Александра Христова - Тьма древнего леса

– А? – попытался я поймать за хвост хоть одну из крутившихся у меня в голове мыслей: спать хотелось просто зверски. Да что же это такое?! – Что? Я на целительство поступил.

– Ну да, мог бы и не спрашивать… – проворчал себе под нос завхоз. – И держу пари, что я знаю даже направление… – С этими словами он нырнул куда-то под стол и извлек небольшой, буквально светящийся от переизбытка охранных заклинаний ящичек. Короткая возня с замком, сопровождаемая парочкой непечатных выражений, лязг крышки – и через пару иссов передо мной шлепнулось несколько белоснежных тканевых шестиугольников размером примерно с половину моей ладони, слегка мерцающих от вложенной в них магии. На каждом из них блестящими фиолетовыми нитками был изображен на диво оптимистичный рисунок в виде клыкастого эльфийского черепа с невесть как у него оказавшимися невероятно длинными и острыми ушами – такие бывают разве что у анимешных эльфят. Это клыкастое нечто с ушами зажимало между клыков… Веник не веник, букет не букет… Скорее даже помело из мелких цветочков, по виду живо напомнивших мне знакомый еще с раннего детства борщевик. И над всей этой рокерско-некромантской роскошью все теми же фиолетовыми нитками была вышита одиночная маленькая четырехлучевая звездочка.

– Это что?! – От изумления сон слетел с меня, не прощаясь. В тихом шоке я разглядывал это нечто, пытаясь осознать: это только надо мной так подшутили или это на самом деле…

– Нагрудные нашивки факультета целителей, направление Жизнь-Смерть – шесть штук. Пришивать на одежду с левой стороны груди, – довольный собой, подвел итог завхоз и заботливо осведомился у меня: – Не будешь пересчитывать?

Я только и смог, что покачать головой. Вот это я понимаю, сила имени! Это ж как в свое время Аторре тут покуролесили, что отголоски этой гулянки слышны до сих пор?! Впрочем, мне-то чего… Что я, дурак, что ли, – отказываться от плодов столь потрясающей репутации нашей семьи?

Но чтоб я так жил, как обо мне все думают!

Запихав в карман выданные нашивки, с глаз подальше, сгребя в охапку шмотки и перебросив связанные между собой шнурком сапоги через плечо, издевательски-вежливо попрощался с завхозом и вышел из темного, невысокого помещения на свежий воздух.

Ну его на фиг, такое веселье… В следующий раз лучше пойду к портному!

Давненько я не был на таком интересном празднике, как первое сентября. Думаю, класса эдак с пятого – если не раньше. Пожалуй, нет ничего гаже, чем в первый день обязательной годовой каторги, которую кто-то когда-то по недоразумению обозвал школой, подскакивать ни свет ни заря, чтобы, старательно придав себе зализанно-приглаженный благостный вид и нацепив на лицо самую фальшивую из всех имеющихся в арсенале улыбок, с растрепанным веником наперевес нестись на торжественную линейку – любоваться кислыми минами сонных одноклассников и такими же фальшивыми оскалами учителей. Поэтому я всю свою жизнь старательно манкировал сие мероприятие, отбрехиваясь изо всех сил. Все эти костюмы, галстуки, не первой свежести веники… Ну-ну. Чтобы я еще смог вспомнить, когда последний раз вообще влезал в костюм и цеплял удавку в виде пришлепнутой селедки на шею.

А теперь я, старательно выдергивая крылья из цепкого захвата шаловливых пальчиков моих будущих сокурсниц, стою на студенческой линейке и внимательно слушаю толкающего приветственную речь ректора. Под монотонное журчание мелодичных, выверенных до последней запятой оборотов я едва не заснул на месте, и только очередной щипок за крыло (своеобразная проверка, не накладные ли?) от стоящей позади нахальной девицы привел меня в чувство.

– Чш-ш-што тебе? – обернувшись и чуть оскалившись, прошипел я.

Девица непонятного роду-племени и странного происхождения только ехидно ухмыльнулась во все свои акульи зубы, подмигнула мне одуванчиково-желтого цвета глазом и демонстративно перевела взгляд на ректора. Агр-р… Достали! Еще немного – и я кидаться на народ начну!

С момента заселения в общежитие академии прошло ровно две хаидэ. За это время я успел залезть во все возможные и невозможные щели моего будущего места обучения, поговорить с сестрой Хенниисарра и получить сомнительную характеристику бабника, раз пять схлопотать по шее, дважды нарваться на драку и однажды – на похмельного декана боевиков… Ну ничего, сумел свести вничью. Мое счастье, что у этого гнома, когда он пьяный, вырубает инстинкт «видишь врага – колдуй что поубойнее», и он лезет на абордаж с мечом наперевес. И я еще раз возблагодарил всех богов, что леди Исаниу когда-то сумела добиться от моего организма такой потрясающей регенерации! В противном случае я бы остался без левой кисти, правого крыла и трех пальцев на правой ступне. Впрочем, гном тоже долго ходил к целителям – восстанавливал себе выбитый глаз, вырванный кусок щеки и отсеченное моими когтями ухо. Мне же были кровожадно обещаны индивидуальные уроки под чутким руководством декана боевых магов… Как говорится, не поминайте лихом – я оно и есть! Ну чего мне стоило пойти другим коридором, а?

А что же княжонок? А он, отсвечивая желтым следом от не до конца сошедшего фингала под правым глазом, стоял в компании таких же первокурсников боевого факультета и улыбался так, словно ему выдали годовой абонемент на ежедневное посещение султанского гарема. Впрочем, я могу его понять: девушки на его факультете были просто вах! Хотя у меня не хуже, а может, даже и лучше. По крайней мере, выбор точно побогаче будет.

Дайнэлан… С ним пришлось помириться. Причем инициатором «мирись-мирись-и-больше-не-дерись» выступил именно Лэй. Оказалось, что, когда один мелкий остроухий малолетний экземпляр эльфийской породы начинает демонстративно, хоть и искренне, каяться и посыпать голову пеплом, сопровождая все это действо душераздирающими подвываниями, злиться на него совершенно невозможно. Правда, в качестве профилактики он все же получил от меня еще раз в бубен… После чего выглядел ну просто неприлично счастливым! Лично у меня создалось стойкое впечатление, что я не фонарь под глаз эльфийскому княжичу поставил, а выписал сволочному уличному мальчишке бесплатный пропуск в лучший бордель города. И чего он так радуется? Впрочем, пускай – лишь бы держать язык за зубами научился.

Как я знаю, Дайнэлан еще пытался отыскать того чешуйчатого измененного , которому и предназначалось изначально оскорбление. И даже вроде бы нашел… Или просто опять засунул свой излишне длинный нос не туда. Только этим я и могу объяснить разукрашенную синяками всех цветов радуги рожу моего приятеля.