Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь долга [litres]

– Так, а ты что думаешь, Карстен? – Толстый Жак почесал внушительных размеров пузо, продолжая беседу.

– Не знаю, – задумчиво пожал плечами полусотник.

– А я ухожу! – рубанул Варс.

– Куда? В поле горбатиться с утра до ночи? – Сэм сплюнул.

– В лес уйду, к Зеленому. Занр, ты со мной? Уж тебе-то в «братья» самая дорога.

– Зима скоро. – Звероподобный боец, которого и сам капитан побаивался, говорил редко и коротко, а оттого особенно веско.

– Это да, – согласился Жак. – Я бы уж лучше к вдовушке какой под бочок.

– А ночью к тебе односельчане заглянут, – Темьен, притулившийся в тени башни, отложил куртку, с которой возился последние полтайса, – выразят, так сказать, благодарность за долгую и тяжелую службу. Вилами выразят и топорами.

– Да уж, – Ллойд покосился на Варса, – некоторым если и уходить, то не в Горелую даже, а сразу в Дарсию. Или к горцам.

– Горцы особенно Жаку обрадуются. – Сэм и часа прожить не мог, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. – Такой запас мяса на голодную зиму!

– В разбойники точно идти не стоит. – Отсмеявшись, Шенк снова вернулся к планам на будущее: – Новый барон прямо же сказал, что их в первую очередь истреблять будет. Нещадно.

– Он и своих не особо-то жалеет, – нахмурился Жак. – Как он с Мышом-то. Раз – и вспыхнул словно факел!

– Мышь его убить пытался, – пожал плечами Ллойд.

– Дык у Мыша же повод был, – протянул Жак. – А тут ведь и не похоронить-то по-человечески.

– Когда храм горел, не ты ли, Толстяк, первым побежал добро-то тащить? – Темьен глянул искоса.

– Вот и подойти всем вместе, объяснить, что не по-людски это – своих жечь! – Варс все гнул свою линию.

– Ты, десятник, пойди-ка в речке искупайся, остудись. – Карстен поглядел недовольно. – Или между башнями прогуляйся. Да голову поднять не забудь, полюбоваться, прежде чем такие идеи высказывать.

– Да этого барона вообще в замке нет! А вот вернется к запертым воротам – иначе заговорит!

– Воротную башню эти, пришлые, держат. – Ллойд никогда не любил буйного десятника. – Да и я трижды бы подумал, прежде чем связываться с человеком, который стрелы на лету ловит.

– Да не бреши!

– Лично видел, – подтвердил из своего угла Темьен. – Сначала Старик развернулся и стрелу словно из воздуха выхватил, а уж потом Мышь вспыхнул.

– А что вы все куда-то бежать собрались? – посмотрел на товарищей Шенк. – Барон бароном, а служба службой. Взятки брать нельзя? Так кто узнает-то? Ну перетерпим по первой-то, а там, глядишь, седой и успокоится. А что до девок – так и сейчас в трактир меньше чем десятком не выйдешь. Я уже и не говорю про то, чтобы с молодкой просто так словом перекинуться.

– Деньги обещают опять же, – кивнул Ллойд. – А в деревне-то сейчас – гнилое дело, точно говорю.

– Надбавки… – протянул вечно безденежный Сэм. – Тебе вот, Ллойд, хорошо – ты грамоту разумеешь, тебе сразу больше дадут.

– Ну и ты выучись, кто мешает-то? – пожал плечами мечник. – Да и не только про грамоту ведь речь шла. Интересно, а горский за иностранный язык считаться будет?

– Ага, жди! Горский даже я понимаю! Вот скажи, Карстен, если я ложки строгать умею, накинут мне за это пару монет, а?

– А что ты у меня-то спрашиваешь?

– Дык ты умный. У этих, новых, разве спросишь? Они ж после этой ночи сразу за стрелялки свои хватаются.

– Канстеры это называется, – влез Темьен. – У меня дядька в Темных Баронствах когда служил, такие видел. Да и какой смысл? Эти-то наемники все. С кем-нибудь из слуг бы поговорить. Узнали бы, что это за Старик, чего ждать. А то прав Толстяк, боязно как-то.

– Вон идет. – Занр спрятался за зубец и снова принялся точить нож.

– А ничего так чернявая, – оценил Ульрик. – А глазищи-то какие!

– Эй, девка, а ну-ка иди сюда! – приказал Шенк.

Служанка, остановившись, смерила стоящего на крыше бойца взглядом, а затем взмахнула рукой. Жак только и успел, что откатиться в сторону, прикрыв голову. Карстен, сидящий поодаль, заметил, что огненный шар ударил в зубец стены, так что Шенку еще повезло. Катающийся по земле боец явно был не согласен с такой оценкой событий.

– Она не служанка, кстати, – невозмутимо заметил Ллойд, даже не пытаясь помочь товарищу. – Она магесса. Ученица нашего барона.

– Ты раньше не мог сказать, ублюдок? – зыркнул на него Варс. – Шенк, прекрати выть! Дай хоть глянуть, что там у тебя. Не скули, ничего там страшного.

– Мочой надо, оно само все и пройдет. Меня бабка учила.

– Да пошел ты! – Шенк явно решил, что Сэм издевается.

Ожог действительно выглядел не так уж страшно. Боец, сыпля ругательствами, полез вниз. Что ж, у тех слуг, что попадутся ему на пути, сегодня будет неудачный день.

– Слушай, Темьен, а почему ты барона Стариком называешь? – вдруг спросил Карстен.

– Наемники его так между собой зовут, – пожал плечами парень и вдруг встрепенулся: – Ты что, думаешь…

– Да ну, глупости! – Ульрик тоже понял, куда клонит командир. – Тот Старик – маг и демон. Он огромный, с черными глазами и вот такими клыками! Я сам слышал от того менестреля… ну, которого…

Боец замялся и умолк. Да, с менестрелями тогда получилось забавно. У Жака до сих пор от воспоминаний начинало ныть в паху.

– Дурак ты, Ульк. Не демон, а охотник на демонов! – Темьен накинул заштопанную куртку. – Хотя все равно не похож. Видел я как-то одного в Доуже – весь из себя амулетами обвешан, а уж важный такой, что и не чихни в его присутствии!

– Ты чихни, а мы посмотрим! – рассмеялся Сэм. – В живых останешься – значит, не он.

– Ша! – Занр указал рукоятью ножа на неспешно открывающиеся ворота.

– Быстро они что-то… – недоуменно протянул Ульрик.

– Ты знаешь, Вакр, если глаза меня не обманывают, то, пожалуй, я пойду с тобой.

– Ты чего это? – Мечник недоуменно нахмурился. Карстен редко менял свое мнение.

– Руку даю на отсечение, но вон тот очень похож на старшего из отпрысков тай-Лионтера.

– Конь точно его. – Ульрик, сдвинув шлем, почесал макушку. – Черного Урагана ни с кем не перепутаешь.

Карстен выругался и поспешил вниз, чтобы не маячить на виду у нового господина. Вскоре на крыше не осталось никого. Дежурить должны были Темьен с Толстым Жаком, но кого это волнует, когда тело капитана болтается под мостом, поскрипывая веревкой?

«…вышеозначенный разбойник наглость имеет называться сыном вашим. Лжет, как я полагаю, ибо истинно благородный человек, да еще и наследник такого выдающегося рыцаря, как вы, дорогой сосед, никогда не позволил бы себе столь недостойное поведение. Ибо долг первейший рыцаря – защищать слабых, а не насиловать и убивать их, когда вздумается, да еще и на чужой земле…»

– Муж мой, откуда такой слог? – отложив письмо, Тин весело взглянула на меня. – Никак вы коротали ночь за сборником рыцарских баллад?