Сергей Джевага - Новая Эпоха

Агарок служил ключом. Или скорее мостом, ведущим от одной действительности к другой. И позволял видеть, воздействовать на потоки.

«Связующее звено…» – пораженно и растеряно подумал Витар. А ведь брат размышлял о варианте наречения мира. Размышлял достаточно абстрактно, просто перебирая идеи наугад, так как не знал о свойствах Краеугольного Камня… и что странно попал в цель.

– Вот, – прошептал младший Гар. Вынырнул из транса и переосмыслил идею, возбужденно прошелся по залу. – Вот же!

Сущее невозможно объять, потрогать целиком, потому нельзя и расписаться как на обычном булыжнике. В том и заключалась проблема наречения. Однако можно использовать Агарок и сменить… сменить масштаб, да. Ведь когда стоишь рядом с деревом, оно гораздо больше тебя. И как ни старайся, но увидишь отдельные ветки, участки коры, корни. Но если отойти подальше, станет размером с кустик, еще дальше – темная точка на горизонте.

Отличие в том, что Краеугольный Камень не только позволял узреть мир со стороны. С его помощью можно притронуться к «кустику», оторвать лист, изогнуть ветку. Или размашисто написать на стволе Имя. Правила же игры не позволяли превратить сосну в березу, после ритуала дерево просто обрело бы волю, свободу…

Вит почувствовал себя стоящим на краю бездонной пропасти. Но подумал о том, что выбор невелик, и сплюнул в сердцах.

– К демонам!

Выдернув пробку, набрал теплой крови в ладонь, потянулся разумом к артефакту и вновь погрузился в музыку, творимую Силой. Но теперь получилось сложнее. Камень будто ощутил присутствие реагента, что дал ему начало, сопротивлялся. И чем глубже продвигался Витар, тем тяжелее давался путь. Пространство уплотнилось, со всех сторон давило, а музыка обжигала, била по нервам колючими хлыстами.

Несмотря на боль младший Гар продвигался дальше, плыл в болоте астральной оболочки артефакта. Стонал, рычал, выл, но шел по извилистым тропинкам Отражений. И вместе с тем продолжал стоять посреди святилища, неподвижный и бледный, вытягивал образ мира в реальность.

Ночь проявилась неожиданно, будто кто-то разлил чернила. Бывший Огневик рухнул в ледяную пустоту, поплыл среди звезд, облаков пыли и тонких потоков энергии выжатый насухо, полумертвый от усталости. Но собрался с духом и плеснул кровью Эскера перед собой, нарисовал извилистую линию Знака. И символ после небольшого промедления таки полыхнул.

Приободрившись, набрал алой влаги и начертал вторую фигуру, третью… те загорались, сливались с тканью Бытия. Изобретать ничего не пришлось, брат проделал эту работу: нашел ключевые символы высшего порядка, соотнес с заклинаниями серой магии и создал описание, Имя. Оставалось лишь извлечь из памяти и правильно отобразить.

И кажется, у него получалось.

Последние сомнения рухнули, когда издалека прилетел протяжный гул. Ученик мага очнулся, поняв, что по-прежнему парит в Ночи, в руках пустая фляга, а нити, образующие подобие узкого моста рвутся как гитарные струны. И между тем какая-то часть сознания воспринимала иную картинку: пустой зал святилища, залитый солнечным светом, стены и колонны в пятнах гари, и он – стоящий перед рисунком на полу.

Схема стремительно тускнела и блекла, по серой поверхности монолита расползались ветвистые трещины. А откуда-то из-под металлической арки посреди храма поплыли клубы черного дыма, обвились вокруг ног младшего Альена, пожрали плоть и кости. Боль прорвалась к разуму, заставила содрогнуться.

Осознание ошибки настигло, когда уже начал ликовать. Поторопился, зашел чересчур далеко и собственными руками спилил сук, на котором сидел. Ведь благодаря Камню находился вне мира в виде своеобразного Отражения. Когда же артефакт стал разваливаться, тоннель, ведущий обратно в реальность, захлопнулся, и его тело потащило вслед за душой. Потащила та самая арка, каким-то образом взаимодействовав с артефактом, превратившись в портал, врата…

Естественно Вит попытался вернуться: полетел, устремился и волей и мыслью. Но связи рвались слишком быстро. Сгорали, истончались. И одновременно навалилась страшная тяжесть, словно к ногам и рукам привязали гири, он стал чувствовать холод и жар, боль в спине и мышцах. Не там. Здесь, в пустоте. Закричал, предчувствуя собственную гибель, задохнулся, стал терять сознание.

Но как ни странно не потерял. Загудела последняя разорванная нить, померкли образы статуй и мраморных колонн, окон, за коими плыли облака. Но здесь, в пустоте он продолжал существовать, плыл в энергетическом потоке, медленно и верно приближаясь к ближайшей звезде, вокруг которой как горошины кружились миры.

Сначала Вит удивился, почему не погиб. Потом долго прислушивался к ощущениям – тело словно было с ним, но в то же время находилось в пространственном сдвиге, запаздывало, частично обратившись в энергетическую схему. И наконец, внимание переключилось на то, что осталось за спиной: Поднебесное, Агарок, борьба с Мроном, Эск…

Задумавшись, бывший Огневик, не заметил, как мимо промчался сначала один мир-жемчужина, огромный, украшенный кольцами. За ним показался второй, еще больше, полосатый, с пятном на боку. Чуть в отдалении мелькнула яркая красная искра, и наконец, показалась голубая с белым горошина, окруженная зыбкой аурой, сверкающая, яркая, живая.

Возникло ощущение падения, Витар вспыхнул лучиной, яркой искрой, но не сгорел. Напротив, вдруг оказался посреди ночного леса, сидя на колене в ворохе палой листвы. Пахло грибами, в кустах шуршали какие-то зверьки, а вдалеке выли волки…

Похоже, трансформация тела в силовой сгусток и пространственный сдвиг сохранили ему жизнь. Вот только, где оказался и как вернуться, ученик чародея не представлял. С усилием поднялся на ноги и схватился за ближайшую ветку, мотнул головой, отгоняя звон в ушах. Посмотрел вверх и приоткрыл рот в мрачном изумлении. Сквозь разрыв в кронах виднелось ночное небо: желтая луна с незнакомым рисунком пятен, никогда не виданные созвездия.

Нельзя спешить. Спешка приводит к ошибкам…

* * *

Первый удар нанес не я, а Мститель. Он жаждал победы, хотел закончить поединок виртуозно, с одного выпада. И потому вложился в простой по сути мах полностью: использовал силу, прибавил массу тела и меча, магию.

Но без толку.

Противник просто закрылся, и я будто врезался в скалу: руки онемели, хотя такое казалось невероятным, каждая пластина металла в теле жалобно застонала. Враг пропустил мощь через себя, слил в землю, и по плитам разбежалась волна как по поверхности озера, поднялись облака пыли.

Униженно заворчав, Дух Хаоса позволил править мне. И естественно, я попытался отступить, уйти в сторону. Но не успел, из рукавов Терна ударили десятки дымных змей, вцепились в руки и ноги, попытались разорвать крепления лат. А когда не получилось, одернулись, превратились в огромный таран.