Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь силы

– Номе торкес, эсклаво! – Девушка аж передернулась от омерзения.

Ага, «эсклаво» я знаю – это «раб». Остальное, наверное, что-то вроде: «Не смей ко мне прикасаться». И это выражение лица – неужели ей настолько неприятно чужое прикосновение? То-то она все время такая напряженная. Как и терпит-то всю дорогу?

Софья несколькими пассами восстанавливает поврежденную руку и начинает что-то выговаривать Тин. Элеандор уже достает припасы, так что я отправляюсь за дровами. Когда я возвращаюсь, скандал набирает обороты. Интересно, Софья кричит и ругается на Тин, как на младшую сестренку, и наша Хиджэтан, что интересно, не возражает. А ведь целительница – всего лишь человек, то есть рабыня по определению. Скот домашний. Хотя… черт его знает, что там творится, в этой рыжей головке.

– Мэтр, ну хоть вы ей скажите, что, если живешь с людьми, нужно немного понимать их язык и уважать традиции! – Софья заметила мое возвращение.

Тоже мне нашла авторитет! Перехожу на общий:

– Зачем? Захочет понимать, о чем говорят вокруг, – выучит.

– Пожалуй, вы правы, мэтр. – Софья произносит это тоже на общем и подмигивает прислушивающемуся к разговору Элу.

Тот еле заметно кивает. С Матеушем договариваться смысла нет – он и так даркаан не знает.

Мэт, кстати, ведет себя по-свински. Ну не нравятся тебе гомосексуалисты – ну и молчи в тряпочку. Какого черта нужно вслух рассуждать о всяких «мотыльках», которые недостойны называться мужчинами, и столь демонстративно избегать прикасаться к Элу?

«Мотылек», или, на общем, «фелтэ», местный эвфемизм, вроде нашего «голубой». Между прочим, Элеандор и не пытался еще приставать к нашему новому спутнику. Насколько я знаю, это вообще не его тип мужчин. А парня, похоже, переклинило. Уж слишком это все нарочито, агрессивно. Юношеский максимализм? Или он и сам тоже, вот и старается, чтобы не заподозрили? Хотя может быть, и не тоже. Парень больше полугода провел в рабстве – всякое могло случиться. И мне совершенно неинтересно, кто это был – соседи по бараку или очередной хозяин, не такой деликатный, как Эл. Абсолютно неинтересно.

Что удивительно, Тин вполне спокойно забралась в седло, даже не споря, кто из нас будет ехать спереди. Интересно, какое место я занимаю в ее внутренней иерархии? Не то чтобы это сильно меня волнует, но любопытно.

Дальнейший путь мы с Софьей скрашивали беседой на различные отвлеченные темы. Разумеется, на общем. Целительница рассказывала про годы обучения у своего наставника, ныне уже покойного, я – про учебу в академии. Сравнивали методы, спорили об эффективности. К разговору подключился Эл, вспомнил несколько интересных историй об учениках магов, высказал свое видение вопроса. В общем, недовольной осталась только Тин. Она заикнулась было про то, чтобы перейти на даркаан, но была демонстративно проигнорирована, обиделась и молчала до самого Бисэра. Матеуш тоже не находил разговор особо интересным, но вот как раз эти двое никак не могли друг с другом объясниться.

К Бисэру мы подъехали уже практически в темноте, пришлось дать стражникам немалую взятку, чтобы нас все-таки пропустили в город. Гостиницу выбрал Эл, он же договорился о комнатах. Ужинали в нашей комнате, так как она была просторнее, чем девичья. Уже под конец трапезы Мэт снова устроил выступление, отказываясь ночевать в одной комнате с мужеложцами и так далее. Задолбал, честное слово!

– Матеуш Биен, сын Доброслава. – Я не повышал голоса, это ни к чему. – Извольте держать мысли по поводу «мотыльков» и вашего к ним отношения при себе. Еще одно слово – и я сделаю так, что вы будете молчать до конца своих дней.

– Чтобы какой-то старый… – тут же взвился пацан, но договорить не сумел.

Утонченно-возвышенный Элли изящным движением поднялся с кровати и врезал ему в челюсть. Потом добавил с левой в печень и апперкот. Схватил скулящего нахала за шиворот и выкинул из комнаты. После чего сполоснул руки в тазу, залечил сбитые костяшки при помощи амулета и снова развалился на кровати. Минуту длилось изумленное молчание.

– Простите, мастер, – наконец осторожно произнесла Софья. – Не то чтобы я осуждала ваши действия, но… вы – и рукоприкладство?

– Так слов он не понимает, – лениво заметил Эл, переходя снова на даркаан.

– Простите, но…

– Да я-то прощу. А вот у мэтра есть одна черта, которую в иных обстоятельствах можно было бы назвать положительной: он очень трепетно относится к данному слову.

Валяюсь на кровати, закинув руки за голову, и делаю вид, что разговор вовсе не обо мне.

– Я все же не понимаю…

– Видите ли, Софья. Лорд Разрушения очень редко угрожает и всегда держит свое слово. То есть если он сказал, что парень будет молчать до конца своих дней, то он так и сделает. Вырвет язык, зашьет рот или попросту убьет на месте. Так как некоторое время нам еще предстоит путешествовать вместе, я прошу вас учесть этот факт.

– Э-э-э… – Слов у целительницы не нашлось.

– Пытаетесь вспомнить, что он вам еще пообещал?

Софья судорожно кивнула.

– Если не считать молчаливого разрешения следовать рядом, то пока что он обещал только не убивать госпожу Ардивенто за то, что она провела над ним ритуал и пыталась украсть коня. Не так ли?

– Так, – подтвердил я.

– То есть я теперь в безопасности? – Тин приободрилась.

– Мэтр не только очень трепетно относится к своим обещаниям, но и умеет их давать, – все тем же скучающим голосом продолжил лучник. – Насколько я успел его изучить, он не убьет вас за ритуал и попытку кражи. Но он может выдумать еще тысячу и один повод. Или просто вывести вас из себя, спровоцировав на нападение.

– Чтобы убить демона, повод не нужен. – Я зевнул.

– Мэтр! – взвилась Софья. – Вы должны дать слово…

– Я ничего не должен! – рявкнул я, садясь на кровати. – Ни вам, ни этой демонессе! Что я на самом деле был должен – это убить ее, как только увидел. Или сообщить ближайшему рыцарю Пепла! А теперь извольте покинуть комнату – вы мешаете мне спать.

Будут мне еще всякие тут указывать, чего я должен, а чего нет! Впрочем, возмущался я недолго, почти сразу провалившись в сон без сновидений.

Наутро Софья выглядела хмурой и невыспавшейся, а Тиана откровенно нервничала. Боится, что ли? Я еще плохо умею толковать желто-красные переливы ее ауры. Я вчера с угрозами не переборщил? Надо бы ее как-то успокоить. В принципе до сих пор она вела себя вполне нормально.

– Можешь сесть сзади, – разрешаю я, когда девушка в очередной раз топчется у стремени, собираясь с духом, чтобы залезть в седло.

– Нет, не нужно! – Тин бледнеет.

Кажется, я напугал ее еще больше. Она решила, что если я подставляю ей спину, то уже не числю среди живых? Ну не хочет – и ладно. Мне же спокойнее.