Маргарита Красавина - Острые грани

Я закрутил головой, пытаясь разобраться во внезапно нахлынувших незнакомых чувствах. Мои сомнения развеяла Мара, сказавшая внезапно охрипшим, сдавленным голосом всего два слова:

– Смерть, кровь.

– Смотрите, окна разбиты. И дверь сорвана, – тихо, почти шепотом добавила Кира.

– И там, дальше, тоже, – указал я вглубь деревни, активируя заклинание ночного зрения.

– Здесь живых нет. – В словах Амаранты была непоколебимая уверенность. Девушка подергала меня за рукав и жалобно попросила:

– Пойдемте отсюда, а? Здесь опасно, здесь что-то есть. Что-то из черной магии.

Да? Я ничего такого не чувствовал. Ну, кроме опасности. Здесь она определенно была. Но тем более – уходить, оставляя врага за спиной? Останавливаться на ночевку, зная, что на земле Гидонии в двух шагах от тебя завелось нечто черное, злобное, готовое в любой момент напасть со спины? Нет уж! В конце концов, мы не какие-нибудь простые путешественники, беспомощные перед черной магией. Два мага, два дракона (один из которых, правда, сейчас человек, а другой – еще совсем ребенок) и ферр – это почти полноценная боевая команда. И кто, если не мы, разберется, что здесь произошло, и если не устранит опасность, то предупредит о ней власти ближайшего города. Это я и высказал своим товарищам.

Возражать мне, на удивление, никто не стал. Но и довольными таким решением мои спутники не выглядели. Каждый по своим причинам, я полагаю.

– Знаешь, что именно это может быть? – спросил я у черной.

– Нет. Прости, – виновато посмотрела девушка. За что удостоилась очередного презрительного фырканья со стороны ферры. Я только вздохнул.

Оставив лошадей у околицы, мы осторожно двинулись вглубь деревни. Я освещал наползающие от домов тени висящими над головой огоньками и активировал все подходящие заклинания, Зоккуар и Кира обнажили оружие, а Амаранта сжимала в руках пузырьки с какой-то жидкостью. Впрочем, девушку мы с тэшшером оттеснили в центр, проигнорировав недовольную ферру. По ее мнению, такая трепетная защита черной была совершенно излишней.

А Коршик взмыл в небо и принялся наматывать круги над нашими головами. Сейчас, на фоне темнеющего неба, крылатый силуэт дракончика, названного в честь хищной птицы, легко можно было перепутать с настоящим коршуном.

Шли мы совершенно молча, не желая раньше времени спугнуть или спровоцировать затаившееся в деревне нечто. Не заходя пока слишком далеко, я указал товарищам на вывороченную с петлями дверь второго по счету дома, как бы спрашивая, согласны ли они заглянуть внутрь. Но вот кое-кто ждать не пожелал, и шустрая лори Трэс проскочила в двери первой, а я лишь успел послать перед ней в дом несколько огоньков. А затем проскользнул следом… и тут же выскочил обратно на улицу.

Просто мне хватило двух-трех секунд, чтобы оценить открывшееся в неровном магическом свете зрелище. Три разорванных на куски трупа, лужи и брызги крови по всему небольшому помещению небогатого крестьянского дома и выворачивающий наизнанку запах недавней смерти. Слава Солнечному, недавний обед мне все же удалось удержать в себе. А вот глаза заслезились, горло перехватил спазм, и, оказавшись на улице, я согнулся в три погибели, судорожно глотая ночной воздух и пытаясь прийти в себя.

– Как будто медведь драл, – мрачно заявила показавшаяся в дверях Кира. Выпрямившись, я смог только позавидовать железному хладнокровию женщины.

– Не медведь, – сдавленно охнула резко побледневшая Амаранта. – Лучше бы нам сюда днем было прийти. А теперь уже, наверное, поздно.

– Догадалась, кто это? – поинтересовался напряженный дракон.

Я впился глазами в Мару, понимая, что уже наступила ночь, и последний отсвет угасшего дня покинул деревню. А мы оказались в окружении зловещей темноты, разгоняемой лишь светом моих огоньков, и кишащей какими-то тэшшевыми чудовищами.

– Да. Это могут быть только… умертвия, – наконец с трудом выговорила ученица черных магов. – И если они еще здесь, а скорее всего так и есть, то…

– Как их можно уничтожить? – быстро спросил я, чувствуя, что странному затишью приходит конец, и ощущая, как сводит судорогой напряженные пальцы, сложенные в жесте призыва магии.

– Лучше всего их сжечь. Только они потом опять восстанут из пепла. Но хотя бы на время поможет. Или рубить на куски. В общем, я не представляю, что нам делать.

– Сколько их может быть? – спросил Зоккуар.

– Много, наверное, раз вся деревня вымерла.

– Ну, много так много, – пресек новые вопросы я. – И, кажется, они уже близко.

– Откуда… – начала ферра, но оборвала сама себя, услышав то же, что и я секундой ранее. Скрежет. Отвратительный, как будто зубовный скрежет. Скрип. И наконец, в темноте, недалеко от нас начали один за другим зажигаться огоньки. Два, четыре, восемь красных, словно раскаленные угли, огней. В полной тишине, сопровождаемой только хрустом, скрипом и скрежетом. Они приближались. И это было жутко.

В панике забились и заржали, чувствуя приближение опасности, наши лошади. Кто или что приближалось к нам из темноты? Неизвестность пугала куда больше страха, и я, резко махнув рукой, послал вперед группу своих светлячков. Не в бой. Просто на разведку. Причинить вред огоньки все равно не могли, их функция была чисто осветительной.

Рядом сдавленно вскрикнула Мара и больно вцепилась мне в руку. А мне представилась прекрасная возможность разглядеть никогда не виданную ранее диковину. Умертвия. Четыре ладных белых скелета дружно отпрянули в стороны, испугавших моих светлячков. Но быстро поняли, что они не представляют опасности, и, игнорируя мельтешащие перед зубастыми мордами огоньки, продолжали свой неспешный, настороженный путь в нашу сторону.

Что сказать, твари не были уродливы. Скорее они были любопытны, и напоминали мне скелет найденной где-то в Восточном княжестве древней твари под названием «момонт», украшавший аудиторию одного нашего профессора, мастера Зверей и заядлого натуралиста. Только тот экземпляр все же был гораздо крупнее. А эти… эти, я бы сказал, представляли собой некий гибрид медведя и волка. Точнее их скелетов. Оживленных.

Вот я вроде бы черный маг, а в черной магии полный профан. Ну, негде мне было ей обучаться! Вот тривиальное умертвие даже вижу впервые. А вот раньше, как я знал из книг, их с пользой для дела употребляли некоторые черные. Какая же у них была специализация? Вот ведь совсем из головы выскочило!

Пойти, что ли, к Лойс в ученики напроситься? Неожиданно, как это я люблю, заявиться и сказать что-нибудь вроде: «Дорогая неуважаемая черная жрица, вы меня тут недавно убили, а я вот воскрес. И решил, раз уж такое дело, немного подучиться. Не будете ли вы столь любезны прочитать мне несколько курсов по черной магии? А то у нас в Академии ее что-то не преподают». А Лойс, добрая душа, при виде такой сильной тяги к знаниям расчувствуется и согласится. Я даже улыбнулся, представив себе эту нереальную картину.