Натали Якобсон - Ангел рассвета

Николь пробежала мимо маленького мраморного фонтана и крошечного озерца с водяными лилиями. Бугенвиллия и лантана стали еще пышнее, чем вчера. Неужели садовник так постарался? Хотя вчера он, вроде, не приходил, но кусты стали совсем другими, даже более красочными, однако на них, как будто ложилась теперь тень.

Нужно было приложить ладонь козырьком ко лбу, чтобы с крыльца осмотреть сад, но Николь вдруг обратила внимания, что слепящее солнце совсем не мешает ей отлично все видеть отсюда, из полутьмы перед входом в портал. Тень здесь была такой густой и прохладной, что никакое сияние не могло коснуться ее, и, кажется, на ровных краях этой тени на ступеньках иногда шевелились и выступали какие-то крошечные темные силуэты. Но что могло откидывать такую тень оставалось неясно, конечно же, не сам портал и не покатый навес над ним, и уж точно не фасад дома и статуи. Тогда что же? Николь еще раз окинула взглядом пышные кущи ярко-розовых мелких цветков герани. Они точно стали более насыщенного цвета, сочного, но в то же время чуть отдающего каким-то темным тоном. Она даже не могла подобрать точное название, чтобы определить такой нюанс. Мелкое крошево розовых лепесточков стало ярче, и в то же время в него будто вторглась чернота, пропитала сок и структуру каждого цветка изнутри. Даже ажурная беседка, обвитая ползунками и ветками ялапы, теперь казалась окруженной темным гало. И каждая кувшинка в пруду тоже. Жаль, что здесь нет только лотосов, божественных цветов, а кроме них имеются в наличии все соцветия и редчайшие породы саженцев, но самого важного нет, вдруг пришло ей на ум, и она сама себе удивилась. Почему лотос, которого здесь нет и напоказ, вдруг стал ассоциироваться в ее голове с чем-то древним. Древний цветок, древняя легенда, времена еще до начала времен.

Ее пальцы крепче сжали ремень рюкзака на плече, будто плотное соприкосновение с чем-то материальным могло избавить ее от чисто метафизических предположений и от страха, связанного с ними.

Что-то метнулось перед ее лицом из приоткрывшейся двери дома. Наверное, со ската крыши слетела какая-то птица, которая вот-вот заденет ее крылом или кинется выцарапать ей глаза. Черная тень крыла легла на ее щеку. Ворон, наверное. Николь вздрогнула, при мысли о том, что ее сейчас изуродуют только из-за оплошности того, кто спугнул птицу. Но вдруг ей стало все равно, и она решила заглянуть прямо в злые птичьи глаза. Ее голова машинально повернулась, и Николь не увидела никакой птицы. Только черная крылатая тень метнулась у входа, еще более черная, чем затенение вокруг. Должно быть, это странная игра солнца, проникающего в кусочек темноты. Это совсем не страшно то, что тень чернее мрачного участка сада. Странно то, что дверь на самом деле все еще закрыта и даже заперта на замок.

Николь хотела позвонить, чтобы кто-то из прислуги открыл ей или, может, даже Хеттер. Ей почему-то не хотелось доставать из кармана ключи, не потому что было лень лезть за ними, просто их резные головки с отверстиями и разной формы зазубриваниями на концах ей о чем-то напоминали. О чем-то неприятном. Даже сам их звон, постукивание ключиков друг о друга напоминали о чем-то, а о чем она вспомнить никак не могла, даже если сильно напрягала память, поэтому напоминание всегда становилось мучительным. У нее даже сдавливало до боли голову, когда она прикладывала усилия, чтобы вспомнить, хотя бы сопоставить, к чему относиться этот символ – ключ в недоступных анналах ее памяти. Безуспешно. В голове проносилось только что-то непонятное: скрип решеток, запираемые висячие замки на них, скребущие о прутья когти, рев львов, звон золотых монет в сундуках, а потом, конечно же, снова неизменный шелест крыльев и шаги. На чьем-то вышитом кушаке на подвеске звенят ключи. Но дальше ничего не видно и не ясно, хотя именно впереди ожидает объяснение. Николь даже какое-то время носила на шее кулон в форме золотого ключа – очень эффектное, по-своему прикольное украшение, напоминающее о старине и отлично сочетающееся с ее хрупкой матовой шеей. Потом он потерялся, или она сама его выбросила, когда у нее был припадок, вызывающий бессознательное состояние. Во всяком случае, ключ напоминал ей о чем-то плохом, просто поняла она это не сразу, а как только понимание само собой пришло, кулон просто исчез из ее вещей, а взамен ему она нашла на своей постели, не пойми откуда взявшиеся, и, по-видимому, очень дорогие египетские украшения из настоящего червленого золота и редчайших драгоценных камней. Отец не удивился, увидев их на ней, так, может, это он их подложил ей, при этом не обмолвившись ни словом. Странно, на него это совсем не похоже.

В этот раз она немного помедлила, не постучать ли ей сначала, а потом даже с некоторой легкостью сунула руку в карман, чтобы достать брелок. Ключи противно звякнули друг о друга, нужный тут же сам лег ей в руку. Николь отключила систему сигнализации у входа и прошла в холл. Какая-то неясная тень опять промелькнула, почти физически задевая ее, на этот раз на ковровой дорожке. В широкой прихожей никого не было, только мирно светились начищенные бра, и разноцветные рыбки мелькали в небольшом аквариуме в углу. Но какое-то движение быстро пронеслось в дверях кухни. Сначала она подумала, что это Хеттер, но нет, такой стремительный прыжок могло сделать только какое-то мелкое животное, кошка, например. Но кошек в доме не было. Что-то опять промелькнуло, на этот раз возле чулана, что-то быстрое и странно сформированное из острых конечностей и шерсти.

Может, домовой? Николь мысленно попыталась отнестись ко всему с юмором. Должны же в Новом Орлеане быть еще и домовые, в дополнение ко всем тем мифам о духах, вуду, вампирах и прочей нечисти, которые она часто слышала, когда бродила по улицам. Об этом говорили дети в домах с матерьми, любопытно расспрашивая о том, что их на самом деле пугает, негры, как они утверждали между собой, способные навести порчу и, конечно же, бомжи, собиравшиеся по ночам вокруг костра. Николь не подходила к ним близко, но ее слух иногда так обострялся, что, продвигаясь мимо, она могла слышать разговоры, которые велись тихими голосами на расстоянии нескольких метров от нее или за стенами в комнатах соседних домов. Так она узнавала многое. И о домовых в том числе. Стоило полезть в энциклопедию Неда, и можно было прочесть там много статей на тему того, что домовые это совсем не те баловные существа, которых описывают в сказках, а просто особый разряд духов, оставивших бродячий образ существования и приноровившихся к каким-то домам. И от таких невидимых квартирантов чаще всего одни беды. Они вас видят, вы их нет. Они строят козни, а вы даже не замечаете. Они готовят беду, а вы принимаете все за случайное стечение обстоятельств, ведь люк чердака мог обвалиться и сам собой, а петли сами заржаветь и покрыться плесенью, без чьей-либо помощи, но прикосновение хищных портящих все лапок и ядовитый смех все равно будут присутствовать рядом по ночам. Домовых могли усмирить только кошки, но кошек у них в доме сейчас не осталось. Все сумели-таки убежать куда-то, несмотря на охранные системы у входов.