Александр Данковский - Понедельник не начинается

– А все эти «трах-тибидох» и «снип-снап-снурре»? – как-то поинтересовался я.

– Заклинания в виде словоформ? Думаю, это какие-то области сгущения информации, информационные бомбы, дающие приказ то ли самой материи, то ли мозгу заклинающего.

– И кто их придумывал? И главное, как? Это ж сколько вариантов можно перебрать…

– Наука пока не в курсе.

Лорд Винтер активно пытался подключить к формулировке заклинаний компьютеры – как средства работы с информацией. Но пока безрезультатно.

Леша, впрочем, к информационной теории относился с прохладцей. И в доказательство швырялся шаровыми молниями. Ибо всячески позиционировал себя как человека, во-первых, практичного и приземленного, а во-вторых – слегка агрессивного. Для шарма.

– Я никого ни о чем не прошу. Сгущаю энергию из окружающего пространства – и вперед.

Действительно, в месте зарождения его огненных шаров возникали инеистые сгустки. А за огненным шариком, вопреки ожиданиям, тянулся шлейф не из дыма, а из пара и даже ледяных кристалликов – как инверсный след за самолетом. Сами же плазмоиды имели невероятно сложную структуру с какими-то вложенными сферами, по-разному заряженными и вращающимися в противоположные стороны.

– Ну ты ж просишь энергию сюда, в шарик, притечь?

– Это уже схоластика! И софистика! Эдак ты скажешь, что просишь ток протечь через нить накала лампочки, когда выключатель поворачиваешь! Зато у меня закон сохранения энергии не нарушается!

Действительно, в других магических опытах законы сохранения нарушались самым безбожным образом. Игорь, к примеру, посреди беседы как-то раз вдруг замолчал, посерьезнел – и нам на стол плюхнулась здоровенная, с метр длиной, живая и совершенно незнакомая рыбина, рыжевато-коричневая, покрытая очень крупной чешуей. «Запущен сей результат в Солове-реке…», – процитировала наших любимых Натанычей обалдевшая Эллочка.

– Это п…ц, – Леша выразил свое обалдение гораздо короче и емче, за что и получил неодобрительный взгляд Зимки и подзатыльник от Эльки.

Аквариума под руками не было, и рыбу срочно поместили в здоровенный ящик из нержавейки – остаток какой-то физической установки.

Глядя на мясистые парные плавники, похожие на ласты, я (нахватавшийся в свое время самых разных бесполезных знаний) предположил, что это целакант. Нехитрый запрос Яндексу показал всем мою неосведомленность в прикладной ихтиологии. Не без труда удалось выяснить, что в гости к нам пожаловал рогозуб, живущий аж в Австралии, в бассейнах рек Мэри и Бёрнет (наверное, тамошний аналог Соловы-реки). Рыба сама по себе диковинная еще и потому, что дышит и жабрами, и легкими.

Игорь признал, что на днях перелистывал Акимушкина [3] Известный в советское время популяризатор зоологии, талантливый писатель. (у меня и брал), статья про двоякодышащих рыб его весьма заинтересовала. Но во время беседы ни про рыб, ни про Австралию он не думал, а словно бы испытал некое неудобство, «будто в кармане лежит что-то большое, и надо вытащить».

Следуя заветам незабвенного А. И. Привалова, мы прикинули энергию переноса и присвистнули. Потом решили прикинуть чуть точнее. Расстояние известно (хоть по прямой, хоть вокруг земного шара – великая вещь интернет), время тоже (раз рыба не издохла, пока летела), массу замерили на ближайших лабораторных весах. Присвистнули еще раз.

При этом никаких энергетических возмущений ни у нас, ни, по имеющейся информации, в Австралии зафиксировано не было.

Такие казусы немало огорчали Лешеньку, не утратившего веру в физику даже после приобщения к нашему «алфизическому мракобесию», как он сам выражался в легком подпитии.

Рассудительный Володя во время таких дискуссий неизменно говорил, что в сундук с надписью «магия» глупое человечество насовало чего попало, от первых вполне научных фокусов («телевизор для папуаса – совершенно магический объект») до выхода в иные миры, где и аборигены, и физические законы могут оказаться какими угодно.

Элька, которая, помимо работы с живой материей, активно занималась иллюзиями, то есть воздействием непосредственно на сознание окружающих, уверяла, что это тоже работа с информацией:

– Если я тебя сумею убедить, что это не иллюзия, а бутерброд с сыром, то ты его съешь – и ощутишь и вкус, и тяжесть в животе. И для тебя он будет существовать, хоть и появился на свет с нарушением закона сохранения – из ничего и ниоткуда.

– Постой, но какая же это работа с материей посредством сознания? Это уж прямо от мозга к мозгу… Бутерброда-то нет.

– Мысль материальна, слыхал? Для тебя бутерброд есть.

– Субъективный идеализм от Старика Хоттабыча, – бросил я в сердцах. Потом подумал и добавил: – Постой, а вообще-то этот бутерброд есть в природе?

– Для тебя, как для наблюдателя и пожирателя, есть. Ты ни по каким признакам не сможешь определить, что это была иллюзия – если она действительно безупречна. (Правда, я таких делать пока не умею.) А для меня его нет – ведь я знаю, что внушила тебе его существование.

– А откуда ты знаешь, что права ты, а не я? Может быть, бутерброд как раз есть на самом деле, а тебе кто-то внушил, что ты мне внушила…

– И так до бесконечности. Вторичные и третичные цепочки можно вешать до «не могу». Логикой тут не возьмешь. А вот если тебя долго кормить иллюзорными бутербродами, а потом произвести вскрытие…

– Ах, так вот зачем вы меня позвали…

Дело в том, что у меня способностей к магии не было. Вообще. Никаких. Ни полей не видел, ни «шепота электронов» не слышал. В общем, третьим глазом не дышал, воду в вино не превращал, в контакты с инопланетянами не вступал. И понять, нафига я нужен этой компании одаренных и увлеченных людей, не мог. Григорий Владимирович при первых встречах говорил, что я не восприимчив к магии, что, по прикидкам, должен «поглощать ману, как манную кашу». По-моему, это не подтвердилось: вредная Элька не раз пугала меня мелкими зелеными человечками, выскакивающими из-под стола, или кормила иллюзорной красной икрой (другие маги, поднаторевшие в воздействии на сознание и материю, на ее шалости не велись).

Я, конечно, не раз спрашивал ребят, как и почему они вдруг решили, что могут колдовать. Толком, если честно, ничего не добился.

– Понимаешь, – объяснял как-то Леша, пощелкивая длинными пальцами – представь, что в армии ты учился водить трактор. Потом лет десять за рычаги не садился, а теперь вдруг пришлось сесть за руль легковушки. Общий принцип тот же, какие-то воспоминания… Поэтому любые подсказки воспринимаешь легче, чем если бы совсем ничего не умел.

Алексей обожал автомобили – не как транспортные средства, а как явление, как вершину технической и дизайнерской мысли. Пока, впрочем, в его распоряжении был общественный, т. е. принадлежащий НИИЧаВо фургончик «Форд», изрядно потрепанный. Своей же тачки у Леши не было, несмотря на мечты. В финансовом смысле Зимка нас не обижал, хотя роскошным наше существование назвать было сложным. Но у Леши деньги не держались.