Илья Крымов - Белое пламя дракона

– С правой ноги! – быстро добавил Тобиус.

Угловатые фигуры из красноватой обожженной глины выступили из замка и строевым маршем прошагали вон из деревни. Следом шли отрекшийся король, опираясь одной рукой на трость, а второй на дочь, двое стражников и волшебник. Когда они добрались до транспортера, распугав нескольких буренок по пути, Тобиус погрузил на него первый десяток големов и произвел все необходимые настройки, затем он вынул из сумки зеркальце, одно из тех артефактов связи, которые умел делать, и связался с шахтой. Тамошние батраки по очереди носили второе зеркальце с собой, потому что брату Марку нельзя было доверять такие вещи. Несмотря на то что простолюдин жутко нервничал, он смог правильно выполнить указания, и вскоре все три десятка големов оказались переброшены к шахте. Еще два часа ушло на то, чтобы объяснить батракам, как именно надо управлять ими, как к ним обращаться, чего ожидать и что делать, если после озвучения приказа голем продолжает стоять как вкопанный.

– Нужно перенаправить часть древесины от лесозаготовочной базы сюда, на балки и прочие перекрытия, – сообщил брат Марк. При его приближении изображение в зеркальце зарябило, и звук исказился. – Чертежи готовы, я оформлю описание заказа, чтобы работники лесопилки знали, какие именно мне нужны габариты частей.

– Само собой, все сделаем.

– И еще кое-что, чар Тобиус. Скажите, появились ли те, кого я ждал?

Тобиус помрачнел и скривил губы:

– Я не вижу, право, достойных оправданий тому, брат Марк, что вы позволили отправить в наш тихий удел… такое!

– Вы явно меня переоцениваете, чар Тобиус, я никому ничего не позволял, никого не звал и ничего не предлагал. Церковь направила сестру Хелену и ее подопечного подальше от мирской суеты и лишних глаз. В стране неспокойно, Хог-Вуд, ссыльный аллод, оказался лучшим пристанищем. Могу ли я, простой монах, перечить воле Церкви?

– Вы знаете хотя бы, когда они… оно уберется прочь из деревни?

Монах некоторое время медлил с ответом, возможно оттого, что и впрямь его не знал.

– Они покинут нас, когда страсти немного поутихнут. Подопечного сестры Хелены ищут его… сородичи, с коими он находится в размолвке. Церковь дала ему убежище в обмен на помощь кое в чем. Хотя, если спросите меня, скажу, что милосерднее было бы уничтожить его. Но да кто я такой, чтобы оспаривать решения старших.

Тобиус громко скрипнул зубами:

– Хотите сказать, что за ним могут прийти и другие? А мне что прикажете делать? С одним-то справлюсь, но, допустим, пятеро наверняка…

– Это вилами по воде писано, чар Тобиус. Главное, чтобы никто не узнал, иначе поднимется паника, а паникующую толпу усмирить труднее, чем разъяренного дракона. Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– Мне это все ох как…

– Церковь может рассчитывать на вашу помощь?

– Будто у меня есть выбор! – вновь скривился волшебник.

Впервые за долгое время у Тобиуса не было неотложных дел. Особенно остро чувствовалась нехватка Эммы. Серый маг удивлялся, понимая вдруг, как сильно успел привыкнуть к неотступно следующей за ним компаньонке, кою он легкомысленно называл своей ученицей. Конечно же магии он ее не учил, это было невозможно, но при этом давал читать умные и редкие книги, налаживая связь и стараясь помочь псевдоантропоморфу создать новую гармоничную личность, а не перелезать из одного шаблона в другой.

Башня опустела, и хмурым осенним днем, когда небеса оплакивали ушедшее лето, это ощущалось особенно остро. Остаток дня был проведен за гримуарами. Волшебник делал записи в собственной книге заклинаний, переносил в нее рисунки и рецепты, изучал ритуалы обращения с хищными духами и особенно с обугленными душами. Когда свечи до конца прогорели и темнота сомкнула челюсти, поглотив кабинет, Тобиус понял, что засиделся. Дождь за окном не прекратился, и волшебник лег спать под его успокаивающую песню.

В ушах тихонько зазвенели колокольчики, Тобиус вскочил, накинул полумантию, взял жезл и вскоре углубился в дебри заброшенных замковых переходов, туда, где сработало растянутое им заклинание Колокольчик. Маг тихо шел в темноте пахнущими пылью и крысиным пометом коридорами, применяя Енотовые Глаза, чтобы не спотыкаться на каждом шагу и не натыкаться на укрытые истлевшим полотном предметы полусгнившей мебели. Он слышал шорохи и ориентировался по ним, укутанный чарами скрытности, часто замирал. Под потолком раздался быстрый цокот, затем звук падения и пронзительный писк. В воздухе вспыхнули светящиеся мотыльки.

Под стеной в десятке шагов от него сидело на корточках спиной к волшебнику чудовище. Из-под натянутой серой кожи выступали ребра, позвонки, заметно торчали из-за костлявых плеч длинные острые уши. Поняв, что его обнаружили, монстр замер, поднялся с корточек и медленно обернулся. Сразу внимание Тобиуса привлекли кривые когти на длинных пальцах, крупный лысый череп с тяжелыми надбровными дугами, измазанная кровью пасть, две узкие вертикальные щели впавшего в череп носа, делавшие существо похожим на летучую мышь, и полное отсутствие половых признаков. В когтистой лапе лежала тушка крупной крысы, из которой капала кровь. Чудовище сильно щурилось и морщилось, непроизвольно показывая длинные клыки.

Волшебник погасил мотыльков.

– Почему вы здесь?

– Ну должен же я где-то быть, – раздалось из темноты совсем близко, – и чем-то питаться, верно?

Волшебник взглянул на ночного охотника сквозь Енотовые Глаза, тот уже выбросил крысу и беззастенчиво слизывал ее кровь с пальцев.

– И как на ваш вкус местные грызуны?

Вампир взглянул из глубины черепа, ухмыльнулся:

– Замена человеческой крови крысиной – это как если ты всю жизнь пил изысканное архаддирское вино, а потом вдруг начал пробавляться ослиной мочой.

– Ой, бедняга. Тем не менее, если вы причините вред хоть кому-то из разумных обитателей замка, у меня найдется достаточно мышьяка, чтобы убить пятерых таких, как вы…

– Я уже привык к угрозам. А за своих обожаемых людей можете не бояться: я прочно сижу на мерзкой крысиной диете.

Каспар Эмиэль Крудус в своем истинном облике запрокинул голову, показывая тонкую шею. Он провел по коже когтем, и Тобиус увидел, как на несколько мгновений в ней, словно вшитое внутрь, засветилось переплетение золотистых линий, образующих нечто наподобие ошейника.

– Сестра Хелена знает, где я и что я делаю, и может в любой момент заставить меня мчаться к ней со всех ног, иначе последствия будут хуже, чем от мышьяка.

Волшебник пристально рассматривал это существо, отмечая, что в процессе перерождения оно лишилось органов размножения, и наряду с некоторыми внутренностями атрофировался и его нос. Вампиры не дышат, а обоняние им замещает так называемый «вкусовой нюх» – словно змеи, они пробуют воздух на вкус, определяя запахи телесных жидкостей, особенно крови. Вампиры превосходно слышат, видят, воспринимают тепловой диапазон, хотя сами остаются в нем незримыми. Перестроенный пищеварительный тракт способен принимать и переваривать только кровь, без которой вампир высыхает и впадает в анабиоз на достаточно продолжительный срок. Все это вкупе с огромной силой, выносливостью и скоростью, а также с врожденными магическими способностями, растущими век от века, некогда делало вампиров одним из опаснейших хищных видов, угрожавших человеческому роду.