Софья Ролдугина - Зажечь звезду

Магия уходила в нить, как в бездонный колодец. След чётче не становился. Закусив губу, я начала бережно ощупывать паутинку, «замазывая» силой разрывы. Конечно, они мешали, но главная проблема всё же была не в них. Большие подозрения вызвал узелок на конце нити – слишком сложный для случайного. Скорее, похож на плотно свёрнутое заклинание, но вот какое…

– У вас получается? – раздался над ухом взволнованный голос. – Послушайте, я должен вам кое-что сказать, точнее, признаться…

Я дёрнулась.

Пальцы слишком сильно сдавили злосчастный узелок и наткнулись на что-то острое.

Клод, чтоб его в бездну! Идиот! Нельзя отвлекать равейну во время ритуала!

Руку мгновенно свело от холода. На месте нитки словно образовалась чёрная дыра, втягивающая в себя любую магию. В панике я швырнула в неё заготовленную силу, потянулась вглубь – сразу и к себе, и к Феникс, но подруга – умничка! – сразу же перекрыла общий канал с коварной паутинкой, не давая мне осушить нас начисто.

Не помогло. Слишком много я вбухнула в «дыру» силы от испуга.

«Она исчезает!» – крикнул кто-то из ведарси. «Убра-ать!» – завопила Феникс. «А-а-а!» – заорала от неожиданности я. В нас врезалось что-то тяжёлое, голова закружилась, и мы рухнули вниз, вниз, вниз…

…хватаюсь за нити, отчаянно пытаясь удержаться…

…Феникс, похожая на огромную огненную птицу, рвётся вверх, но связь напрягается и утаскивает равейну за мной…

…кто-то с воем цепляется за мой рукав, желудок делает сальто, голова взрывается от боли разноцветным фейерверком – и этот жуткий «карнавал» до безумия напоминает ощущения при…

…телепортации.

Только что мы болтались где-то между здесь и там в мистической невесомости, и вот уже тело обрело привычную тяжесть, ноги заскользили по мокрым камням и я с размаху шваркнулась спиной и затылком об эти самые камни. В глазах заплясали звёздочки.

– Шатт даккар! – вырвалось у меня душевное. Призрак Элен с мылом «для мытья рта» тут же замаячил перед внутренним взором.

– Мамочки! – завопила Феникс, по инерции падая на меня. Я сдавленно пискнула.

Клод, которому не повезло приземлиться навзничь, как и мне, вдумчиво подвёл итоги, пожелав неизвестному телепортатору неплатонической любви с пьяным единорогом. Мне почему-то сразу стало жалко Серго.

Очень медленно я открыла глаза. Перемещение нисколько не повлияло на изменённое зельем восприятие, и вокруг по-прежнему вились разноцветные нити. Но сразу стали очевидны две вещи.

Во-первых, мы оказались в пещере. Чудесно. Проваливаться под землю становилось моим любимым занятием. Зелёные прожилки, намертво обрезающие часть узора, наводили на грустные мысли о пиргите.

Во-вторых, единственный выход из пещеры перегораживала наполовину опущенная решётка из того же пакостного металла. Наверняка во время перемещения она была открыта настежь, иначе портал бы просто сюда не пробился. Впрочем, мне одной сил бы не хватило даже на это – именно порция почерпнутой у Феникс магии сделала перемещение возможным.

Со зловещим грохотом прутья решётки стукнулись в камни. Домечталась, идиотка несчастная! Нашла время силы оценивать. Как теперь выбираться будешь?

– Энни, слезь с меня, пожалуйста, – мрачно попросила я, тыкая подругу пальцем в бок. Она смотрела на пиргитовые вкрапления в стенах расширенными от ужаса глазами. – Тяжело, знаешь ли…

– Прости, – пискнула Феникс, перекатываясь в сторону. Холодная вода щедро плеснула мне в лицо, заставив зажмуриться. – Ой, ещё раз прости… Всё в порядке? – жалобно спросила она.

– Не в порядке, – вздохнула я, протирая глаза и принимая вертикальное положение. – И дела становятся хуже и хуже, – добавила, рассмотрев, кто стоял за решёткой.

– Куда уж хуже… – проворчала подруга и осеклась, проследив за моим взглядом.

– Доброй ночи, – вежливо поздоровался… да, наверное, инквизитор.

Феникс вскочила на ноги, поднимая тучу брызг.

– И вам того же, – съязвила я, отплёвываясь от воды. – Полагаю, ловушка – ваших рук дело? Единорогов любите, к слову?

Смотритель улыбнулся. Что-то в его лице мне казалось ужасно знакомым…

– Мы встречались раньше? – вырвался у меня вопрос.

– Однажды, – усмехнулся мужчина. – Около двух лет назад, девочка. И для тебя было бы лучше, если бы всё закончилось именно тогда. Меньше бы путалась потом у меня под ногами.

Два года, два года…

Отойди от неё. По слову Смотрителей!

Я отчётливо скрипнула зубами.

– Спасибо, что напомнили. Брат Давл, да?

– Нет, – с улыбкой поправил меня инквизитор. – Моё имя Лешкович. Серые братья Риак и Давл, увы, почили в мире, вступив в неравную схватку с порождениями тьмы. Орден скорбит о них.

– Маловато в вашем голосе скорби.

– Зато в твоём, дитя, слишком много дерзости, – ненатурально рассердился маг и продолжил юродствовать: – А дерзость есть грех великий…

– Дай-ка угадаю, – мрачно предложила я. – Вы накажете нас и оставите здесь, за решёткой, на веки вечные?

Смотритель улыбнулся ещё шире.

– Что ты, дитя моё. Это было бы слишком жестоко, даже для грязных равейн и предателя. Нет. Скоро я вернусь сюда с револьвером и облегчу ваши страдания. А пока можете подумать о вечном. Например, о геенне огненной, что ожидает вас за гранью.

– Спасибо за заботу, – ласково поблагодарила его Феникс. – Я очень люблю всё огненное. Гиен, наверно, тоже люблю. Кстати, какие они – огненные гиены?

Если честно, я надеялась, что этот фарс продлится ещё немного и нам удастся вытянуть из болтливого инквизитора какую-нибудь полезную информацию. К сожалению, он не захотел оставаться объектом для издевательств – поджал губы и молча развернулся к лестнице. Через минуту шаги утихли и в подземелье воцарилась тишина.

– Круто, – констатировала я. – Мы сидим под землёй… кстати, ни у кого нет клаустрофобии? Нет? Ну, хоть одна хорошая новость… Сидим без возможности покинуть это негостеприимное место. Подставу устроил Орден, что уже само по себе плохо, более того, один из смотрителей имеет на меня зуб. Скоро к нам спустится маньяк, чтобы потренироваться в стрельбе по живым мишенями, а щит мы поставить не можем, потому что вокруг один пиргит, а он магическому воздействию не поддаётся, так что извини, Феникс, но никакой каменной стенки сделать не получится. Кстати, прямое попадание пули в голову не лечится, даже если за дело берётся Дэриэлл, которого, как вы, возможно, заметили, здесь нет. Ваши предложения, дамы и господа?

К концу монолога мной овладело такое отчаяние, что хотелось биться головой в стены. Или бить кого-то – например, некоего мерзавца в белом балахоне мага.

А Феникс, напротив, выглядела смертельно спокойной.

– Мне тут интересненько стало, – сказала она. – Та козявка что-то ляпнула про «грязных равейн» и «предателя»… Ну, грязные – это мы, наверно. – Феникс с сожалением оглядела свои сильно пострадавшие от перемещения и подземной сырости джинсы. – А кто предатель?