Дмитрий Гурский - Дар Богов

В самом деле, – мало ли кого занесет летним вечерком в заведение толстяка Монха на кружечку пива?! Ко всем, что ли оборачиваться?

Правда, новоприбывшие не вызвали интереса только поначалу. Да и то, лишь по причине слабой освещенности и крайней задымленности питейного зала.

Но, как только захмелевшие любители пенистого напитка рассмотрели вышедшего в круг света мальчишку с тощей холщевой торбой, а за ним и лысого как колено деда-гусляра, все их внимание быстро переключилось на новых гостей.

Ну, еще бы! Перемывать косточки ближнему своему, – дело, конечно, важное, но уж больно утомительное! Ведь не кого-нибудь песочим, а самых что ни на есть Первых Лиц – Воеводу да Голову!

А значит, даже самому поднаторевшему в политических спорах оратору, необходимо отдохнуть и собраться с мыслями. Да и показать, что тебе не только политические хитрости «сильных мира сего» доподлинно известны, но и культура не чужда – совсем даже не грех.

По крайней мере, когда под рукой есть цыгане, танцовщицы, заклинатели змей, и прочие глотатели клинков, огня и разной другой гадости. Ну, или, на худой конец, как сейчас – бродячие музыканты, что могут и сказку рассказать, и песней потешить.

А потому, дедку с поводырем мигом освободили лавку. Поставили рядом внушительную кружку пива (пусть и не лучшего), и приготовились слушать.

Старик же, пошептавшись о чем-то с мальчишкой, с видимым облегчением опустил костлявый зад на лавку. А когда поводырь расторопно всунул в пальцы слепца пивную кружку, на лице деда появилась и вовсе блаженная улыбка – хоть лик святой с него пиши!

Старик медленно, без суеты, выпил с полкружки пива, и, поставив сосуд рядом, положил на колени гусли.

Пальцы его, казалось, чуть притронувшись к струнам, взлетели вверх, но инструмент, узнав руку хозяина, тут же отозвался тихим мелодичным перезвоном. Людские голоса затихли, и старик заговорил…

Голос его оказался на диво сильным и густым. Хоть и говорил странник довольно тихо, слышно его было по всему обширному залу харчевни. Голос накладывался на незатейливую мелодию, рождаемую пальцами старого гусляра, сливался с ней и наполнял собою помещение.

– А не рассказать ли вам, почтенные горожане, сказку? Сказку древнюю, стародавнюю! Хоть и не сказка это вовсе, а самая, что ни наесть быль. Ведь, слыхивал я ее от деда, а тот от своего деда, а тому поведала ее бродячая цыганка, что слыла самой правдивой женщиной на земле…

Возражений не последовало, и дед продолжил:

– Давным-давно это было! Пришли из неведомых миров трое. Первый был Царь-Создатель, второй – Князь-Управитель, а третий Шут-Случай.

И явился, по воле Создателя, из его дыхания, из слезы его, из пылинки малой, из луча солнечного, наш мир. И заселился он людьми. И стал Царь править этим миром, а Князь и Шут, послушные воле его, во всем помогали ему.

И был то Век Золотой.

Люди не ведали бедствий и жили в любви и согласии меж собою. Обильно плодоносили поля и сады. И был мир наш обителью правды и справедливости.

Но настало время, и Царь отправился творить другие миры, взяв с собою Князя. А править нашим миром стал Шут-Случай.

И было то время великих чудес и свершений!

Посмотрел Шут на мир, и решил, что негоже людям жить так, как жили ранее. Ибо дана человеку жизнь для того, чтобы шел он по ней, как по дороге – к совершенству. Люди же разленились и в праздности проживали век свой.

И появилось тогда на земле множество дивных животных, и птиц, и прочих тварей. И были они враждебны людям. Но не хотел Шут полной погибели человеческой! Потому научил он избранных, как бороться с супостатами. И множество великих героев явилось миру, чтобы обессмертить свои имена в веках. Огнем и железом выжигали они скверну! Побеждали или умирали. Но, умирая, знали, что на их место встанет следующий. Встанет и победит!

Так жили они и так завещали жить потомкам своим.

Так жил наш мир. И хоть правды да справедливости на земле поубавилось, хоть и приходилось порой добывать их силой да хитростью, люди не перестанут хранить память о тех славных днях в сказках и преданиях.

Ибо был то Век Серебряный.

Однако снова пришло время перемен – вернулся из дальних странствий Князь. А, вернувшись, обозрел он мир, и не люб ему стал, мир сей! Обозлился Князь на Шута за то, что не стало среди людей порядка. Разгневался, да и скинул его с небес на землю.

Яркой кометой пал Шут с высоты, возвещая начало новых времен. И закрыта с тех пор ему дорога ввысь!

А Князь по своему разумению править стал. И теперь, в Век Железный, вершит он судьбу нашего мира железной рукой. Коль задумает чего – не останавливается ни перед чем, лишь бы достичь задуманного. Кровь для него пустяк и война для него пустяк, – его воля и порядок превыше всего!

Но и Шут обиды не забыл. Единственный из Троицы, кого носит на груди своей Мать-Земля, живет он среди людей. И где только возможно, вмешивается в планы Князя. Поэтому, как ни велик, бывает любой из замыслов, на небесах созданный, на земле, очень часто, все идет наперекосяк. По воле Шута-Случая.

Вот так, за веком век, и по сей день, продолжается их противостояние. И конца ему не будет, пока есть на свете Князь и Шут!

Замолчал старик. Перестали пальцы его гладить струны.

Странная вышла сказка.

А люди молчали. Молчали, словно зачарованные. Молчали и не двигались даже тогда, когда старик, медленно опорожнив свою кружку, взял мальчишку за руку и вышел из харчевни. Чтобы навсегда пропасть в переплетении ночных городских улиц.

И все бы было ничего. Да вот только, как утверждают несколько завсегдатаев златских пивных погребков, в то же самое время и та же самая парочка, явилась в полудюжине других местных питейных заведений. Чтобы и там рассказать свою странную сказку, а потом бесследно раствориться в темноте летней ночи.

А иные смельчаки добавляют, что, оклемавшись, и выскочив вслед за сказителем на улицу, старика с мальчонкой они не приметили. Зато видели в небе над Златом, огненный шутовской колпак. Что несколько коротких мгновений переливался всеми оттенками красного – от алого до малинового, а затем исчез без следа.

И снова вспомнили люди Шута. И, пошли – полетели слухи! О том, что недаром приходил странный дед в город. Не зря говорил он про Шута. Что вслед за предтечею своим, вскоре объявится и сам Великий Проказник. И начнутся в Злате дела дивные, странные и невиданные! И к чему приведут они, неведомо никому…

В небольшой, светлой горенке, у открытого настежь окна, сидела женщина. На полу, подле самых ног ее, распластался солнечный зайчик, словно ожидая – когда же на него обратят внимание. Однако, искристые зеленоватые глаза абсолютно не замечали этого. Женщина с интересом глядела вглубь небольшого зеркальца, лежащего на коленях.