало ее род. На краткий миг в душе Вероники мелькнула надежда – может, здесь себя проявит ее дар. Вспыхнула и погасла. Чтобы место обладало силой, о нем нужно заботиться: регулярно приезжать, чистить, украшать. А этот замок давно стал грудой камней.

Девушка вздохнула и вылезла из кареты. Та тут же уехала. Изгоям слуги не полагаются. Все, что нужно, она должна делать сама. Вероника вздохнула и направилась к дверям.

Под ногами прогибался толстый слой прелой, смерзшейся листвы. Камни, которые когда-то отмечали дорогу, потонули в грязи. Это место выглядело, как она – безжизненным, потухшим, заброшенным. Вероника даже не пыталась поднимать подол мантии и платья – это последнее, что могло прийти ей в голову.

Добравшись до двери, она толкнула створки. Первая со скрипом отворилась, хрустнула и повисла на одной петле. Вторая не сдвинулась с места. Девушка вздохнула и аккуратно вошла внутрь. Пыльно, пусто, мрачно. Здесь ее не ждали услужливые горничные и вышколенные лакеи.

Вероника сделала пару шагов и замерла. По комнате промчался ветер, сдувая пыль и паутину. В пустых канделябрах появились и зажглись свечи. Грязные стены вернули свой прежний облик: их затянула красная ткань, из ниоткуда возникли портреты предков. С одного из них к Веронике обратилась женщина:

– Приветствую тебя, спасительница рода.

– Я? Спасительница? Да у меня даже нет дара. Все мои родные давно выполняют своё предназначение. А я неудачница, я ничего не умею, – Веронику не испугали перемены в обстановке. Она все равно чувствовала себя уже за гранью реальности.

– Ты умеешь больше, чем они, – прогрохотал голос. – Твой дар – способность чувствовать. С него начался наш род. Но сейчас он загнивает. Вы слишком увлеклись своей силой. Вас ее скоро лишат.

– Но тогда моя семья окажется под ударом, – воскликнула Вероника и бросилась к дверям, но те захлопнулись прямо перед ней, не давая покинуть замок.

– Поэтому родилась ты. Ты должна всех спасти, – женщина пронизывала девушку взглядом. – Должна признать, твои родители поступили мудро, отправив тебя сюда. Пока сядь, поешь и отдохни с дороги, а завтра поговорим.

Женщина щёлкнула пальцами. В комнате появился накрытый стол, а рядом кровать с кучей подушек и пушистым одеялом из шкуры неизвестного животного.

Утолив голод и забираясь в постель, Вероника успела подумать, что не такая она, наверно, и неудачница, и провалилась в сон.

Наутро Вероника проснулась разбитой. Всю ночь девушке снилось, что ее со всех сторон обступают тени. Они шептали, требуя от нее… Она не могла вспомнить, чего именно. Не открывая глаз, девушка села на кровати и покачала головой. Ей показалось странным, что ее не будят к завтраку, не требуют одеться и спуститься на занятия с домашним гувернером.

Потом Вероника вспомнила: ее изгнали, она в старом имении, прапрапра, неизвестно, сколько раз пра, бабушка говорила, что ей предстоит стать спасительницей рода. Наутро эта мысль все еще казалась ей безумной. Где она, а где такая великая миссия.

– Ну, доброе утро, – услышала она голос со стены.

Обернувшись, девушка увидела, что портреты взирают на нее с каким-то странным чувством. Оно не было похоже на жалость или презрение, которые она ловила во взглядах родных. Это была надежда, вера в то, что она справится.

От этого все внутри Вероники сжалось. Она так привыкла не оправдывать ожиданий, разочаровывать, что ей стало страшно. Потому что сейчас ее ошибка могла стоить жизни целому роду. Ее роду.

– Доброе утро, госпожа…, – девушка замялась. Вчера она даже не спросила, как обращаться к этой странной женщине.

– Зови меня просто Анна. Мы сейчас не в высшем обществе, так оставим церемонии тем, кому без них не обойтись. Мне нужно, чтобы ты доверилась мне. Тебе придется пройти через многое. Я помогу, потому что так же сильно, как ты, хочу вернуть силу нашему роду.

– Я не знаю. Никто раньше не просил меня доверять. Я даже плохо понимаю, как это.

– Я не предполагала, что все так плохо, – женщина устало потерла виски. – Сила нашего рода держится на доверии друг другу, вере в каждого члена семьи и надежде на лучшее даже в темные времена. Утрата одного влечет за себя потерю остального. А значит, роду не на что опираться. Казавшаяся твердой земля превращается в болото. Из него трудно вылезти. Если еще не поздно…

– А вдруг уже… – Вероника зажала рот ладонью.

Анна улыбнулась.