Xen Kras - Метаморфозиум

– Доброе утро, Райли! – поприветствовал его приятный женский голос, – У вас одно новое сообщение.

– Отправь запрос на замену кровати на фабрику, Дом. Пусть привезут как в прошлый раз, а все ножки я заменю сам, – Морэнс проследовал в ванную комнату. Небольшое помещение, на первый взгляд казавшееся обычной пустой комнатой, на самом деле имело все, что было необходимо – сантехника, для экономии места, убиралась в пол и в стены и выдвигалась по мере необходимости. При нужде в полу открывались сливы, а из стен выдвигались душевые лейки. Хорошая вентиляция помогала выгонять лишнюю врагу и, даже если требовалось зеркало сразу после душа, оно не запотевало.

Райли быстро привел себя в порядок, покинул уборную и открыл дверь, что шла из спальни в небольшой коридор, оканчивающийся еще двумя дверями и лестницами – одной наверх, а другой – на первый этаж.

Внизу находилась гостевая комната, одно большое помещение с диванами, креслами и экранами, небольшая кухня, в которой, по принципу ванной, техника в большинстве своем, выдвигалась по пожеланию владельца. Система умного дома была настроена таким образом, что распознавала голос и настроение хозяина, могла ориентироваться по его жестам и даже морганию, если таковое было необходимо.

Камеры слежения, которые были вмонтированы абсолютно во всех местах, позволяли владельцу быть уверенным в безопасности жилища и не тратить драгоценное время на какие-то бытовые дела. Умный дом, что создали еще два столетия назад и который был доступен лишь обеспеченным людям, в двадцать третьем веке входил в самый минимальный социальный набор и закладывался в программу любого строительства. Власти утверждали, что заботились о людях, но Морэнс понимал, что дело в необходимости умещать множество помещений на небольшом клочке земли.

В двадцать первом веке, к его концу, человечество довело свою планету до глобальных климатических изменений, всюду выросли горы мусора, начали стремительно сокращаться площади лесов и вымирать животные. Планета начала угасать и забирать с собой своих обитателей – эпидемии, которые не удавалось вылечить, мутирующие штаммы болезней, истощение природных ресурсов, а в заключении и неизбежно уменьшающееся количество кислорода и продолжающее расти население. Для того, чтобы была возможность выжить хоть у кого-то, часть великих и сильных держав объединилась и уничтожила остальных людей.

Но этого было мало – все могло повториться вновь, и еще не раз. Чтобы глупость не достигла такого же апогея, волевым усилием и совместными трудами было издано множество законов и продуманы обязательные условия существования. Одним из таких стало сокращение места для жизни, которое никоем образом не должно было отразиться на качестве. Теперь частные одинокостоящие дома могла позволить себе лишь элита, всем остальным же приходилось довольствоваться множеством соседей сверху, снизу и по обеим сторонам.

Дом Райли занимал двадцать пятый, двадцать шестой и двадцать седьмой этажи и находился на углу комплекса, поскольку мужчина был весьма обеспечен и не обделен наследством после смерти родителей. Как и у других, у него имелся выход на террасу с одной стороны дома, а с другой – на специально разработанную платформу, на которой был воспроизведен газон, заборчик, место для посиделок, система для копчения и жарки, шторки, потолок и лампы, которые помогали воссоздать ту температуру, погоду и время года, которые в данный момент желала душа.

– Дом, сделай мне кофе.

– А как же завтрак, Райли?

– Не хочу. Ты же знаешь, я не люблю есть с утра.

– Это очень вредно, Райли. – дом включил экран на котором отобразились внутренние органы человека, – Я вынуждена повторить вам вновь, насколько неполезна ваша привычка и объяснить принципы правильного питания. У вас одно новое сообщение.

– Ох, да перестань! Убери эту мерзость! – Морэнс махнул рукой.

Чашка, словно по волшебству, появилась на столе, выехав на подставке из барной стойки. Нос мужчины уловил запах кофе с лимонным экстрактом – по-другому цитрусовые, да и другие фрукты, ягоды и овощи редко хранили, не хватало места для складов.

– Повторить, Райли?

– Да, пожалуй. Через сколько мне выходить?

– Через одиннадцать минут. У вас одно новое сообщение.

– Заладила с сообщением. Какая у него ступень?

Все сообщения делились по ступеням, которые каждый человек мог отрегулировать по своим запросам. Вторую обычно занимали самые близкие люди, и ею пользовались лишь в экстренных случаях, третья принадлежала врачам, социальным службам и другим необходимым сферам обеспечения, четвертая – друзьям и начальству для сообщения важных моментов. Далее отводилась ступень на регулярные сообщения от родни и приятелей, на сообщения о новостях, для служб доставок и всего прочего. Дом никогда не повторяла так часто о новых сообщениях и Морэнс уже подумывал, что он сломался.

– Первая, Райли.

– И так чего же ты молчишь? Открывай скорее!

***

Мужчина брел по темной улице, с трудом передвигая ноги – ему было дурно. В нескольких местах он проваливался в ямы, в которых была отвратительная жижа, похожая на сточные и канализационные воды. Вокруг стоял смрад, тошнотворный и омерзительный, и было непонятно, как люди могли долго находиться в подобных условиях.

Ни крысы, ни тем более собаки и кошки не встречались на протяжении всего его пути. Тараканы и люди – лишь они выживали в любых условиях.

– Эй, ты! – на пластиковой кубообразной бочке, которые уже лет сорок как перестали производиться, сидело несколько мужчин. Возвышенность спасала их от творящегося под ногами ужаса. Один из сидящих и окликнул мужчину, – Ты кто такой и откуда здесь?

– Р-Райли. Из г-города. В-верхнего г-города.

– А, так ты из этих… Прогнали, брат? Чего натворил?

Морэнс огляделся по сторонам, он уже не знал, кому можно доверять, а кому – нет. Вдалеке от дороги он видел небольшие островки из пластика, земли,травы, мусора, а на них – жилища, которые напоминали укрытия кочевников из исторических книг, кажется, такие назывались шалашами. Горели костры, вокруг них сидели люди, а яркие старые кубические бочки стояли вдоль всей центральной дороги.

– Н-ничего. Я ничего не делал! Я не понимаю, что я здесь делаю.

Все началось с того самого сообщения первой ступени, которое пришло утром. Его хотел видеть у себя совет мэра города и это было официальным освобождением от работы. Райли прибыл и обнаружил, что он ожидает непонятно чего не один. Около сотни таких же одетых в костюмы, аккуратных и важных мужчин и с десяток женщин толпились в довольно просторном зале. Разговаривать с незнакомцами, тем более в подобной ситуации, считалось верхом неприличия, однако, к Морэнсу трижды подходили и интересовались, не знает ли он чего.