Антон Тудаков - Драконы никогда не спят (сборник)

– Миледи, не все так просто. Однажды я уже пытался перелететь через Океан. Не зная, в какой стороне земля, я придумал подняться в небо так высоко, как только возможно, и осмотреть море. Мне тогда было всего пятнадцать лет… – Дракон содрогнулся. – Я поднялся на тридцать миль за шесть часов, а спустился обратно в сто раз быстрее. Меня спасло только чудо: я сумел расправить судорожно сжатые крылья и врезался в Океан по дуге. Следующие три месяца я едва мог ходить. – Он посмотрел на принцессу. – И все же цели я достиг. Вернее, узнал, что с высоты тридцати миль земля нигде не видна.

Ева прикусила губу. Вот так занесло их… Смитсон, лучший капитан во флоте! Ничего, она вернется домой. О, она вернется, и тогда все получат по заслугам. И дикарь Смитсон, и этот мозгляк, жалкий рыцаришка, позволивший дракону ее похитить! А ящера, пожалуй, стоит использовать. Если он и впрямь такой безобидный, каким хочет казаться, можно будет запрячь его в плот и пусть тащит их на север, пока не утонет. Дальше они и под парусом доплывут…

– Миледи, вы не голодны? – спросил безобидный дракон. – Я могу поймать вам дикого быка или вепря, их много в этом лесу.

Принцесса в очередной раз заставила себя улыбнуться.

– В этом нет нужды, принц Адам… – Она оглянулась на далекий вулкан, пятнавший небо брызгами пламени, и содрогнулась. – Лучше отнесите меня обратно в замок. Я поговорю со слугами, больше вам не будет грозить опасность.

– С радостью, миледи, но нам придется лететь, – предупредил ящер.

Принцесса сглотнула.

– Я вытерплю, принц.

Дракон поднялся на задние лапы и поклонился, смешно задрав хвост.

– Как прикажете.

Извержение понемногу теряло силу. Выплеснув ярость, накопившуюся за три года, вулкан медленно слабел, истекая пылающей кровью. Лава, как и раньше, избрала северный склон, у подножия которого простиралось безжизненное плато, порожденное прошлыми вспышками вулканического гнева. Земля тряслась реже, да и сами толчки стали гораздо слабее.

Один из таких толчков заставил принцессу Еву вздрогнуть. Она едва не уронила чашу с теплой водой. В камине над углями висел чугунный котелок, от которого разносился завораживающий аромат крепкого чая. Рядом на двух перинах лежал юнга.

– Миледи, как вам это удалось? – едва слышно спросил он, отхлебнув чай из пиалы.

Принцесса невольно бросила взгляд в окно. Во дворе, накрывшись крыльями от ледяного ветра, разлегся громадный чешуйчатый ящер. Его бездонные изумрудные глаза были устремлены вдаль, на морде читалось выражение счастья и спокойствия. Ева покачала головой, до сих пор сомневаясь в реальности всего происходящего.

– Не знаю, мальчик, – ответила она честно. – Наверно, господь меня любит.

– Истинно так, – кивнул юнга.

Он старательно делал вид, что чувствует себя лучше, но это была ложь. Когда дракон, хлопая крыльями, опустился во дворе замка, Дик каким-то чудом сумел встать на ноги и даже пытался атаковать зверя, схватившего принцессу. Закончилось это тем, что Адам отнес юнгу обратно в постель. От резких движений у мальчика снова разболелись раны, и Еве пришлось заняться им, отложив другие планы.

– Миледи, а как мы его убьем? – тихо спросил юнга.

Ева вздрогнула, возвращаясь на землю.

– Убьем?

– Конечно, миледи. Драконам доверять нельзя!

Перепончатое ухо ящера во дворе слегка дрогнуло. Бросив недоверчивый взгляд на окно, Адам вновь обернулся к морю. Принцесса, не подозревавшая об остроте драконьего слуха, ничего не заметила.

– Глупый мальчик! – Ева улыбнулась. – Он не знает, что он дракон, и никогда не видел других драконов. Здесь, на острове, их нет. За долгие годы одиночества эта тварь потеряла всякие следы разума и теперь считает себя благородным принцем. Он говорил мне, что ненавидит драконов и мечтает их уничтожить. – Принцесса рассмеялась.

– Миледи, нельзя доверять драконам, – упрямо возразил Дик. – Лучше убьем его, иначе однажды ночью он решит нами поужинать!

Принцесса обмакнула тряпку в чашу с теплой водой.

– Не смей говорить при нем таких слов, мальчик. Этот зверь – наша удача. Пока ему неведома его драконья сущность, он, желая мне услужить, будет послушным, как старая собака. А когда нужда в драконе пропадет, мы поступим с ним так, как и подобает поступать со старыми собаками.

Ящер во дворе дернулся, но вновь ничего не сказал. Даже не повернул головы. Тем временем принцесса, поставив юнге теплый компресс, подошла к окну и кокетливо улыбнулась громадному зверю.

– Принц Адам! – Ева помахала дракону. – Будьте так добры, поднимитесь в небо и посмотрите, не возвращаются ли сир Ричард с капитаном Смитсоном.

Ящер ответил не сразу. Несколько секунд он молча смотрел на принцессу, смотрел так, как могла бы смотреть верная собака, узнавшая, что ее хозяин только что утопил всех щенят. Вдали, над вулканом, взметнулся темно-красный, кровавый лавовый гейзер.

– Они отправились на охоту за мной? – спросил дракон, чуть распустив крылья.

Подземный толчок, рожденный далеким взрывом лавы, качнул замок. Со стен посыпались мелкие камешки.

С трудом взяв себя в руки, Ева пожала плечами.

– Возможно. Они не знают, что вы принц, и опасаются за мою жизнь.

– А вы, миледи, не опасаетесь за мою жизнь? – тихо спросил ящер.

Принцесса запнулась.

– Принц Адам, но вы же… – Она вовремя проглотила слово. – Вы могучи и бесстрашны.

– Как дракон? – еще тише произнес Адам.

Над вулканом взвился второй гейзер. Ева сжалась в ожидании толчка, но в этот раз он оказался слабее. Принцесса перевела дух.

– Что вы, принц! – механически ответила она, думая лишь о том, выдержит ли замок следующую волну землетрясения.

Дракон встал на задние лапы. Принцесса невольно отпрянула, поскольку голова крылатого ящера оказалась как раз напротив окна.

– Почему вы считаете меня драконом? – негромко спросил Адам. – Я же не зверь. Я… – От волнения он запнулся. – Миледи… Я… Я пишу книги, рисую картины. Вы же видели мои картины! Я умею говорить, у меня есть мечты, страхи и привязанности, я умею любить. Миледи…

Дракон с такой болью посмотрел на принцессу, что та затаила дыхание.

– Да, я не похож на вас, – горько сказал Адам. – Я крылатый и покрыт чешуей. Неужели чешуя заслоняет все остальное? Неужели крылья делают меня зверем?

Ева растерялась. Она хотела ответить, что вовсе не считает Адама зверем, что тот ошибается, но вместо этого к собственному удивлению сказала правду:

– У драконов нет души.

Адам зажмурился, словно его хлестнули по лицу.

– Я не дракон! – страшно крикнул он, с такой силой вцепившись когтями в подоконник, что вековые дубовые доски жалобно затрещали.

Ева закрыла лицо руками.