Джозеф Дилейни - Кровь Ведьмака

Агнесса ждала нас рядом с выходом из туннеля. Вокруг ее головы жужжали мухи, рот был в засохших потеках крови. От нее пахло глиной и тварями, ползающими под землей.

– Мы уходим обратно в Чипенден, – сказала Алиса мертвой ведьме. – Я вернусь и повидаюсь с тобой, когда смогу.

Агнесса кивнула, и серый червь, упав с ее волос, принялся извиваться у ее ног.

– Когда я тебе понадоблюсь, приходи ко мне в лощину. И ты тоже, Томас Уорд! У тебя тоже есть друг среди мертвых.

Алиса ласково похлопала ведьму по плечу, и мы начали осторожно пробираться по туннелю, а потом, пройдя через склеп, остановилась среди кустов, которыми поросло кладбище.

Алиса трижды втянула носом воздух:

– Здесь есть полдюжины ведьм, но все они мертвы. Агнесса не теряла времени зря!

И мы поспешили на север, а после – на запад, огибая Пендл, чтобы двинуться прямиком в Чипенден.

Агнесса была нашим союзником и другом, но я заметил, что Алиса ничего не сказала ей о своем будущем путешествии во Тьму. Мертвые ведьмы менялись, оставляя человеческие тревоги в прошлом – и Агнесса больше не была той, кому Алиса могла довериться.

Когда мы пошли через сад Ведьмака, собаки ринулись к нам с возбужденным лаем, и мне пришлось несколько минут поласкать их и позволить им полизать меня в ответ.

Я думал, шум заставит учителя выйти и поздороваться с нами, но его нигде не было видно. Может, что-то случилось? Может, он уехал по ведьмачьим делам?

Но потом я с облегчением заметил, что из кухонной трубы поднимается дым.

Войдя в дом, я увидел Джона Грегори сидящим у огня и беседующим с каким-то незнакомцем. Оба они встали и повернулись ко мне.

– Это Том Уорд, мой ученик, – сказал Ведьмак. – А эта девочка – Алиса, о которой я тебе рассказывал, Джад. Том, это Джад Бринсколл, один из моих бывших учеников. Он явился из самого Тодмордена, чтобы проводить нас туда.

– Мисс Фреск моя подруга, Том, – с улыбкой объяснил Джад. – Она румынка, но теперь живет в Тодмордене и послала меня, чтобы я выяснил, почему твой хозяин не спешит посетить ее библиотеку.

Джад Бринсколл был ниже моего учителя и хрупкого телосложения, с виду слегка за сорок, с морщинистым и обветренным лицом, наводившим на мысль, что он всю жизнь провел на свежем воздухе. Его светлые редеющие волосы представляли собой странный контраст с черными бровями. Он носил плащ ведьмака с капюшоном, но, в отличие от наших, зеленый с коричневыми и желтыми полосками.

Я помнил его имя, потому что оно встречалось среди самых заметных имен, нацарапанных на стене моей спальни здесь, в Чипендене, – комнаты, где жили все мальчики, которых обучал мой наставник.

– Ты смотришь на мою одежду, Том, – с едва заметной улыбкой сказал Джад. – Когда-то я одевался почти так же, как ты. Но теперь у меня есть причины носить этот плащ. Когда я закончил обучение у мистера Грегори, он предложил мне поработать с ним еще пару лет, чтобы получше отточить мои навыки. Это было бы разумным решением, но я провел в Графстве пять долгих лет, пока обучался ремеслу, и меня охватила страсть к путешествиям. Я хотел повидать новые места, пока еще молод, – особенно Румынию, землю, откуда родом семья моей матери. Я отправился в дальний путь, пересек море и в конце концов очутился там. Два года я учился под руководством одного из местных ведьмаков в провинции Трансильвания и носил эту одежду – когда держишь путь через лес, она помогает оставаться незаметным.

– Ну, парень, – перебил Ведьмак, повернувшись ко мне с очень участливым лицом, – что случилось в башне Малкин? Сядь и расскажи мне все.

Алиса осталась стоять, а я занял место за столом и начал свой рассказ. Сперва я говорил нерешительно – мне было слегка неловко перед незнакомцем, и учитель, наверное, заметил мое беспокойство:

– Выкладывай все, парень! Перед Джадом не нужно держать язык за зубами. Мы с ним знакомы целую вечность.

Итак, я рассказал учителю часть того, что узнал, – но ничего о самом ритуале, который бы тот не одобрил. Я сказал ту же ложь, что и Алисе, притворившись, будто узнаю о следующих шагах только тогда, когда все три меча окажутся у меня в руках. И, конечно, я утаил самое худшее – что ради достижения цели должен пожертвовать Алисой.

Мне было неловко лгать и умалчивать, но, возможно, в былые времена я чувствовал бы себя гораздо хуже. Я становился жестче и знал: то, что я делаю, – к лучшему. На мои плечи взвалили огромную ответственность, и мне следовало учиться нести эту ношу одному.

Когда я закончил рассказ, оба ведьмака уставились на Алису.

– Ну, девочка? – спросил учитель. – Просить о таком – значит просить о многом, но ты готова сделать то, что требуется? Ты вернешься во Тьму?

– Должен быть другой способ! – сердито сказал я. – Мы не можем просить Алису так поступить.

Оба ведьмака, не проронив ни слова, опустили глаза. Их молчание было красноречивым, и мне стало горько: Алиса ничего для них не значила. Джад Бринсколл только что с ней познакомился, а мой учитель по-прежнему не вполне доверял ей несмотря на то, через что она вместе с нами прошла, несмотря на то, сколько раз спасала нам жизнь.

– Я сделаю то, что должна, – тихо ответила Алиса, – но хочу убедиться, что это единственный путь. Мне нужно время, чтобы все обдумать. И мне нужно поговорить с Грималкин. Она не так уж далеко, поэтому я пойду и найду ее. Меня не будет всего несколько дней.

На следующее утро Алиса двинулась на север, на поиски ведьмы-убийцы.

Я обнял девушку на краю сада и сказал:

– Что бы ты ни решила, Алиса, не отправляйся во Тьму, прежде чем мы не поговорим. Обещаешь?

– Обещаю, Том. Разве я ушла бы, не попрощавшись?

У меня перехватило дыхание, когда я смотрел, как она исчезает вдали.

Спустя час, оставив трех собак на попечение деревенского кузнеца, мой учитель, Джад Бринсколл и я тоже отправились в путь.

Хотя Ведьмак отказался от путешествия в Пендл, он, похоже, был рад двинуться в Тодморден. Его коленям стало лучше, и он шагал своей обычной стремительной походкой.

Мы шли и разговаривали.

– Знаете, чего мне недостает из того, что было в старом доме? – спросил Джад.

– Что касается меня – то это крыша и библиотека, – усмехнулся Ведьмак. – Я радуюсь от всего сердца, глядя, как то и другое приводят в порядок.

– Ну а мне не хватает домового! – воскликнул Джад. – Может, у него временами и подгорал бекон, но он всегда мыл посуду и не подпускал к саду чужаков. Сперва я его боялся, но в конце концов очень полюбил.

– Меня он тоже пугал, – сказал я. – Он дал мне в ухо, когда в свой первый день в Чипендене я слишком рано спустился к завтраку. Но по большей части у меня остались о нем хорошие воспоминания.