Ольга Вольска - Сокровище двух миров

«Цитадель Крайэн пала…» – эти слова звучали у него в висках, будто стук молотка по крышке гроба. Сколько лет минуло с того страшного дня, а воспоминания о событиях, свидетелем и участником коих ему пришлось стать, оставались все такими же яркими. В жизни каждого из нас есть секунды, которые хочется сложить в шкатулку с драгоценными камнями и надевать вместо украшений. А бывает и наоборот – от некоторых секунд ты готов избавиться любой ценой. Но, увы, не получается… И вот во сне ужасное прошлое вновь настигло его. Рид с нажимом помассировал виски. Кажется, спокойная жизнь грозит закончиться, так толком и не начавшись. При всей своей приверженности к церкви и непоколебимой вере святой отец обладал изрядной долей суеверности. Он остерегался черных котов и верил в негативное воздействие пустых ведер. А еще он верил в сны… Особенно в такие, ибо за множество прожитых лет Рид четко усвоил: если тебя настигли отголоски прошлого, значит, жди беды.

На полу, нервно подпрыгивая, дребезжал будильник. Подкатившись к ножке дивана, он заставил старенькую мебель заходить ходуном. Телефон церковным набатом надрывался где-то между книгами. Архонт с тяжким вздохом сполз на пол и на четвереньках кинулся разыскивать истерично орущий мобильник. Обнаружив его между Роджером Желязны и собранием сочинений Фейхтвангера, он наконец-то принял вызов и вполовину сократил шумовые эффекты в своей квартире. Затем взялся доставать окончательно закатившийся под диван будильник.

– Рид! – Из трубки доносился слегка недовольный голос госпожи кардинала, которая не слышала ничего внятного, лишь какую-то дурную возню и странное металлическое дребезжание.

Но вот архонт все-таки нашарил нервные часы и победно выудил их наружу. За будильником тянулись длинные махры скопившейся под диваном пыли.

– Рид! Что ты там вытворяешь?! – Злате приходилось фактически кричать, чтобы перекрыть противный, надрывный звук.

Тут святому отцу удалось-таки прижать молоточек, и будильник обиженно заткнулся.

– Ф-фу… – Архонт обессиленно привалился к дивану.

– Рид! – Недовольный вопль, значительно искаженный паршивым динамиком, беспощадно резанул по уху.

– Незачем так кричать, я и без этого тебя прекрасно слышу! – поспешил успокоить Злату священник, болезненно морщась.

– Что за мракобесие творится у тебя в квартире?!

– А… Будильник воскрес из мертвых, – отмахнулся архонт. – Уже лет семь не звонил, а сегодня вдруг отчего-то сработал.

– Ну, значит, будешь должен мне слуховой аппарат, – саркастически подытожила госпожа кардинал. – Я едва не оглохла! И вообще, у тебя пятнадцать… Нет, осталось уже десять минут, чтобы умыться, побриться и добежать до отдела, – закончила она приказным тоном.

– Э? Какого отдела?

– Специального, – любезно подсказали из трубки. – При Дипломатическом корпусе…

– Но у меня сегодня первый рабочий день в архиве… – жалобно возмутился Рид.

– Отменишь!

– Но…

– Бегом! – Трубка рявкнула так, что Рид автоматически подхватился на ноги и зашарил взглядом по комнате, разыскивая одежду. Возражать было уже некому – из динамика доносились длинные заунывные гудки.

Архонт растерянно воззрился на зажатый в руке будильник. Стрелки, как и много лет подряд, неизменно показывали четыре часа. Рид сверился с таймером на телефоне – четыре часа и десять минут раннего, суматошного утра. Священник вновь перевел взгляд на будильник. Секундная стрелка оставалась недвижима – часы стояли. Рид обеспокоенно пожал плечами, аккуратно поставил будильник на место и принялся поспешно одеваться.

Много ли найдется в жизни вещей, способных заставить нас удивляться, недоумевать и одновременно с этим испытывать раздражение? Одна-две точно есть, а если основательно покопаться в себе, то их может набраться и до десятка. Госпожа кардинал усиленно размышляла, когда же она сталкивалась с такими вещами в последний раз, с удивлением наблюдая, как какие-то незнакомые люди с хозяйским видом расставляют в ее кабинете коробки и ящики с эмблемой ордена иезуитов, или Общества Иисуса, как он официально назывался. Сами же служители сего почтенного ордена сновали по коридорам церкви Святого Матиаша весьма шустро, словно вспугнутые тараканы, не обращая ровным счетом никакого внимания на кучку людей, столпившихся возле окна. Сотрудникам специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой всеблагой матери-церкви оставалось только растерянно вертеть головами, созерцая творящееся вокруг безобразие.

В конце концов Злата не выдержала. Полученное ночью уведомление, исходящее от кардинала Дэпле, недвусмысленно предписывало всем ее подчиненным как можно скорее собраться на рабочем месте и приступить к активным действиям. Однако каково же было удивление сотрудников спецотдела, когда выяснилось, что рабочего места у них уже нет… Зато в их прежних кабинетах беззастенчиво орудует представительство ордена иезуитов, въезжающее на новую жилплощадь. Их бывшую жилплощадь! Очень быстро удивление дипломатов переросло в недоумение, которое в свою очередь так же скоропостижно перетекло в недюжинное раздражение. Посему госпожа кардинал решила, что хорошего помаленьку, и перешла к активным действиям…

Первый же перехваченный в коридоре иезуит оказался заместителем главы представительства. Сам же глава, его благочестие брат Юлиан, сейчас находился в отъезде.

– Святой отец, потрудитесь объяснить, что за бардак творится на моей территории? – сердито осведомилась госпожа Пшертневская, она же княгиня ди Таэ.

Хьюго, Анна и Эрик пытливо воззрились на иезуита из-за спины начальницы.

– По воле Бога и святого синода наш благочестивый орден получил сии непорочные апартаменты во владение, – чопорно откликнулся сутуловатый, благообразный старец, молитвенно сложив руки на груди.

Злата переглянулась с остальными.

– Но позвольте, а нам теперь куда прикажете деваться? – Госпожа кардинал воинственно уперла руки в бока и подалась вперед.

Князь Эрик ди Таэ исподволь глядел на жену, приходя к справедливому выводу, что в гневе она еще красивее. Интересно, выдержит ли этот чахлый иезуит ее гневную вспышку? По мнению князя, у святоши нет ни единого шанса.

Старец торжественно возвел очи горе и развел руками.

– На все воля божья, дщерь моя, – ответствовал он, улыбаясь фальшивой благообразной улыбочкой.

– Воля божья? – Злата недобро прищурилась. – Хорошо, будет вам сейчас воля божья! – Она чуть отошла в сторону и яростно защелкала кнопками мобильного.

– Куда она звонит? – забеспокоился пожилой иезуит.

Трое сотрудников специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой всеблагой матери-церкви многозначительно переглянулись.