Александра Христова - Тьма древнего леса

К слову о хвостатых и чешуйчатых. Парень, оказавшийся студентом последнего курса факультета артефакторики, был изменен еще в раннем детстве. Попался на глаза какому-то маньяку от науки уличный бродяжка-сэльд – и вуаля, получите вашу чешую! А в дополнение к ней абсолютно нефункциональный хвост, набор кусалок а-ля белая акула, отсутствие доставшихся от матери-сильфиды крыльев и рассудок на грани помешательства. Уж на что я в ментальной магии полный бездарь, но даже на расстоянии сумел почувствовать, помимо жестко-колючего знака Далэ-Раа, кучу сдерживающих, успокаивающих, ограничивающих и парализующих (как я понимаю, на крайний случай) амулетов.

Если честно, то парня мне было чисто по-человечески жаль. Уж на что я ругался на свои крылья и проклинал экс-хозяйку за их возникновение, но лиши меня сейчас их – и я взвою от тоски, ибо попросту привык к полетам и уже не представляю без них нормальной жизни. Что же говорить о существе, которое родилось крылатым?

Впрочем, измененный не выглядел таким уж печальным. Как раз наоборот – скалясь во все зубы, стоял среди одногруппников на «парадной линейке в честь первого сентября» и увлеченно болтал с какой-то симпатичной гномкой, не реагируя на бубнеж ректора. А ничего гномочка, фигуристая. Повезло парню, нечего сказать.

– …И я также рад вам сообщить, что с этого года занятия… – продолжал петь соловьем ректор на своем возвышении. Я только вздохнул и тоскливо покосился на стоящих рядом с главой академии преподавателей с неожиданно счастливыми рожами. Либо они притворяются, либо местные преподы все поголовно моральные мазохисты. Ибо просто не может такого быть, чтобы нормальное, обладающее разумом существо, находящееся в своем уме, столь безмятежно радовалось тому, что в ближайший год ему придется вдалбливать в голову знания великовозрастным оболтусам. Хотя есть еще один вариант учителей – но я не выдержу, если все преподаватели окажутся такими же садистами, как и мой эльфийский дедуля!

– УР-Р-РА-А-А! – абсолютно неожиданно и очень громко хором заорали окружающие, вторя ректору. Я едва не подлетел, ей-ей! А в следующий момент точнехонько над моей головой еще и бахнул фейерверк… Сволочи!

Пока я, полностью дезориентированный, тряс головой, пытаясь проморгаться, прочистить уши, а заодно сориентироваться в пространстве и сообразить, где небо, а где земля, толпа подхватила меня и куда-то понесла. Я еле успевал переставлять ноги, ведомый чьей-то сильной рукой. Что ж, будем надеяться, что меня приведут куда надо… Правда, тут же возникает вопрос: «куда надо» – это куда?

Местом назначения оказался небольшой амфитеатр с высоченным белоснежным потолком. Ряды до боли знакомых столов-парт и длинные скамейки… Что-то как-то мне уже не очень хочется тут оставаться! Впрочем, кто меня спрашивать-то будет?

Меня буквально припечатали к ближайшей скамейке, и в следующий момент рядом плюхнулась та самая наглая желтоглазая девица, которой во время вступительной речи не давали покоя мои крылья.

– Ну что, будем знакомиться? – весело подмигнула она мне. – Я Хэдда! А ты кто? А кто тебя изменил? А почему у тебя родовое эльфийское плетение? А как ты…

А если у тебя есть фонтан, заткни его – дай отдохнуть и фонтану! О, боги! За что мне это наказание?!

Взглядом заставив замолчать трещавшую девицу, я демонстративно осмотрел ее сверху донизу и поинтересовался:

– Полукровка? – То, что в жилах сей особы плескался гремучий коктейль из крови разных рас, было видно даже невооруженным глазом. Аккуратные, чуть заостренные уши, выглядывающие из копны пепельно-русых волос, тонкие черты лица, присущие сильфам, но широкая кость, больше характерная для расы гор Гхорт. Тонкие полоски слабых гаххи на запястьях, выдающие наличие человеческой крови… И неожиданно знакомые желтые глаза, которые в последний раз я видел у моего приемного папочки.

Ой, ка-а-ак интересно… Неужели один из потомков Эллисаана? Или тут другой Аторре погулял? Хотя сомневаюсь – родовые признаки так долго не держатся, их бы размыла чужая кровь…

– Не полукровка. Смесок, – ухмыльнулась в ответ девица… Хэдда. – Дед был эльфийским полукровкой, бабка – дочерью сильфа и гномы. Ну а мой отец – чистокровный человек.

С невольным уважением (вот это понамешано!) я поглядел на будущую сокурсницу, одновременно не сдержав ехидный смешок. Вот и нашлась родня, где не ждали… Правду говорят: мир квадратный, встретиться в темном уголке – раз плюнуть! Вот кого-кого, а правнучку Элли, поступившую на один со мной факультет, я никак не ожидал встретить!

Зато теперь понятно, в кого она такая буйная. Кровь Аторре, даже разбавленная до невозможности, не водица. Ох, и наплачусь я с… Кстати, а кем она мне является? Посчитаем-ка. Если я и дед этой особы являлись какими-никакими, но братьями (ибо отец у нас с ним один – Элли!), то она… тэ-э-экс… моя внучатая племянница, что ли?! Или правнучатая?..

Вот что я никогда не любил, так это генеалогию! Пока запомнишь, кто кому кем является, – с ума сойдешь!

От подсчетов, кем приходится мне насмешливо сверкающая глазами Хэдда, меня отвлекли два сильфа в алой форме преподавателей, вальяжно зашедшие в аудиторию, и наступившая следом тишина. Я перевел взгляд на вновь прибывших и едва не поперхнулся от изумления.

Одним из вошедших был знакомый мне по приемной комиссии седовласый сильф – декан целителей, а другим… Чего?!

– Доброго полета вам, уважаемые, – отвесил легкий поклон декан. – Мое имя Отерессиас Соа, я, как вы знаете, декан факультета целителей. Рядом со мной – мой заместитель и помощник Авассиринарисс Сиэ…

Декан говорил еще много умных и полезных вещей, но я его не слушал, с изумлением вылупившись на знакомого русоволосого сильфа с ярко-розовыми крыльями. Тот в свою очередь взглянул на меня с недоумением, почти сразу же перешедшим в узнавание и удивление, граничащее с шоком. И надо сказать, я его понимал.

Дорогая Судьба, за что же ты меня так не любишь? Сперва новоявленная родственница, а теперь еще и это!

Ну здравствуй, Вася. Давно не встречались. Аж со времен нашего совместного рабства у леди Исаниу!

– Выпить хочешь? – Вопросительно вздернутая бровь. – Есть отличная настойка.

– Нет. Хотя…

– А ты попробуй сперва, а потом уже отказывайся. Сам делал, между прочим!

– Раз так… – Тщательно скрываемый скепсис.

Тишина, прерываемая только звуком дыхания.

– Давно тут работаешь? – Удивление, но какое-то вялое, словно говорящий уже устал изумляться.

– Да лет сто как. – Ехидный смешок.

– И ты молчал?! – Гневное шипение.

– А ты не спрашивал. – Широкая улыбка. – Налить еще?

– Наливай!

Очередная пауза в разговоре, но не тяжелая, а мирная.