Анастасия Рогова - Алый лазурит

Вырвавшись из объятий давно надоевшего сна, И́ю резко распахнула глаза. Ей снова снилось прошлое. По началу воспоминания о нем дарили радость, а теперь настолько набили оскомину, что вызывали лишь раздражение. Но в темнице больше нечего делать, кроме как копаться в воспоминаниях, пытаясь найти момент, с которого все пошло не так. А, действительно, когда?

Огромную комнату, где находилась Ию, опутывала густая чернота. Затуманенным грезами взором ярких желто-зеленых глаз с узкими зрачками богиня попыталась разглядеть хоть какие-то предметы, но спустя всего несколько секунд сдалась. Ни одна из многочисленных попыток, предпринятых за все время заточения, не принесла плодов. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, пытаясь вновь погрузиться в сон. Сон без сновидений. Темнота мира грез – единственное спасение от воспоминаний.

Но Ию не всегда пребывала во сне. Иногда она беседовала со своими друзьями-заключенными или же размышляла, как выбраться из тюрьмы. К сожалению, сколько бы богиня ни придумывала способов, выполнимым был только один – пройти через огромные каменные двери, запертыми снаружи артефактами-ключами, исчезнувшими в тот момент, когда закрылись створки. Можно, конечно, попытаться разрушить двери изнутри, но… Это «но» всегда обрубало на корню любые планы.

Замок, некогда чарующий своими богатством и могуществом, превратился в запыленную темницу, охраняемую полчищами немыслимых чудовищ. Даже вырвись Ию из темницы, сил справиться с монстрами не хватит. Сотни лет в заключении без солнечного света, ласковых прикосновений ветра, и, самое важное, без земли, из которой она черпала Силу, ослабили богиню.

Хуже беспомощности только одиночество. Но здесь богине повезло: друзья-заключенные – невидимые собеседники – всегда поддерживали и не давали заскучать. Вот и сейчас они на разные голоса шептали радостные и успокаивающие слова, благодаря которым отчаяние в душе Ию ненадолго рассеивалось.

Дрема пропала. Или ее отогнали голоса друзей? Впрочем, неважно.

Богиня тряхнула головой, и фероньерка – изумрудная капелька на серебряной цепочке, крепящейся за чуть закругленные на концах рога – защекотала лоб.

Вдохнув затхлый, протухший воздух, Ию хрипло рассмеялась. Она не жила, существовала. Прикованная к золотому к трону кандалами, ожидала, когда же решиться ее судьба: освободят или убьют. И именно эти цепи мешали осуществлению любого плана побега. Фиррил – металл, из которого они были выкованы, имел неприятные свойства – подавлять эфир и, следовательно, творящуюся из него магию.

Шепот невидимых друзей перешел в гомон, от чего у богини разболелась голова. Для нее, за сотни лет привыкшей к тишине, громкие звуки стали мучительными. Они знали это, но все равно не сдерживались.

– Замолкните! – осадила Ию. Голоса скрытых во тьме друзей постепенно стихли.

– Госпожа, – решился нарушить приказ писклявый детский голос, – расскажи нам историю.

– Ты что болтаешь?! – обеспокоенный старческий голос пронзил наступившую тишину. – Госпожа тебе не служанка, чтобы прихоти исполнять!

Ию, не обратив внимания на начавшуюся перебранку, глубоко погрузилась в воспоминания. Она любила детей и проигнорировать робкую просьбу об истории не могла. Да, она любила детей… Пока один не посадил ее сюда!

Как же хочется на свободу! Ию не будет мстить людям этого мира, простит всех, только бы вновь ощутить под босыми ступнями мягкую плодородную землю…

Богиня приподняла ослабевшую руку, и цепи, издав заливистый перезвон, привлекли внимание разошедшихся не на шутку невидимых друзей. Они замолчали, но заметив отрешенный вид госпожи, принялись наперебой галдеть:

– Нам так жаль вас…

– Сочувствуем…

– Да будет проклят регис!..

– Предатель!..

– Он обещал вернуть Адаршану истинный вид, а вместо этого… вместо этого…

– …принялся разрушать его еще больше! – закончил за него молодой, полный ярости и негодования, голос.

– Тихо, – прикрикнула Ию и ободряюще улыбнулась. – Придет наше время. Когда мы выйдем отсюда, а это обязательно случиться, он ответит за все. И не только он, второй тоже! А пока пришло время пощекотать регису нервы. Если мои подсчеты верны, они скоро появятся.

– Надеюсь, в этот раз все получится.

– Да-да.

– Когда регис умрет, она выпустит нас.

Опять начался галдеж, но Ию не стала останавливать друзей – пусть выясняют отношения. Она закинула ногу на ногу, и тяжелые цепи из фиррила задели не успевшие зажить раны на лодыжках. Недавняя очередная попытка снять кандалы не увенчалась успехом.

Если нельзя сбежать, то она будет ждать. Ждать, сколько понадобиться. Хоть еще тысячу лет, пока проклятье Адаршана не свершит свое предназначение.

– Алена!

Над лежавшей в шезлонге девочкой, закрыв ее от палящих солнечных лучей, склонился мальчик. Но она никак не отреагировала, продолжая безмятежно наслаждаться отдыхом. Даже глаз за стеклами солнцезащитных очков не открыла.

– Алена! Не делай вид, будто я пустое место! – в голосе мальчика послышались плаксивые нотки.

– Ну что случилось? – поморщившись, отозвалась Алена, приподнявшись на локтях и сняв очки.

– Пошли, кое-что покажу. Тебе точно понравится! – широко улыбнулся мальчик. Обида в голосе испарилась, словно растаявший над огнем шоколад.

Алена посмотрела на маму, отдыхавшую в соседнем шезлонге с книгой в руках.

– Ма-ам? – позвала девочка.

Заложив пальцем страницу, женщина подняла голову и вопросительно посмотрела на дочь:

– Что такое?

– Можно я пойду с Дэном?

– Да-да, – отмахнулась она и вернулась к чтению. – Только не уходите с территории отеля.

– Конечно! – синхронно согласились дети и бросились прочь с пляжа.

Рассыпчатый горячий песок сменила гравийная дорожка, ее – кафельная плитка, и вскоре дети очутились в спасительной прохладе отеля. Дэн повел Алену через главный холл в коридор с деревянными дверьми и металлическими табличками.

– Куда ты меня ведешь? – шепотом спросила девочка. Она заметно занервничала. – Это ведь для работников.

– Скоро увидишь.

Алена нахмурилась, но друг схватил ее за руку и потянул к двери в конце коридора. Стоило ее распахнуть, как перед детьми открылся потрясающий красоты сад! На раскидистых пальмах и банановых деревьях пели экзотические птицы, странные красные плоды висели на пышных кустах, между которыми проглядывали незнакомые детям цветы, а сквозь это великолепие виднелся небольшой пруд с кристально чистой водой, голубыми лотосами и белой резной беседкой, стоявшей на сваях точно посередине.