Елена Шершнёва - Хранительница: в мире нерассказанных историй

–И как?

–Не все поняли. Один так всё поменял! Вышло забавно, конечно, но… А вот одна история… Прямо скажем, удалась, Сказочнику бы понравилась!

–А…

–Но это не совсем правильно всё же, – перебил меня волшебник, так и не дав спросить, что он имеет в виду!

В ещё одной комнате нас ждали зеркала. Я застыла на пороге, любуясь множеством отражений, чувствуя себя словно в сердце лабиринта! Зеркала, как и часы, были очень разные. Небольшие карманные круглые зеркальца, немного побольше с ручками, украшенными резьбой или камнями, большое круглое зеркало, напоминавшее солнце, огромные, в полный рост, завешенные кусками материи. Я остановилась одного из них – тёмная ткань сползла, открывая серебристый прямоугольник – пытаясь понять, что же в нём волшебного. Какое-то время ничего не происходило, потом зеркало изнутри заволокло белесым туманом, и … оно показало меня. Но в каком виде! Даже не сразу стало понятно, что незнакомка в зеркале, наряженная в прекрасное голубое платье с широкой юбкой, всё переливающееся и мерцающее, – это я. Хлопок… – и снова я, но в белом платье в мелкую синюю клеточку, с заплетёнными в мои разноцветные косы светлыми лентами, похожая на примерную школьницу. Хлоп – и на мне тёмно-красный бархатный плащ с капюшоном, в складках которого я сразу потерялась! Что это? Как такое возможно? Я посмотрела на себя настоящую, одетую в джинсы и клетчатую рубашку, невзрачную и ничем не примечательную, и решила, что это зеркало точно способно творить чудеса!

Теофилус терпеливо ждал в сторонке, но в его голосе мне послышались недовольные нотки.

–Волшебные! Когда будешь протирать, не всматривайся. Они мастера иллюзий, а некоторые ещё и болтливы! От того держись подальше – его осколки итак бед наделали! – он указал рукой в сторону зеркала, стоящего отдельно, скрытого за тёмной тканью и перехваченного ещё и верёвкой.

Судя по тону, у него с зеркалами не сложилось!

Ещё одна дверь была совершенно простой с виду, но к ручке её волшебник прикоснулся как-то необычайно почтительно, как мне показалось.

–Великие истории … Так я их называю … И не улыбайся. Здесь хранятся книги, изменившие твой мир. Уж не знаю, так было задумано Сказочником или случайно вышло, но … После них в мире что-то поменялось. Береги их особо. Каждая из этих историй – величайшая ценность. Потеря их обернётся катастрофой. Конечно, Библиотека сама справляется, но всё же поглядывай, чтобы не было сырости. И шторы не открывай. На всякий случай.

Однажды вечером он привёл меня в комнату, увешенную картами. Вдобавок здесь стояли глобусы. Да что там стояли! Некоторые парили в воздухе, словно воздушные шары разного цвета и размера. Карты были самые разные: некоторые очень старые, почти выцветшие, другие – поновее, блестели яркими красками. Здесь Теофилус не сразу начал свой рассказ. Вначале взял появившиеся из воздуха перо и чернильницу и подрисовал несколько линий на одной из карт, поймал небольшой глобус и поместил на полку, смахнул пыль с другого и только потом объяснил:

–Это карты миров, как ты уже поняла. Их огромное множество, но некоторые настолько стары, что время от времени приходится подправлять. К тому же они выцветают, а чернила готовятся долго. Не раскрывай ставни и проверяй время от времени, особенно вон те. Нельзя допустить, чтобы они совсем пропали.

А вот ещё в одной комнате я чуть не завизжала от радости. Она была наполнена (я поняла это без всяких подсказок) предметами из историй. Я успела разглядеть и светящиеся в полумраке хрустальные туфельки, и огромный старый покосившийся на один бок шкаф, и метлу, висящую на стене, и огромную шляпу, словно снятую с фокусника, и знакомую всем детям волшебную палочку, прежде чем Теофилусу удалось привлечь моё внимание.

–Как ты уже поняла, Катя, это Хранилище предметов, без которых некоторых историй попросту не существовало бы! Наиболее ценные хранятся здесь.

Он подвёл меня к столу, похожему на витрину в магазине. Моё внимание сразу привлекло кольцо, лежащее в окружении других, по ободку которого шла вязь букв на неизвестном мне языке. Я даже задохнулась от восхищения! Теофилус улыбнулся и сказал:

–Ты всё правильно поняла. Это именно ОНО. Не вздумай примерить – от него одни беды! И вообще, лучше ничего не трогай! Следи, чтобы всё было на местах!

Я едва сдержалась, чтобы не ответить ехидно: "Конечно, моя прелес-сть!"

Ещё одна комната оказалась … оранжереей. Сквозь стеклянный потолок на растения лился поток неведомо откуда взявшихся солнечных лучей (когда я пришла, на улице шёл дождь со снегом). Вокруг всё благоухало, и я стояла, наслаждаясь теплом и небывалым запахом растений, многие из которых были мне незнакомы. Мы провели здесь уйму времени, даже успели попить чаю, и рассматривали каждый горшок и ящик. Около некоторых Теофилус останавливался и рассказывал подробно, кое-где просто бурчал непонятное мне слово, наверно, название, которое мне ни о чём не говорило, и шёл дальше.

–Вон там, видишь… роза. У неё не самый простой характер, но она очень дорога герою, так что присматривай. Издалека.

–Мандрагора… Прыгающий корень по-другому. Не вздумай к ней приближаться или пытаться прополоть, очень опасно…

–А это сон-трава. И маки. Свойства одинаковые, поэтому рядом растут…

Я рассматривала цветущий вокруг меня мир с огромным вниманием, поэтому половина из сказанного Теофилусом пролетела мимо ушей. Какие уж там наставления! Мои глаза разбегались, то и дело натыкаясь на растения, которые были мне знакомы: светящийся всеми оттенками пурпурного Аленький цветочек, цветущий, вопреки всем убеждениям биологов папоротник, и неожиданно – заросли крапивы с толстыми мясистыми стеблями. В глубине оранжереи меня поджидал самый большой сюрприз – там росло дерево, насколько я поняла, дуб, настолько огромный, что его ветви сплетались и терялись где-то вверху. Я уже привыкла к этим пространственным загадкам Библиотеки, поэтому не слишком удивилась размерам дуба, а осторожно провела пальцами по шершавой грубой нагретой солнцем коре и почувствовала, как дерево вздрогнуло!

–Не надо, не буди…– Теофилус отвёл мою руку. – Он очень стар. Самый древний и могучий во всём мире. И знает множество тайн. Но, как многие старики, обожает загадки! Поэтому пусть спит! Так спокойнее, знаешь ли…

Я с трудом оторвалась от дерева, и мы вышли из оранжереи.

Последней комнатой, которую мне показал Теофилус, показал, как мне почудилось, слегка смущаясь, был подвал. И он не имел никакого отношения к историям. Здесь старый волшебник создал своё убежище. В комнате стояли старые книжные шкафы, непохожие на те, что находились в зале, несколько столов, уставленных колбами, склянками, плошками, висели полки, заполненные пергаментными свитками, а с потолка свешивались связки перьев и трав, распространяя вокруг терпкий аромат. Посреди одной из стен гудел камин, а напротив, на небольшом возвышении, стоял котёл с бурлящей жидкостью. Над котлом зависла большая деревянная то ли ложка, то ли лопатка, которая время от времени погружалась в зелье, кипящее в котле, и помешивала его. Это была настоящая волшебная лаборатория!