Екатерина Оленева - Песня Феникса

Джудит Мэллиор в последний раз взглянула на себя в зеркало.

В наряде от знаменитого кутюрье она сама себе казалась Жар-Птицей, вновь возродившимся Фениксом – вся сверкала и сияла, дорого, но мягко, как и положено фее.

Волосы, уложенные вокруг головы короной из локонов, наконец-то укрощены опытной рукой парикмахера. Они больше не вьются непокорной, свободолюбивой гривой, а лежат послушным нимбом под грузом лака и шпилек.

Филип должен одобрить. Ему должно понравиться.

В зеркале за её плечом отразилась Абигайль.

– Ты сегодня даже красивей обычного. Сногсшибательна! – был вынесен вердикт подругой. – Будь я парнем, непременно бы в тебя влюбилась.

– Это закончилось бы для тебя разбитым сердцем, – с грустной улыбкой вздохнула Джудит. – Ведь с сегодняшнего дня я, теперь уже официально, невеста принца Готойского.

– Верно, – с иронией подхватила подруга, – я была бы обречена, ибо принца крови никому обойти не дано.

Подруга окинула Джудит последним оценивающим взглядом и со вздохом сказала:

– Ну, иди. Все уже в сборе и ждут.

Но Джудит всё ещё надеялась найти хоть какой-нибудь повод задержаться.

Она медлила:

– Говоришь, все в сборе? И Филип уже приехал?

– Самуэль и Поло в данный момент развлекают его светской беседой, как могут. Джудит! Что за сомнения вновь на твоём лице?

– Я… я не знаю. Аби. Признаться, по правде, я вовсе не уверена, что поступаю сейчас правильно.

Абигайль обняла её за плечи:

– Ну что ты? Прямее спину и выше нос! А сомнения теперь придётся оставить, как минимум, до конца вечера и, как максимум – на всю оставшуюся жизнь. Представляешь, какая буря поднимется, если ты сейчас вдруг пойдёшь на попятный? Так, давай, давай! Спускайся вниз, без колебаний и разговор. Пошли!

– Дай мне ещё минутку? Всего одну минутку и, клянусь, я буду готова.

– Хорошо, – смирилась Абигайль. – Только помни, если ты промедлишь дольше минуты, леди Лавиния придёт за тобой сама.

– Передай маме, что мне не нужна свита. Скажи ей, что я хочу блистать в одиночестве.

Она заслужила свою славу.

Это она, Джудит Мэллиор, сумела женить на себе принца Филипа Готойского, стоявшего шестым в очереди на трон – знаменитого героя войны и одного из самых завидных женихов Танарии. Это её имя сегодня у всех на устах. Её лицо на обложках всех журналов. Все новостные ленты посвящены грандиозному событию и даже суровая принцесса Риверы, мать Филипа, вынуждено сложила оружие и больше не препятствует (по крайней мере, открыто) счастью сына.

Джудит несколько раз глубоко вздохнула. Всё. Надо идти. Дольше тянуть нельзя.

Распахнув дверь и перебросив шлейф через руку, она направилась к лестнице. Снизу доносилась разноголосица, звуки скрипки и звон бокалов.

– Леди Джудит Мэллиор!

Оказывается, успехи изнутри выглядят оглушительно и крайне неприятно. Яркие лучи прожекторов бьют в лицо, ослепляя. Со всех сторон щёлкают затворами репортёры. Гремят аплодисменты.

Вскинув голову, сверкая улыбкой и обнажёнными плечами, Джудит Мэллиор, придерживаясь рукой за перила, спускается по лестнице. Ступенек не видно и каждый шаг как рывок в пустоту – опасный, потому что, если она сейчас сорвётся, то, на глазах у всех покатится без остановки вниз.

Она будет падать, и падать, пока не разобьёт голову и все они, наконец, не будут удовлетворены, а для неё, наконец, исчезнут.

Ей должно быть страшно? Она должна быть счастлива? Где окрыляющее чувство победы? Где ощущение триумфа? Почему она чувствует себя так, словно опускается в яму – всё ниже, ниже и ниже? Как в могилу…

Джудит видела всё вспышками.

Столб света – смеющаяся, счастливая, солнечная Абигайль Вудвиль, взятая в тесное кольцо поклонников.

Вспышка – Эмилия Стилл, в изысканном сиреневом вечернем платье. Тёмные волосы, надменный, строгий взгляд – настоящая королева стиля. Она улыбается, но между тонких бровей залегли морщинкой неудовольствие и беспокойство. В глазах – тревога.

Очередная вспышка и – встречайте! Леди Лавиния Мэллиор, прекрасная мать прекрасной невесты! Горделивая и холодная, Лавиния гордится дочерью, сумевшей выйти замуж за принца крови.

Столб светла выхватывает лицо Джеймса Мэллиора, брата-близнеца Джудит. Тонкий, среднего роста, со светло русыми волосами и мягкими, правильными чертами лица, юноша стоит, обнимая двух прелестных девушек, будто находится не в светском салоне, а в салуне. В лице его ни тени радости. Джеймс напряжён и зол.

Не стоит на него смотреть. Он – прошлое, от которого Джудит бежит. Он её связь с тьмой, болью и кровью. Именно из-за брата всё и началось… но, как бы там ни было, всё теперь в прошлом.

Шаг, ещё шаг.

Ну, вот – почти и спустилась. Впереди Джудит ждут власть, всеобщее почитание, любовь принца.

Последняя ступенька – и тёплые руки Филипа подхватывают её.

Уверенные прикосновения. Влюблённый взгляд. Одобряющая улыбка.

– Ты прекрасна, – сияет Филип, скользя глазами по её фигуре. – Сегодня ты стала краше вдвое, ведь теперь ты принадлежишь мне.

– Мой принц, – склоняется она в церемониальном поклоне, но прежде, чем успевает коснуться коленом пола, Филип подхватывает её под локоть и заставляет выпрямиться.

– Самый счастливый в мире принц. И это всё благодаря тебе, прекрасная моя Жар-птица! Сбывшаяся моя мечта.

Филип бережно обнимает невесту за талию. Он осторожно склоняется к её лицу.

Джудит отвечает на поцелуй у всех на виду.

Все счастливы. Все в восторге.

«Один! Два! Три! Четыре!»… – скандирует толпа.

Первый помолвочный поцелуй, по обычаю, следует тянуть как можно дольше – это предвещает долгую страсть в браке.

Счёт тянется, как патока, уже не хватает дыхания, Джудит со смехом отстраняется и дышит жадно, будто вынырнув из воды.

Взявшись за руки, смеясь, жених и невеста выходят на середину зала чтобы первыми начать тур вальса. Смычки ударяют по скрипичным струнам, заполняя пространство звуками. И Филип вальсирует прекрасно. У него такие широкие плечи.

Филипп отличный фехтовальщик, прекрасный боксёр, превосходный наездник, он пишет стихи и картины и, кажется, знает всё на свете. Настоящий принц – Белый, который на коне. Такие девочкам только снятся.

Почему же так хочется подняться на крышу и просто шагнуть сверху-вниз?

***

Для гостей в доме оставили приготовленными комнаты, на случай, если кто-то из не захочет (или не сможет) покинуть гостеприимных хозяев. По счастью, таких не нашлось – все предпочли разъехаться, к облегчению Джудит. Она так устала, что под конец вечера, поначалу невесомый шлейф платья стал пудовой гирей.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Эми, пока они возвращались в комнаты после того, как проводили королевский кадиллак, увозящий царственного жениха и его родню обратно в их резиденцию.