Николай Степанов - Курьер

– Лехан, человек способен вернуться с того света?

– Да кто ж его отпустит?

– Не знаю, но вон тот гад мне знаком. И я ему, видать, тоже.

– Ну и что?

– Так он вроде сдох.

– Ты о чем?

– Помнишь, рассказывал о типе, который испортил мне многообещающее свидание?

– И…

– Сказали, он концы отдал. И вдруг…

– Берем, – тут же кивнул Ловкач. – Потом с ним поговоришь.

Обреченно опустив голову, молодой человек присоединился к нашей группе новобранцев. Выбрав последнего бойца, двинулись к своему взводу. Нельзя было растягивать формирование полка до темноты.

– Ты только не убей его, когда разговаривать будешь, – усмехнулся Ловкач. – А то состав отделения будет неполным.

«Бледный», естественно, был определен под мою опеку. Мало того, я выделил ему лежанку, которую прежде занимал наш новый командир взвода.

– Как зовут?!

– Ромас.

– Следуй за мной!

– Зачем?

– Это приказ. Ты не подчиняешься приказу?

Парень побледнел еще больше, видимо, в пути им успели объяснить некоторые правила армейской жизни. Он выпрямился и пробормотал:

– Слушаюсь.

«Надо же, а это здорово – приказывать. Могу сейчас хоть землю кушать заставить, и пусть только попробует отказаться».

– А теперь объясни, каким таким чудом ты вдруг воскрес? – Допрос начал, когда мы оказались уже за казармой.

Место я специально выбрал безлюдное, дабы никто не помешал задушевной беседе.

– А я и не умирал. Это ваш староста…

– Ты на дядьку Артима свою подлость не спихивай.

– Ничего я не спихиваю. Ему нужно было сына от армии отмазать, а мне – отдать долг в двадцать серебряков. Вот он и предложил вместо долговой ямы…

– Он предложил? – Едва сдержался, чтобы не врезать Ромасу по морде. – Да как ты смеешь?!

– Думаешь, охота было час сидеть под деревом, а потом еще и на драку нарываться? – Почувствовав угрозу, парень отскочил на пару шагов.

И то правда. Какой смысл было возле леса кормить комаров и поджидать неизвестно кого? Да и староста очень уж вовремя появился. Будто знал, что мы именно там окажемся. И дернул же демон! Минутку, чего я на рогатых бочку качу? Не они меня увели из деревни.

– А Ларзи?

– Ее он за пару серебряных уговорил с тобой прогуляться.

Нет, ну все повязаны! Нашли простака и рады!

– Но почему я?

– Артим говорил, ты в этой деревне из пришлых. Правильно?

– Ага. Семья перебралась, когда мне два года стукнуло.

– А еще, я слышал, у него в соседней деревне брат кузню держит. Теперь твои заказы ему перейдут.

– Сволочь! Какая сволочь! Ты-то его как нашел?

– Он сам меня отыскал. В Утесном на рынке поспрашивал купцов. Тот, кому я задолжал, рассказал, где живу. Мы договорились.

– За двадцатник?

– Двадцать пять, – поправил новичок.

– А ты знаешь, сколько стоит годовая отсрочка от армии?

– Нет.

– Пять золотых.

– Сколько???

– Сколько слышал.

– Не зря ваша деревня Хитрово называется. – Ромас плюнул на землю. – Надо же, как меня облапошили!

– А сам? Чем ты лучше? За деньги обрек человека на смерть.

– Думаешь, у меня был другой выход? – обиделся он. – Или долг отдать, или – на войну. А дома семья, две сестренки.

– Как будто тебе это помогло. Все равно ведь здесь оказался!

– Кто ж знал, что, выбираясь от вас, я нарвусь на двух амбалов. Обобрали до нитки, чуть живым остался.

– Кто знал, спрашиваешь? – Оба зятя Артима работали в припортовом трактире вышибалами. – Думаю, тот же староста и знал. Выходит, он и сына от армии сберег, и при деньгах остался. Ох, как же мне нужно с этой войны живым вернуться!

– И мне, – тихо произнес парень. – Купец за долги забрал дом.

– Дом за двадцать серебряных?

– К тому времени проценты набежали до пятидесяти, но мою хибару все равно никто покупать не желал.

– А как же сестры?

– Один добрый человек обещал целый год о них заботиться, если я вместо него в армию пойду.

– Он случайно не родственник твоему купцу?

– Сосед.

– Никогда не думал, что в мире столько «добрых» людей. Попались бы они мне сейчас под руку…

– Я злой, – тут же поспешил уточнить Ромас.

– Твое счастье. Один человек сказал: «Добрые долго не живут». Ладно, разговор окончен. Сейчас отдыхай, а завтра нас ждет много работы. Ты каким видом оружия владеешь?

– Пока в город не перебрался, неплохо из лука стрелял.

– Утром покажешь.

Возвращаясь в казарму, наткнулся на Ловкача.

– Я смотрю, у вас обошлось без жертв?

– Пока да. Ты же просил не калечить бойцов из нашего взвода, тем более – из моего отделения.

– Отойдем в сторонку, – предложил новоиспеченный капрал.

– Что-то случилось?

– Вроде нет. Просто ко мне снова Посох подходил. Его босс просит о встрече. Ему, кстати, тоже взвод дали.

– Просит?

– Ну так после твоих подвигов… Знаешь, кем ты теперь у них значишься?

– Понятия не имею.

– Кремень, об которого сломали зубы и Резак, и Череп.

– И что мне с этим титулом делать?

– Сходим на встречу – узнаем.

– А я-то при чем?

– Тебя тоже приглашали.

– Снова подстава?

– Вряд ли. Шелест с нами не ссорился.

– Когда выдвигаемся?

– Прямо сейчас. Пока не стемнело.

Возле казармы первой роты нас уже поджидали два бойца.

– Как насчет маленько прогуляться? – Коренастый мужик с проседью на висках кивнул в сторону еще не запертых ворот.

– Не возражаю, – ответил Лехан.

Далеко уходить мы не стали, остановились в двадцати шагах от выхода.

– Об чем погуторить хотелось, уважаемые, – начал Шелест. – Череп, которого нынче к демонам отправили, не простым паханом был. Поговаривали, всегда под рукой держал тихушника, а то и двоих.

Я не сообразил, о ком речь, но Ловкач взглядом дал понять, что объяснит позже. Однако уголовник успел уловить недоумение в моих глазах.

– Так кличут шестерок, которые никогда не показывают связи с главарем и его людьми, – ответил он на невысказанный вопрос. – Поскольку мы с Черепом были в контрах, один из этих тихушников, может, и осел в моей казарме. А если так, то после смерти пахана он наверняка будет вредить мне исподтишка.

– Думаешь, попытается нас стравить? – высказал предположение Лехан.

– В корень зришь, уважаемый. Так вот, что бы там промеж нас ни происходило, мои люди вас пальцем не тронут и слов плохих в вашу сторону не скажут.

– Взаимно, – пообещал Ловкач.

– А расслабляться нам рановато.

– Разве у тебя нет собственного тихушника? – Мне надоело изображать безмолвного.

– Был. Помнишь Виталха?

– Разве он?

– Хочешь сказать, непохож на уголовника? – усмехнулся главарь. – На то и тихушник. Но Череп его все равно раскусил, да еще попытался всех убедить, что его пришил ты. Двух зайцев сразу поймать хотел, стервятник.