Сергей Куц - Тёмная магия

– Что у вас, почтенные?

– Десятник! – Оказавшись рядом с латниками, старый барон подтянулся, напомнив себя прежнего, молодого ветерана четырех войн с Полумесяцем. – У нас приметный ордер! Моя дочь – искорка! Мы прибыли на Испытание.

Барон с гордостью известил всех, кто был рядом – стражу, ликторов и зевак на дороге позади потрепанной двуколки, что его девочка – будущий маг! Эван мнилось, что старший стражник сейчас ухмыльнется: мол, видали мы таких, кто потом уходит несолоно хлебавши выжженный. Однако бородатый десятник, чьи годы немногим уступали возрасту отца, оставался предельно серьезен.

– Добро пожаловать, герр…

– Огюст ди Рокк!

– Добро пожаловать в Локонтелор, герр Огюст! От имени Академии высокой магии приветствую вас и вашу дочь! Фрейлейн проводят в шатер для искорок, а вы, сударь, можете поставить двуколку вон на той площадке и присоединиться к зрителям.

Барон церемонно поклонился, ему удалось сделать это, не покидая своего места, а затаившая дыхание Эван приняла протянутую руку десятника. Начинается!

– Фрейлейн! Прошу вас! Все вещи оставьте в двуколке. С вами должен быть только приметный ордер.

Ох, как же она волнуется! Эван послушно кивнула и отложила было схваченный узелок с немногочисленными пожитками.

– Пусть хранят тебя боги. – Барон коснулся плеча дочки. – Иди! Я буду рядом!

Вновь кивнув, Эван взяла запечатанное белым магом письмо и покинула двухколесную повозку. Рядом появился слуга, который по указанию десятника повел искорку к помосту и шатрам. Они ступали вдоль еще одного ряда стражников Локонтелора, что отделяли левый край тракта от правого, за которым с рассвета скапливалась огромная гудящая толпа: люди всех сословий и званий, знать вперемешку с худородными. Даже короли Кольца, будь они здесь, стояли бы в общей толчее, но потому их тут и не видели очень давно.

А Эван не замечала почти ничего, даже стен величественного замка. Лишь пустующий пока помост да два белых шатра. Слуга привел в правый.

– Фрау Одель, – слуга склонился перед женщиной, облаченной в белое, по цвету школы, – еще одна искорка.

– Ступай.

Эван пораженно смотрела на высокую женщину с немолодым лицом и седыми волосами, уложенными в изысканную прическу с серебряной диадемой. Сколько же ей лет? Магия оберегает женщин от старения на протяжении почти двух столетий жизни!

– Назови свое имя, дитя.

Девушка присела в реверансе, почтительно склонив голову и потупив очи долу.

– Эван ди Рокк, – ответила она. – Из высокородных. Дочь барона Огюста ди Рокка. Мы из Восточного королевства.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать, фрау Одель.

– Подними взор и передай мне ордер.

Одель ди Никоста распечатала ножом письмо и, бегло изучив, принялась что-то вносить в тетрадь на тумбе для письма, что стояла подле белой волшебницы.

– Теперь отойди от входа и жди вместе со всеми, – не глядя на искорку, велела маг.

В шатре было уже две дюжины претендентов на учебу в Академии высокой магии. Парней и девушек – одинаковое число. Пятеро высокородных, они столпились вместе. Негромко переговаривались и шутили, высокомерно посматривая на простолюдинов. Другие искорки тоже держались кучкой, дети купцов и бондов, только больше молчали.

Эван направилась было к высокородным, но, поймав чей-то презрительный взгляд, замерла, сделав лишь два шага. Скромное, под цвет глаз, зеленое платье дочери разорившегося барона впору купеческой дочке или даже девушке из семьи зажиточного бонда. Но и среди худородных Эван ди Рокк окажется не в своей тарелке.

– Я…

Эван осеклась, заметив еще несколько насмешливых взоров со стороны высокородных, там даже засмеялись. Девушка хотела подойти к ним и произнести, что полагается по этикету средь высокого сословия. Но нет! Ее там не ждут! Бедность для них – это порок.

Опустив взор, покрасневшая от стыда, Эван отошла в угол парусинового шатра, подальше и от высокородных и от худородных. В просторном сооружении места хватало.

Ничего! Она здесь не ради высокомерных рож сверстников. Ее цель – стать магом, а маг повыше всех будет, разве что кроме королей; и бедными маги не бывают никогда. Скоро и с нищетой она покончит!

Эван успокаивала себя и с удивлением обнаружила, что обида внутри нее быстро тает. Чужие насмешки не важны, коль мечта всей жизни так близка. Девушка ждала, когда же начнется Испытание, и от волнения потеряла счет времени. Она не помнила, сколько прождала в шатре для искорок, не слышала и не видела почти ничего. Только заприметила, как в шатер несколько раз приводили еще претендентов на обучение высокой магии – две девушки из дочерей бондов, один прыщавый парень из купеческого сословия и еще две высокородные девицы.

А потом… их начали приглашать на Испытание. По одному. Фрау Одель вдруг громко произносила чье-то имя, и кто-то из высокородных или простолюдинов удалялся вслед за появлявшимся слугой…

– Эван ди Рокк!

Встрепенувшись, Эван вдруг поняла, что ее имя звучит в устах белой волшебницы со строгим взглядом уже во второй раз.

– Да, фрау Одель. – Побледнев, девушка присела в реверансе.

– Твой черед, – произнесла белый маг и опустила взгляд в тетрадь, – не заставляй приемный совет ждать.

Эван едва не взвизгнула от испуга, но совладала с чувствами и, не глядя ни на кого, кроме провожатого, поспешила на Испытание. Первое, что она увидела, покинув шатер, была огромная толпа, словно море, и тысячи глаз уставились на искорку. Девушку затрясло, ноги едва не подкосились. Эван упала бы в обморок, только спасла мысль, что где-то там смотрит на любимую дочку и ее отец, и она не может его подвести.

А потом взор упал на помост, где восседал приемный совет – девять магов в цветах своих школ. Ночь, день и радуга – так нарекли в народе эти цвета. Старец в белой мантии магов-жрецов, дипломатов и советников сильных мира сего. Задумчивый муж в фиолетовых одеяниях боевой гильдии. Маг воздуха в голубом, маг школы земли в зеленом. Две волшебницы – водной стихии в синем и огня в оранжевом. Маг-целитель в желтом. Некромант в черном плаще, камзоле и такого же цвета штанах и сапогах, будто в дальнюю дорогу собрался.

Последнее кресло на помосте занимала темный маг в огненно-красном платье цвета своей школы с глубоким вызывающим вырезом, являвшим чужим взорам прекрасную грудь. Черная накидка-капюшон, какие предписывалось носить всем темным магам на людях, наполовину скрывала лицо и черные волосы волшебницы в красном платье.

Оторопь берет при одном только помысле о темной школе. Стать темным магом – хуже, чем быть выжженной. Эван вздрогнула. Подумать только! Даже для нее есть нечто худшее, чем погасшая искра магии!