Алексей Олейников - Тени Авалона

А эти искрошенные тела – циркачи Магуса Югославии.

Дженни осторожно вынула обломок флейты из мертвой ладони. Белая флейта, почти как у Эвелины.

– Это были не солдаты, – сказала девушка. – Вас убила не человеческая война.

Что-то мелькнуло в шатре, Дженни повернула голову и сразу оказалась внутри.

Здесь длилось одно и то же гибельное мгновение: огонь вечно рвал ткань купола, балки трещали, тросы лопались, трапеции и страховочные пояса летели вниз. Искры танцевали в дымном воздухе.

Дженни прошла меж дымящихся деревянных скамей, на них застыли обугленные тени.

Почти весь Магус Югославии собрался в цирке, чтобы посмотреть последнее представление о собственной гибели.

Тени шевелили сгоревшими губами, потрясали костлявыми кулаками и гремели костяшками рук. Тени жаждали крови, они взывали к отмщению.

А на арене метался серый волк. Он рвал зубами, бил грудью и лапами страшных тварей, летучих мышей с лицами старух, но его удары не достигали цели. Старухи хохотали, полосовали его длинными черными когтями, хлестали железными бичами, старухи были неуязвимы.

Дженни перемахнула бортик. Горящие опилки закружились вокруг, она зажмурилась, а когда открыла глаза, Дьюла исчез. Лишь издевательский хохот затихал вдали. Дженни рванулась следом, но споткнулась.

В центре шатра была вбита черная полая труба, в которой исходила ленивыми пузырями какая-то мерзкая жижа.

Дженни выбила трубу, запустила руки в горячие опилки.

«Не может быть… Нет».

– Есть… – Она выудила конверт из старинной цветной ткани. Конверт, вышитый металлической нитью, с некогда прочным каркасом внутри, украшенный по углам неизвестными ей знаками. Древняя земля Магуса.

Дженни распахнула мешочек, коснулась земного праха, который поедала черная бурлящая плесень. Древняя земля умирала у нее на руках, исходила белым паром.

– Кто… – зашелестел слабый шепот.

– Дженни Далфин. Я из Магуса Англии. Что…

– Беги! Он не пощадит!

– Все кончилось. Вы на Дороге Снов.

– Совсем… юная, – шепот то стихал, то набирал силу. – Беги, пока не осталась… место вечной боли…

– Здесь мой друг, как мне освободить его?

– Никак… Кто пойман… будет вечно… этот день.

– Что случилось?

– Смерть. Тьма. Они… пришли до зари. Забрали печать.

Дженни прошиб холодный пот:

– Печать Фейри?!

– Зеленую… печать. Забрали его.

– Его?

– Не знаешь? – голос Древней земли слабел, в нем не было удивления, только констатация . – Я ухожу… меня освободила… нет смысла скрывать. В семи печатях… семь вождей фейри… семь могучих воинов, плененных… Красная печать – Маха, Желтая – Бадб, Синяя…

Голос умолк, с ладоней белым облаком полетел пепел. Древняя земля Магуса Югославии наконец-то была свободна.

Шатер затрещал, балки посыпались вниз, ткань захлопала на ветру. Шатер падал.

– Арвет! – закричала она, и солнечный олень пробил купол, ступил на горящие опилки.

– Нашла?! – юноша тяжело дышал, куртка была изорвана, с меча падали густые черные капли.

– Почти. Подними меня! – она запрыгнула на спину оленю, схватилась за Арвета.

«Тот, кто попал сюда, вынужден вечно проживать этот день, – вспомнила она. – Значит, надо прожить его до конца вместе с ним…»

– Дженни, огонь…

– Я освобожу вас, – пообещала она мертвецам. – Всех вас. Поднимай!

Зарница ударил копытами, скакнул в синюю прореху в пылающем занавесе, который опускался за последним представлением балканского Магуса.

Дженни указала на серую точку, которая мчалась, обегая по кругу город: через огороды со спеющими сливами, черешней и вишней, сквозь оранжевые звезды абрикосов и желтые звезды подсолнухов, ломая плетеные заборы, через дворы с забытым бельем, на котором оседала сажа и гарь, сквозь следы обычной человеческой жизни.

А следом вихрем летели старухи на мышиных крыльях, подгоняя его ударами бичей.

– Я от них еле отбился! – изумился Арвет.

– Быстрее!

Арвет пришпорил оленя, они ринулись наперерез погоне, поравнялись с волком:

– Дьюла!

Волк и глазом не повел, он мчался вперед, вздрагивал от каждого удара когтистых бичей.

– Прямо над ним пролети и останови старух! Я его разбужу!

Юноша только глаза округлил от такого предложения, а Дженни на полном скаку соскользнула, схватила Дьюлу за мощную шею, и они кубарем покатились по земле.

Зарница прянул навстречу рою старух, выставив сияющие рога.

Арвет одним ударом срезал мохнатое крыло одной из дочерей Роты – оказалось, что это не труднее, чем бить острогой лосося.

«Только лосось не пытается тебя убить», – подумал он, когда черные когти вцепились ему в бок.

Камни, палки, доски, земля!

«Больно, как больно, Марко!»

Волк одурело мотал головой, она болталась у него на шее как нелепое украшение. Рук она не разжала, да что толку – зверь пятился, рычал, желтые глаза смотрели на нее и не узнавали.

Мотнул головой, зубы щелкнули над самым ухом, ее обдало жарким дыханием.

– Дьюла, это же я, Дженни! Ты что, не помнишь меня?!

Она затараторила, выстреливая все, что помнила, все, что могло оживить спящую человеческую память:

– Помнишь, как мы приманивали птиц на болотах, когда следили за Фреймусом? Как я заказала тирамису в кафе перед уходом в поле? Мы чуть не поругались, а потом решили помочь туристам, а потом ты загрыз этого страшного колдовского пса? Совсем не пом…

Волк стряхнул ее, придавил тяжелыми лапами, распахнул пасть.

– А еще ты учил меня слышать, – с усилием сказала Дженни, глядя прямо в желтые глаза. – Слышать весь мир, и птиц, и зверей. Так услышь меня, Дьюла Вадаш!

Зверь завертелся, повалился на землю. На шерсти проступил отпечаток черной ладони. Горлом пена пошла, пена безумия, волк хрипел и захлебывался.

Дженни села, положила большую лобастую голову себе на колени.

– Вспоминай, – велела она. – Вспоминай, кто ты, Дьюла Вадаш, возвращайся к себе, оставь это место. Все прошло, все кончилось.

…Дженни — волк смотрел на нее словно из глубокой пещеры, голос его был не сильнее эха.

– Дьюла! – девушка обняла его. – Наконец-то, возвращайся же!

… Беги… отсюда… он… не пощадит…

С воем еще одно дитя Роты низвергнулось вниз, Арвет описал круг почета, салютуя пером.

– Как дела? – весело крикнул он, но увидел выражение ее лица и напрягся. Развернулся…

Старухи слепились в один громадный шар, взвыли так, что по городу пронесся смерч, вышибая оставшиеся стекла. Шар потек жидким дымом, оплыл, упал на землю потоком черного огня. Из него шагнула дымная фигура до небес.

Повела огнистыми очами, махнула рукой, и их накрыл темный ветер.