Марианна Цветкова - Тайны Чёрных Холмов

С минуты на минуту должен был начаться урок Матемачихи, но Матемачиха почему-то опаздывала. Казалось, вот-вот распахнётся дверь, и в проёме появится её полная, подвижная фигура в ярком платье, сотканном из цветов и колосьев, и с неизменным венком на голове. На своих уроках улыбчивая Матемачиха рассказывала о растениях – из каких трав можно заваривать чай, из каких – кофе, а какие годятся только для какао с молоком. Оказывается, некоторые растения вылечивали даже насморк и грудную жабу! Правда, бяке это было совсем неинтересно, потому что лечить у неё получалось неважно, так же как и готовить. Зато отлично готовил Вилли – прирождённый повар. Сегодня ему даже разрешили пропустить занятия, чтобы напечь для всего класса эклеров к празднику последнего звонка. Поэтому место рядом с Алей пустовало, и она чувствовала себя одиноко.

Бяка Аля сидела за последней партой у распахнутого окна и вдыхала тёплый майский воздух, как вдруг, откуда ни возьмись, прямо на раму села бабочка-капустница. Бабочка держала в лапке круглое зеркальце в позолоченной оправе и, глядя на своё отражение, повторяла скороговоркой:

– Привет, я Аля! – сказала Аля.

Бабочка с неохотой отвела глаза от зеркальца и взглянула на бяку.

– Правда, у меня красивое платье? – спросила она.

– Неплохое такое платье, – согласилась бяка. – Мм… поярче бы только, лучше бы красненькое или оранжевое, чтобы все насекомые оглядывались. В горошек тоже весело.

– Не, нам капустницам нельзя, – бабочка огорчённо вздохнула. – Красное на капусте заметно будет, а капуста – всему голова.

– Немаловероятно, – согласилась бяка. – Ты сегодня Вилли случайно не видела?

– А кто такой Вилли? Я же ничего не знаю, я ж ещё утром куколкой была! – бабочка повела усиками. – Аля, ты даже себе представить не можешь, какое это счастье, превратиться из куколки в бабочку! – и капустница впервые в жизни звонко и радостно рассмеялась.

За дверью раздался частый топот чьих-то лап, в классе послышался шум, задвигались парты, кто-то кашлянул. Бабочка испуганно вспорхнула с окна и улетела, невпопад перебирая крыльями. В класс ворвался задохлик. Как и все задохлики на свете, он был худеньким и невысоким. Тусклая, невзрачная шёрстка имела неопределённую окраску. Задохлик дрожал.

– Матемачиха заболела! – задыхаясь от радости, заорал задохлик во всё горло. – Урока не будет!

Но в ту же секунду его голос заглушил громкий, ультразвуковой мышиный писк:

– Отставить разговорчики! Дисциплина ужасная, совсем распустились у меня! Бяка Аля, немедленно закрой окно на шпингалет и приступим к занятиям! Ещё целых два дня до конца четверти, а у вас уже каникулы начались! Безобразие!

Это был Мишель – волшебный мышонок Мишель Крупье, помощник Лешего. Кто как ни Мишель мог вести себя с существами так надменно и строго? Он чрезвычайно важничал, и даже то, что роста он был невысокого – Але чуть выше колена, – ничуть его не смущало.

Придерживая на голове блестящую шляпу-цилиндр мышиного цвета, Мишель вскарабкался на стул, а затем перебрался на учительский стол и уселся на раскрытом классном журнале, свесив лапы со стола вниз.

– Матемачиха Иванчаевна заболела, – объявил он. – Лежит дома, лечится травами, пожелаем ей скорейшего выздоровления. Сегодня урок проведу я – Мишель Крупье, лучший в мире волшебник. Лучший после Лешего, – добавил он так тихо, что никто не услышал.

– Итак, сейчас будет урок магии, а проходить мы с вами будем… превращения!

– Урра-а!!! – закричали ученики.

Как же они мечтали научиться превращениям – это же самое интересное, что существует в магии. Но Леший не учил их этому – считал, что им ещё рано, что всему своё время, а они ещё не готовы освоить такую трудную тему. В последнее время Леший куда-то запропастился, уже недели две его никто не видел, а на уроках его замещали другие преподаватели. Впрочем, Леший и раньше часто уезжал в командировки по своим волшебным делам, так что беспокоиться, пожалуй, не стоило. Директор школы вполне способен о себе позаботиться. И о себе, и своём помощнике, который, кстати, тоже пропал.

Мышонок Мишель называл себя преемником Лешего, его правой рукой. Он действительно владел магией, но лишь на ученическом уровне. Мишель любил прихвастнуть и покрасоваться, но когда доходило до дела, нередко попадал впросак. Мишель давно мечтал провести настоящий урок в школе. И вот, настал его звёздный час.

– Слушайте и запоминайте! – гордо произнёс Мишель, обводя класс чёрными глазками-бусинами. – Я открою перед вами завесу тайны. Пройдёт много лет, и вы уже станете старыми, но всё ещё будете вспоминать нынешние мгновения. Да что там! Мой урок – это лучшее, что ждёт вас в жизни.

– Итак, превращения можно проводить двумя способами – при помощи заклинаний и при помощи моей волшебной шляпы, – продолжал он. – Естественно, я выбираю второй способ, более сложный и запутанный, лёгкие пути не для нас. Теперь нужно определиться, кого же мы будем превращать.

Мишель принялся буровить учеников взглядом, но те старательно отводили глаза. Никому не хотелось, чтобы его превращали, потому что одно дело – с любопытством наблюдать со стороны за тем, как вершится магия, и совсем другое – самому стать её жертвой.

Аля вся сжалась от страха:

«Не хватало только, чтобы он начал меня превращать, – думала Аля. – Он же колдовать не умеет! Ему кажется, что он умеет, а на самом-то деле вообще не умеет, кому как не мне это знать!»

Несмотря на то что Але и Мишелю довелось пережить вместе множество приключений, они так и не подружились – бяка не смогла смириться с высокомерием мышонка, а тот, в свою очередь, не принимал бяку всерьёз. Аля часто вспоминала события прошлого лета, когда мышонок опозорился – поставил под угрозу жизнь Лешего и чуть не провалил всё дело, потому что переврал заклинания. Тем не менее, ему всё сошло с рук, его даже не наказали, и он по-прежнему оставался помощником Лешего, а потом даже получил место стажёра в Школе Лесной Магии. Но, что возмущало Алю, этому зазнайке было ни капли не стыдно.

– Надо превратить что-нибудь крохотное во что-нибудь… гигантское, – сказал Мишель, тараща глаза и раздувая щёки от возбуждения. – Для наглядности, так сказать.

Он вдруг опустил голову и уставился на поверхность учительского стола справа от себя.

– Объект найден! – оглушительно пискнул он.

– Но на столе ничего нет, – загалдели ученики на разные голоса.