Виталий Башун - Звезда конструктора

О чем это я? А, да! Ремонтируешь какой-нибудь артефакт в гостевых апартаментах или в коридоре, а тебе под руку лезет чей-то до ужаса любопытный нос. Да-да. В буквальном смысле. Одна такая носатая б… баронесса провинциальная прямо на руки мне сопела, пока я всего лишь привинчивал на место отремонтированный блок ночника. Думаю, свой нос она непременно укладывает на колоду рядом с поленом, чтобы видеть все подробности колки дров. Я приостановил установку, всерьез задумавшись о создании артефакта ущемления носа, засунутого не туда и не тогда.

За полгода работы я немного округлился, заматерел и, следует признать, обнаглел. Меня уже не беспокоили внимательные и настороженные взгляды обитателей комнат, в которые мне приходилось наведываться для исправления дефектов в артефактах. Грандмастер сразу пообещал выгнать, если я не смогу быть терпеливым с идиотами и вежливым с хамами. Проклятая застенчивость. Я старался и терпел. Терпел и старался. А через некоторое время стал даже получать удовольствие, когда какая-нибудь троюродная племянница двоюродного брата маркиза смотрела на мою работу восторженными глазами. Ее понять можно, одаренных, способных чувствовать магическое поле, не так уж и много, а тех, кто им может эффективно управлять, еще меньше, да и из этого меньшинства единицы смогли выучиться на мастера. Теоретически способности можно развить. Как утверждают некоторые грандмастера, чуть ли не с нуля. Другое дело – бездарность предстоит тренировать долго и упорно, а в итоге получится сравнительно слабенький маг. Известны отдельные случаи, когда бездари добивались успеха, но это были единицы за всю историю существования магического искусства. Работать над собой им приходилось фанатично и истово. Днями и ночами. Помимо развития самой способности управлять энергией, надо еще знать кучу довольно сложных вещей, чтобы самостоятельно рассчитать контуры и сформировать магемы. На подмастерье можно выучиться за три-четыре года – у кого как пойдет, а вот чтобы стать мастером, надо еще не менее года. Эти сроки довольно условны, поскольку темп обучения у всех разный. Можно и несколько лет провести на одном курсе, пока знания и умения не подтянутся до нужного уровня, а можно сдать и экстерном. Но я о подобном не слышал.

Вот и получается, что подмастерьев, способных починить готовый амулет или изготовить копию существующего, хватает, а мастеров, способных создавать новое, довольно мало. Четыреста выпускников, вместе со мной получивших диплом, для нашего восемнадцатимиллионного королевства – капля в море. Учитывая, что почти половина вообще иностранцы и уедут к себе на родину. Потому и существует у нас один-единственный поезд, движущийся с помощью переменного магического поля. Скорость и плавность хода, правда, на зависть. К тому же никакого дыма и шума – он просто левитирует на высоте около двух сантиметров над толстым каменным рельсом. Расстояние в сорок пять километров от столицы до Сенталя, где располагается летняя королевская резиденция, проходит минут за сорок, но за это время съедает шесть мощных накопителей на основе алмазов, наиболее емких и прочных из всех. Конструкторы бьются над проблемой уменьшения энергопотребления, но пока безуспешно.

Большинству населения приходится пользоваться тихими, чистыми, но медленными дилижансами или шумными, грязными и вонючими паровозами. Впрочем, это мое частное мнение, и мастеров магического конструирования для королевства достаточно – поезд-то они спроектировали. Другое дело, что он слишком дорогим получился, однако далеко не факт, что при увеличении количества мастеров, занятых решением проблемы, она будет решена быстрее.

Неприятной стороной работы во дворце оказалась для меня также необходимость и внешне соответствовать уровню места обитания. Трумар в первый же день выдал мне в долг два золотых и велел обратиться в королевскую мастерскую неподалеку, чтобы заказать новую одежду. Дескать, в своих тряпках я могу ходить, если мне не стыдно, но только за пределами дворца. Где-нибудь в районе трущоб. И прозрачно намекнул на то, что дешевку здесь распознают сразу, поэтому не надо пытаться сэкономить и тем самым бросить тень на весь цех мастеров-конструкторов.

Таким образом, домой у меня получалось отсылать не более одного золотого в месяц, несмотря на бесплатное питание и жилье. Содержать дорогое платье оказалось тоже недешевой задачей. Амулет очистки работал исправно, но я выбросил три комплекта костюмов: камзолы, панталоны, рубашки с кружевами из дорогих тканей, – исключительно по собственной тупости. Поскольку шляться по коридорам дворца в лабораторной одежде мне категорически запретили, я вынужден был ковыряться с дефектами артефактов прямо в парадной, в результате одежды мне хватало всего на месяц максимум. Потом уже я догадался брать с собой комплект робы и надевать его поверх панталон и камзола. Вошел – определил задачу и, если предстояло заняться грязным делом, одевался. При выходе снимал и – в мешок.

Честно признаюсь, появилась у меня и еще одна прожорливая статья расходов – девушки. Самое обидное, что траты шли не напрямую – цветы, пирожное, театры, кафешки, – а косвенно. Как это может быть? Да очень просто. Наверное.

Учеба и работа мало способствовали знакомству с прекрасной половиной человечества и не только человечества. Я был до помидорной красноты стеснителен, робок и неуклюж. Боялся этого племени, как пламени, поэтому, став мастером, по-прежнему оставался девственником. Перейти трудный рубеж между мальчиком и мужчиной помогла мне одна из горничных. Была она старше меня на пять лет, имела аппетитную фигуру и славилась тем, что коллекционировала своих любовников. По ее признанию, мага у нее еще не было, тем и привлекла моя скромная особа. Случилось все как-то неожиданно и для меня очень даже неплохо. Во всяком случае, мучиться вопросами любого подростка: а могу ли я вообще с девушками, а понравится ли им со мной, а как подойти да что сказать, – мне не пришлось совершенно, за что девушке огромное спасибо.

Как-то раз меня вызвали в бельевую, где испортился сушильный артефакт. В большом зале, кроме кучи белья и Карасы, никого не было. Девушка, сославшись на сквозняк, закрыла дверь на задвижку и предложила мне пройти в глубь помещения, где находился неработающий агрегат. Расстояние мы прошли небольшое, но за это время она несколько раз умудрилась прислониться ко мне то бедром, то грудью. Я краснел, деликатно отстранялся, она делала вид, что ничего не произошло, а когда я занялся ремонтом, проявила недюжинный интерес, фактически прижавшись ко мне со спины. Дескать, так ей лучше видно. Разумеется, вскоре мой собственный интерес, и отнюдь не к объекту ремонта, можно было видеть воочию – против природы не попрешь. Караса томно вздохнула, вызвав в моем теле непроизвольную дрожь желания, еще сильнее прижалась, и ее рука скользнула по моему бедру. Я повернулся к девушке лицом, не зная, что делать и как себя вести. Тогда она сама взяла мою руку и положила себе на грудь, а потом с немалой сноровкой стала освобождать меня от одежды.