Дарья Демченкова - Ожившие легенды

Он нахмурился, вспоминая. Конечно! Именно такой голос был у мятежной Старейшины, Каменной девы, тролличьей богини, восставшей из небытия во дворце наместника Полара и…

Оуэн зажмурился, пытаясь прогнать головную боль, рвущую затуманенное сознание в клочья, и замер, тяжело дыша. Что за странные воспоминания поселились у него в голове? И кто такой этот Оуэн? Человек? Но как…

Сознание магистра начало предательски раздваиваться, заполняясь новыми картинами из чуждого ему прошлого. От нахлынувших воспоминаний у сновидца закружилась голова. С трудом справляясь с обрушившимися на него яркими сценами необъяснимой и такой удивительной жизни, он захрипел и еле удержался на ногах. Неужели вещее сновидение? [28]Оуэн вздохнул и, подняв руку, с недоумением посмотрел на затянутую в тонкую черную броню ладонь.

– Это еще что такое? – прошептал он, оглядываясь в поисках зеркала. Взгляд магистра упал на окно, разделенное на несколько секторов. Из тусклого отражения на него смотрел высокий, полностью закованный в черную матовую броню монстр. Доспехи плотной стальной кожей обтягивали его новое слишком худое тело, не давая солнцу не единого шанса добраться до кожи. – Что же это…

– Ты не ответил! – В голосе юной гномини послышалась досада.

– Да? Прости, я… – Магистр снова замолчал, не зная, что сказать.

Пошатываясь, он дошел до массивного кресла, одиноко стоявшего у двери. С трудом справившись с излишне жестким каркасом необычных защитных лат, он сел. Распрямив спину, сновидец почувствовал на своем теле непривычный холодок и невольно поморщился от той силы, с которой защитный каркас сжимал его грудную клетку. Магистр почти ничего не видел. Узкая прорезь огромного расширяющегося кверху шлема оставляла лишь небольшую щелочку для обзора. Для того чтобы поворачивать голову, приходилось прилагать немалые усилия.

– Что… – Гноминя ошарашенно наблюдала за тщетными попытками магистра снять плотно обхватывающий голову шлем. Тот сидел очень плотно, игнорируя все попытки Оуэна избавиться от него. – Что ты делаешь?!

– Хочу снять шлем. – Сновидец повернулся к своей собеседнице: – Он весит несколько пудов!

– Прекрати немедленно! – Гноминя нахмурилась и сокрушенно покачала головой. – Ты меня пугаешь! Солнце только-только спряталось за горизонт. Дождись хотя бы сумерек…

– Разумная идея, – помимо своей воли проговорил Оуэн. Видимо, хозяйке сознания, в котором гостил сновидец, пребывание в этих доспехах доставляло необъяснимое удовольствие. – Как тут холодно, – прошептал магистр, и латы, повинуясь его воле, начали неторопливо нагреваться.

На этот раз вещее сновидение пришло к магистру неожиданно, без каких-либо предупреждений и предварительных знаков. Не было ни далекой тихой музыки, звучащей где-то на краю сознания, ни призрачных мороков, ни сладких пряных запахов. Вещее сновидение свалилось на него словно снег на голову в теплую летнюю ночь. Оуэн задумался, пытаясь вспомнить, что же произошло до того, как он провалился в это чуждое человеческому сознание и стал частью чьей-то личности.

Перед глазами замелькали обрывки воспоминаний. Хмурый рыжий гном стоит у стола с раскрытой клеткой, продолжая держать в руке какую-то мятую тряпку. Напуганный мальчик, округлившимися от ужаса глазами взирающий на быстро растущего чудного зверька с горящим на шее золотым медальоном. Вывалившийся из потайного лаза совершенно седой мужчина в старой заношенной форме Гильдии наемников. Его белые безжизненные глаза древнего слепца смотрели прямо на Оуэна и, казалось, видели магистра насквозь. Он протянул к сновидцу руку и…

Оуэн вздрогнул, выпадая из воспоминаний, и огляделся. Он очутился на чердаке какого-то старого, частично разрушенного дома. Конусообразная крыша, низкий потолок, бедное, но аккуратное убранство. По полу были разбросаны одежда и книги. В дальнем углу стояли собранные походные сумки, а к стене прислонено оружие: исполинская булава с шипастым навершием из серебристого металла и миниатюрная секира с расписанной древними рунами рукояткой.

– Ты должна принять решение. Сейчас, Нараатта. Он не оставил нам больше времени на раздумья, – не отставала от магистра маленькая гноминя. – Нараатта! – Она требовательно посмотрела на сновидца. – Ты что, не слушаешь меня?!

– Прости, Мэрита. – Оуэн медленно произнес незнакомое имя, которое так услужливо всплыло в чужой памяти, словно бы пробуя его на вкус. Душа Каменной девы, в сознании которой оказался старый чародей, с теплотой отозвалась на это воспоминание. – Я отвлек… отвлеклась.

Сновидец закрыл глаза, осторожно окунаясь в чужие, готовые затопить его сознание воспоминания. Вот еще совсем маленькая Нараатта в Живом лесу. Вокруг нее стоят невысокие треугольные деревья, тихо беседующие между собой и время от времени поглядывающие на невысокую, замершую напротив них троллину. Рядом с ней, уперев руки в бока, стоял маленький гномик и хмуро смотрел на совещавшиеся деревья. Сновидец присмотрелся и с улыбкой узнал в озорном коротышке Мэриту. Под глазом гномини красовался живописный фингал, к разбитым коленям были приложены листы подорожника. Много лет назад они забрели в Живой лес и случайно наткнулись на его стражей – Лесных хозяев. Тогда, еще в Аоре, они сбежали из школы, решив пошпионить за одним из старших учеников. За Виктором, начинающим телепортатором [29], частенько уходившим в Живой лес экспериментировать и практиковаться. Нараатта с Мэритой решили проследить за скрытным неразговорчивым парнем и подшутить над ним, если подвернется такая возможность. И, как всегда, влипли в историю…

Воспоминание казалось таким четким, ярким и правдоподобным! Сновидец готов был поклясться, что это именно он тогда был в лесу и, заблудившись, случайно поджег молодые побеги Лесных хозяев, неумело разводя костер в надежде согреться поздним холодным вечером. Огонь перекинулся на поселение волшебных фей…

– Время, отведенное нам Игроком, истекает, – сообщила Мэрита и грустно вздохнула. – Пора определиться. Либо мы переходим на его сторону, и он создает артефакты силы, либо…

– А цена?

Теперь уже вместо Оуэна говорила Каменная дева, Нараатта, будущая мятежная Старейшина и тролличья богиня, которой в скором времени суждено было больше тысячелетия прожить в тельце уродливого, проклятого всеми богами зверька. В демоне, которым будут по ночам пугать маленьких детей их родители. Сновидец наконец-то занял свое привычное место в вещем сновидении. Спрятавшись где-то в самой глубине, в темном укромном уголке тролличьего сознания, он стал безмолвным наблюдателем и больше не вмешивался в происходящее.

– Ведь ты только что с переговоров? Так какова же цена этой сделки?