Ник Перумов - Молодой маг Хедин

– Мне надо торопиться, – молодой маг Хедин озабоченно потирал лоб. – Великий Мерлин собирает совет Поколения. Не иначе, как потребует… заставит… – он поморщился.

– Поколение выступит против собственного брата? – поднял бровь Отец Дружин.

– Выступит, куда денется, – буркнул Хедин, – если на то будет воля Ямерта.

Отец Дружин не знал, откуда молодому магу стало известно о сборе совета, и спрашивать он не стал. Просто молча кивнул и пожелал своему ученику счастливого пути.

Хедин лишь криво дёрнул щекой.

(Комментарий Хедина: Старый Хрофт не знает и знать не может о моём последнем разговоре с Ракотом. Том самом разговоре, когда мы поссорились с братом.

Случился он как раз незадолго до нашего с Хрофтом последнего странствия, и о нём Древний Бог ничего от меня не услышал. Слишком это было больно и неприятно.

Ракот нашёл меня в Хьёрварде, у альвов. К ним я отправлялся, когда требовалась тишина; нигде в ту пору мне лучше не удавались магические практики, чем у них. Альвы отличались редкостной запасливостью в том, что казалось всяческих чародейских ингредиентов или артефактов.

Ну и была ещё одна причина, гм, гм…

Ракот, напротив, альвов недолюбливал.

«Воображалы! – бывало, мог бросить он. – Только и думают, как бы насолить эльфам, своим создателям. Воевали б тогда уж открыто, а они всё исподтишка норовят!»

Считаные единицы из этого народа все-таки оказались в его войске; но это, как говаривал Ракот, «те альвы, которые уже не альвы».

Но в тот раз он изменил себе.

Всё тот же красный плащ за плечами, всё тот же чёрный меч. Правда, клинок, мне показалось, неуловимо изменился, словно Ракот наложил на него какие-то новые чары. Спрашивать я, однако, не стал, понимая, что названый брат явился сюда совершенно не за этим.

Всю ночь мы с Лиайей собирали линзами лунный свет, пронзали им хрустальные скляницы, где дозревали кой-какие снадобья, когда примчался альв-посыльный.

Ах, ну да. Лиайя. Враново-чёрные волосы и тёмно-синие глаза, словно глубокие воды над донным провалом. Из альвов, из их аристократии, тех, кто был сотворён первыми и кто потом возглавил бунт против создателей из Серебряного Кора.

Она и походила на Сигрлинн, и не походила. Походила внутренней силой, словно скрытый под плащом клинок. Походила отвагой, жаждой риска. Походила неистовством в любви, другим альвийкам, в общем, не слишком свойственным.

А отличалась тем, что никогда не язвила и не острословила. Словесных пикировок у нас с ней не бывало вообще. И… какое-то время мне это нравилось.

Ракот ввалился, едва не снеся покрытую тонкой резьбой дверь с цветными витражами. По правде говоря, дверь и впрямь не отличалась ни шириной, ни высотой, так что мощному телом Властелину Тьмы пришлось поворачиваться чуть ли не боком.

– Брат Хедин! – он шагнул, облапив меня по-медвежьи. – Ба! А это кто ж?

– Э… Лиайя, Ракот.

– Приветствую могучего владыку, – прошелестела альвийка, церемонно приседая и склонив голову.

– Прими вот, – Ракот небрежно скинул алый плащ ей прямо на руки. – Вели ей удалиться, брат.

– Повинуюсь, – Лиайя не подняла глаз, тихой тенью выскользнула за порог.

– Гм. Брат, не стоило бы так…

– Как «так»? – громыхнул Ракот.

– Она не служанка.

– А! – кажется, он даже смутился на миг. – Прости, Хедин. Не хотел.

– Привычки властителя, понимаю, – не удержался я.

– Ну, может, и так, – расхохотался Ракот. – Владыки Тьмы, брат Хедин, уже не просто Истинного Мага!

– Ты уверен, что тебе это так нужно? А что скажет Мерлин?

– Мерлин? – презрительно скривился Ракот. – Мне нет до него дела. Пусть попробует сказать хоть что-нибудь. Довольно он вещал нам с трона, будто и в самом деле король Поколения! Хватит, наслушались.

– Допустим. А что скажут Предвечные Владыки?

Ракот мрачно ухмыльнулся, шагнул ближе, положил руку мне на плечо.

– А вот это мы и увидим.

– Не слишком ли опрометчиво? Тьма, как ни крути, первородная субстанция. Её никто и никогда, насколько я знаю, не объявлял «своей». Даже Молодые Боги. У них есть Яргохор, но никто из них Тьмой не повелевает.

– Тем хуже для них! – Ракот сжал кулак. – Брат, я не привык ходить кругом да около, говорить околичностями. Ты, я знаю, последнее время тоже упорно занимался Тьмой.

– Ты знаешь? Откуда?

– Я всё-таки её Властелин, запамятовал? Когда кто-то особенно глубоко залезает в мои владения, я всегда чувствую.

– Хотел бы я так, – сказал я с искренней завистью. – А как это работает? Ты налагал заклятие, которое…

– Об этом поговорим в другой раз, – отмахнулся Ракот. – Пока же что я хотел тебе сказать – зная, что от тебя это никуда не уйдёт, – что я…

– Что ты готовишь войну?

Ракот гордо выпрямился, расправил плечи. Сейчас, вспоминая весь этот разговор столько лет спустя, я не могу не думать, что выглядел он тогда довольно-таки комично.

– На твоём месте я не стал бы этого делать, – я не дал ему раскрыть рта. – Нет, погоди, послушай меня, не впадая во гнев. Чего ты хочешь достичь? Ты хочешь власти над всем Упорядоченным?

– Быть может, – Ракот не отвёл взгляда. – Но что ж с того? Разве не поступили так же Молодые Боги?

– А, ты тоже знаешь?

– Трудно было б не узнать, подчинив себе Тьму, – брат пожал плечами. – Они, конечно, любимые дети Творца, они владеют Сущим; но когда-то были такими же пришлецами, возникшими из ниоткуда. Почему бы и не мне?

Он был вполне серьёзен, мой названый брат. Теперь, множество веков спустя, я понимаю, что его вело; тогда же – нет, не понимал. Я-сегодняшний нашёл бы верные слова; я-вчерашний думал, увы, больше о себе.

– А что с нами? С нашим Поколением? Мы служим Молодым Богам, предвечным владыкам. Как быть с этим? Да и Мерлин наверняка не останется в стороне.

– Никак. Молодые Боги держали в рабстве всех Древних, все Поколения, бывшие до нас. И спроси у своего драгоценного Мерлина, что с ними случилось.

– Он не мой, – обиделся я. – А что с ними случилось, я знаю и так. Нет ничего неизменного, Поколения сменяют друг друга. Так было и будет.

– А я не хочу, чтобы кто-то решал за меня, когда мне жить, а когда – умирать! – рявкнул Ракот. – Мы, Истинные Маги, есть Великий Предел, нам и решать самим, сколько и как жить. Настоящая свобода – в этом, брат Хедин.

И мы заспорили, в чём и как проявляется эта самая «настоящая свобода» и что, в сущности, Истинный Маг должен с ней делать. Сейчас мне тяжело вспоминать это – я мог бы отговорить названого брата от его безумного предприятия.