Надежда Задорожная - Спутник жизни

– Во что ты хочешь играть сегодня? – как-то раз спросила тётя Люси.

– Я не очень-то люблю играть, как ты помнишь. Может, почитаем? – умоляюще застонала Эмм.

– Это хорошая игра, и она со смыслом.

Эмми оживилась.

– Окей, что нужно делать?

– Давай попробуем посчитать количество действий, которые ты совершаешь в течение часа. – У Люси горели глаза от предстоящей игры-головоломки, она уже думала о том, как после будет рассказывать про силу действия-противодействия. – Раз – ты открыл дверь. Два – зашёл в дом. Три – улыбнулся. Четыре – поздоровался. Если сбился, заново, и так целый час.

– Ого, а если лежать и ничего не делать? – Эмм совсем не хотела двигаться и думала, как схитрить.

– Главное правило – двигаться! Поехали! Кто вперёд до кухни? – и Люси вскочила с дивана и резко побежала.

Конечно, Эмми побежала за ней, хватаясь за длинную юбку тёти, стараясь обогнать.

– Что теперь? – спросила Эмм, запыхавшись.

– Давай просто приготовим обед.

– Ладно, и будем считать действия?

– Точно!

– Никогда такого не делала, – задумалась Эмми и стала считать вслух. – Один – открыла шкаф, два – взяла миску, три – открыла холодильник, четыре – взяла яйца и молоко, пять – буду делать омлет, шесть – беру миксер. Ужас – я уже устала.

Люси расхохоталась, наблюдая.

– Так быстро? Почему?

– Потому что приходиться думать о том, что делаешь, как бы заставляешь себя, – сказала Эмм.

– Супер, а теперь попробуй не напрягаться и делать это более естественно.

– Я попробую.

Эмм продолжила счёт. Люси ей помогала, и примерно через час они закончили приготовление обеда и сели за стол.

Роберт был в командировке, и они накрыли стол на две персоны, сосчитав примерно двести действий. В процессе они несколько раз сбивались, продолжали, хохотали, путались и по итогу решили жить без счёта.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, дорогая.

– Знаешь, о чём я сейчас думаю, – спросила Эмм Люси.

– О чём?

– Вот бы маме устроить такую игру, – и они опять засмеялись. – С её уровнем замороченности, всё закончилось бы клинической депрессией.

– Ну, Эмми, не будь так строга, – защитила сестру Люси, но идея хорошая. Это игра на внимание, где твоё внимание – там ты.

– Классно! Я это запомню, – у Эмм светились глаза, она обожала, когда что-то происходит.

Люси решила продолжить разговор, видя хорошее настроение племянницы:

– Твоя мама сказала, что к вам недавно заходил мистер Поуль с сыном, который учится в твоей школе. Говорит, ты долго с ними беседовала. Можно поинтересоваться, о чём? – очень аккуратно задала вопрос Люси.

Эмми внимательно посмотрела на неё и сказала:

– Да, могу рассказать. Если в двух словах, то я объяснила мистеру Поулю, что пора бы уже переключить своё внимание на важные вещи. В первую очередь это перестать смотреть телевизор. Он делает это круглосуточно. Знаешь, Люси, в его голове и война, и политика, и новости, и, знаешь, такие сцены ну точно не для детей. Чего там только нет. Как будто его голова и есть телевизор, который стал работать у нас дома, – и Эмм засмеялась, вспомнив соседа с теликом вместо головы. – А его сын тем временем перестал ходить в школу, играет в приставку, мочит каких-то там монстров и отказывается есть, – продолжала Эмм.

– И что же ты сказала мальчику? – с интересом спросила Люси.

– Похвалила.

– И всё? – переспросила тётя.

– Да. А его отцу? – ещё решила уточнить Люси.

– Сказала, что его домашнее задание – ежедневно проводить час с сыном. Без телевизора, гаджетов и прочей ерунды. Играть, гулять, есть вместе мороженое. Это было пару недель назад. Вчера Джейсон был в школе.

– Это здорово, Эмм. Значит, ты справилась, – похвалила её Люси. – Хотя всё же странно, что они зашли вот так, без приглашения к вам домой.

– Да ничего странного, просто он забыл в школе свой рюкзак, а я взяла, потому что мы живём в соседних домах.

Люси улыбнулась:

– Как говорится, случайности не случайны. Я так тобой горжусь, ты удивительная.

Эмми засмущалась.

– Да ничего особенного, просто сказала, что думаю. Это пустяки.

Давая маленькие советы из глубины детства, Эмми как будто хотела восстановить когда-то давно сломанный механизм, чтобы он становился целым, будь то потерянная вещь или наспех прожитая жизнь.

Сложнее всего во всём этом было Анне-Марии, которая всеми силами старалась понять свою дочь, но как она ни старалась, выше своей головы она прыгнуть так и не смогла.

Изучив пару десятков книг, внимательно читая и порой абсолютно не принимая и десятой части написанного, через пару месяцев нечеловеческих над собой усилий, бросила эту затею похоже навсегда и стала просто мамой. Она стала находить в этом свои женские радости, и удивительно, что пчёл, про которые говорила дочка, стало намного меньше.

Анна стала больше концентрироваться на том, что делает, например, мыть посуду, при этом смотреть в окно и улыбаться; готовить, думая о вкусе и счастливых моментах, как в той игре, в которую играли Люси с племянницей.

Но ни советы доктора, ни сестры не смогли изменить её, а только лишь голос её собственного сердца принёс в него спокойствие и миропонимание. Анна отслеживала, как часто хочется ей всё контролировать и систематизировать, потихоньку успокаивалась, медленно дышала, и, надо сказать, у неё здорово получалось.

В своих мыслях она уговаривала себя отстать от всех. Самое главное, что она почерпнула из окружающего мира, что он без неё точно не пропадёт. Конечно, беспокойств в её жизни хватало, и ей по-прежнему хотелось как-то взбодрить Эмми, приблизить к нормальности, но все попытки заканчивались там же, где и начинались. Единственный интерес ребёнка был в изучении людей. Будь то дворник или соседи, или одноклассники. И всё это в семь лет.

На седьмой день рождения Спутник рассказал своей подопечной, как сделать так, чтобы люди захотели того же, что и она. Например, хорошо чувствовать мир, быть сонастроенной с происходящим, заглядывать в будущее.

– Для этого просто начни разговаривать с ними, задавать вопросы, чтобы они начали просыпаться. Ведь тот, кто не слышит свой голос, тот спит. А ты как индикатор, как лампочка, которая загорается в тот момент, когда происходит что-то важное.

– Я поняла, про что ты. Думаю, я стала взрослее. Мне стали сниться сны, и, когда я просыпаюсь, я их помню.

Эмми по-прежнему была ребёнком и делилась со спутником яркими моментами.

– А что ты видишь в своих снах?

– Я вижу мир, он другой. Там нет зла и обид, феи живут на деревьях, и природа говорит, но не голосом, как ты или я, а звуками. И этот мир такой цельный, непохожий на наш. Здесь мне всё время хочется что-то дополнить или изменить, а там такого нет. Я могу пить из озера и есть листья. А здесь мама говорит, что это опасно. И ещё там нет денег, а хотя здесь они нужны, чтобы за всё платить, как говорит папа. Ну и покупать мне мороженое, конечно, хоть ты и говоришь, что оно убивает меня. Там его нет. Но там его и не хочется… странно…