Ольга Манько - Край Земли. Книга первая

– Тьфу ты, уродится же такая срамота! – чертыхнулся Ерёма. – Глазом не успеешь моргнуть, схрумкают, и не подавятся матрёшки страхолюдные!

На четвереньках он пополз от греха подальше, но запутался в облаке и, не заметив прореху, провалился в неё по плечи. Снизу на Ерёмку накинулась стая воронов. Гонец задергал ногами, пытаясь отбиться, но зловредные птицы были увёртливы. Они нещадно рвали его штаны, клевали за ноги. Ослепший от солнечного света трехголовый змей, бросался из стороны в сторону в поисках жертвы. Одна из голов приблизилась к гонцу и уставилась на него. Ерёма икнул от ужаса. Во взгляде мёртвых глаз черным пламенем билась смерть. Липкие раздвоенные языки уже почти коснулись лица, в этот момент один из воронов пребольно клюнул гонца в пятку. Он вылетел пробкой из прорехи облака и врезался в драконью пасть. Рёв, вырвавшийся из змеиной пасти, был столь страшен, что у Ерёмки зашевелились волосы на голове. Дабы заглушить жуткий вопль он, оторвав кусок облака, воткнул его в орущую глотку. Змей поперхнулся и забился в конвульсиях. Головы мотнулись из стороны в сторону, и попав под сияющий луч, пыхнули, зачадили и исчезли, будто их никогда и не было. Искалеченное змеиное тело, извиваясь и злобно шипя трясущимися обрубками шеи, продолжало поползти на Ерёмку.

– Культяпка одна осталась, и та норовит пакостничать! – вознегодовал гонец. – Да пропади ты пропадом!

Ерёмка спихнул змея в прореху. Воронье черной тучей кинулось за телом.

– Кар-р-ра! Кар-р-ра! Ер-р-рёмке кар-р-ра! – зашумели вороны.

– Во, колотовки чумазые! – проворчал Ерёма. – Умаяли меня совсем. То снизу грызли, то сверху чуть не слопали! Мне к Прокопычу надо, а тут бейся с аспидами зловредными. Ерёмка глянул вниз и ахнул. Вороны в драку рвали останки змея, перья летели в разные стороны. Когда последний кусок был проглочен, птицы, сделав круг, полетели к черному лесу, где и пропали во мраке.

– Кажись, уцелел, – облегченно выдохнул Ерёма. – Как же мне с небесной тверди на твердь земную воротиться? Ой, а лапоть – скороход мне на что? – хлопнул он себя по лбу.

Поправил обувку на ноге и побежал в сторону озера по облакам. Бежал, бежал Ерёмка, но облака закончились, а дальше – чистое небо. Озеро вдали манит, сверкает. Вроде и рукой подать, но не добраться. Вновь призадумался Ерёма, как ему на землю спуститься.

– Добежать не могу, допрыгнуть тоже, – поглядел гонец на солнце и взмолился. – Услышь меня и помоги, батюшка Солнце! Ловко у тебя получилось отчекрыжить гадючьи головы! Фьють – и нет их! Не справиться и сейчас без тебя. Надобно мне на землю спуститься. Делов невпроворот, а я тут канителюсь.

Пылающей стрелой луч пронзил облако. Загорелось оно жаром, мощным рывком вырвались наружу два крыла, поднялась величавая голова. Превратилось облако в белокрылого орла. Клюв золотом сверкает, в лазурных глазах небо отражается, от жемчужных перьев идёт радужное сияние. Взмахнул крыльями орёл и понес Ерему к озеру.

Мохнатые уши Прокопыча так дымили, что озеро затянуло туманом. Влажный берег усыпан суетливыми следами босых ног снующего взад-вперёд Лешего.

– Охальники! – негодовал Прокопыч. – Кротких русалочек таким разбойничьим фасоном разобидеть! Репейник под хвост душегубцам!

Русалки плакали навзрыд, спрятавшись в зарослях острой осоки. Венки из кувшинок, украшавшие водяных дев, расплелись и стали похожи на мокрые веники. Снулыми рыбёшками обвисли кувшинки, запутавшиеся в изумрудных волосах русалочек. В центре озера опутанный тиной Водяной, отфыркиваясь в зеленые усы и тяжко вздыхая, то выныривал, то камнем уходил под воду. На поверхность поднимались пенистые пузыри, и в каждом отражалась удрученная физиономия Водяного.

– Уймись! Булькаешь туда – сюда! – сердился Леший.

– Переживания одолели, всю душу на изнанку выворачивают!

– Хлюпало у тебя, а не душа. Это надо же такого маху дать! Хозяин Вод называется! За русалками не мог усмотреть!

– Я-то Хозяин Вод, – обиделся Водяной, – но ты-то Хозяин Леса. Это по твоему лесу лихо бродит, беду несет!

От обидных слов Прокопыч начал заикаться:

– Х-хочешь сказать моя п-провинность? Я за лесом плохо см-смотрел?

– Уж не знаю, – надулся Водяной. – Одначе нечисть по лесу шмыгает, а ты шальным зайцем прыгаешь вокруг озера.

– А ты… ты…мормышка, а не Водяной! – в запальчивости крикнул Прокопыч.

– Я – мормышка?!

Водяной не мог стерпеть такого поношения. От огорчения подскочил на пять сажень вверх, повисел чуток в воздухе, раздувая жабры, да и шлепнулся обратно. Озеро, будто воздушный шар взлетело над верхушками деревьев. Водяной по шею ушёл в вязкий ил. Покружившись над лесом, озеро кляксой упало наземь. Прокопыча окатило с головы до ног, он только и успел, что крякнуть. Водяной, сам не ожидавший такого погрома им учиненного, смущенно присвистнул, растопорщил усы и, обратившись в рака, уполз под корягу. Озерная вода медленно стекла в свое ложе. Встревоженные скандалом сороки застрекотали, воробьи возбужденно зачирикали, испуганные кукушки безостановочно закуковали, и даже разбуженный филин беспокойно заухал. Непонятно откуда послышался жалобный плач русалок. Из леса вышел Стёпка, следом ковылял медведь.

– Ты только послушай, косолапый, какие увертюры пернатые выводят. С чего бы это? – диву дался пёс.

Оглядевшись, медведь пробурчал:

– Видать вновь бранились Водяной и Леший. Неймется владетелям зелёного океана и глубин водных. В тяжелую годину сумасбродство разум помутило обоим.

Мокрый Прокопыч сконфуженно пробормотал:

– Прав, прав ты, Топтыгин.З атмение нашло на нас с Водяным. В оправдание скажу, что ажитация в душе клокочет от дел неправедных, что творятся в лесу.

Водяной горестно присвистнул из-под коряги.

– Эх вы, владетели, – вздохнул Стёпка, – в пустяшные препирательства пустились. Огорчительно сие до невозможности.

Водяной выполз наружу. Он покрылся тиной, зелёные усы висели до колен, но для красоты в них были вплетены ракушки. Шею украшало ожерелье из живых водомерок, которые никак не желали смирно сидеть и норовили уползти. Водяной ловил их и загонял на место.

Прокопыч шепнул псу на ухо:

– Совсем умом тронулся мокроусый от беды.

– Что приключилось-то? – также шепотом спросил Стёпа.

– Ночью к озеру прилетели коты.

– Это которые обормоты? Прислужники Князя Тьмы?

– Ну да, будь они неладны! – чертыхнулся Леший. – Прилетели, уселись на берегу и давай своими золотыми когтями сверкать. Русалочки подумали, что лунная дорожка блестит, да и вынырнули.

– В пень-колоду ту лунную дорожку! Какая такая польза от неё? Небось, не малина и грибы, – проворчал медведь.

– Не понять тебе, Топтыгин. Наши девы водяные красивости любят.